Неля Гульчук - Терновый венец Екатерины Медичи
Дни сменялись ночами, ночи днями, но для Екатерины не наступало ни рассвета, ни сумерек, только тьма. Она блуждала между жизнью и смертью и лишь изредка пробивалась к миру живых, и то на короткие мгновения. И если вдруг дневной свет озарял ее сознание, скованное жаром охватившей ее сильнейшей лихорадки, она видела перед собой встревоженное лицо Дианы де Пуатье.
Во время болезни королевы фаворитка заботливо расчесывала ее волосы, вливала сквозь стиснутые губы по каплям лекарство, обмахивала пышущее жаром лицо веером из белоснежных перьев, срочно вызвала из столицы лучшего королевского лекаря Гильома Кретьена.
В один из дней к Екатерине вернулось сознание, не открывая глаз, так как голова раскалывалась от боли и даже неяркий свет раздражал ее, она слабым голосом спросила:
– Кто здесь?
– Верная подданная Вашего Величества Диана де Пуатье, – был ответ.
Не открывая глаз, Екатерина сделала движение, как будто хотела приподняться.
– Нет… нет… – остановила ее Диана, поглаживая руку королевы. – Не надо пока двигаться. Я пришла посмотреть, в каком вы состоянии. Король ежедневно присылает гонцов, чтобы узнать о вашем здоровье.
Внезапно она наклонилась и поцеловала руку королевы.
Екатерина слегка приоткрыла глаза и сквозь пелену увидела, как лекарь смешал в золотом кубке снадобья и передал кубок Диане, та осторожно поднесла кубок к ее губам.
– Это лекарство вам поможет. Вы должны как можно скорее набраться сил.
– Набраться сил? – глухо переспросила Екатерина и снова полетела в кромешную тьму.
В эти дни Диана была далека от интриг по отношению к королеве. Энергичная, привыкшая действовать, женщина сердцем из-за внезапно пробудившейся в зрелом возрасте страсти и любви к молодому рыцарю-королю, она была мужчиной по складу своего ума. Ей в эти тревожные дни стало жаль Екатерину, так как Генрих любил ее, а не жену. Глядя на побежденную болезнью соперницу, впервые в жизни Диану охватил великодушный стыд сильного человека, который в своей непомерной гордыне был заносчив со слабым. Она стояла неподвижно перед распростертой на кровати королевой, испытывая то, что испытывал бы не лишенный сострадания человек, который в порыве гнева добил раненого. Диане вдруг стало страшно, она поняла, что любовь к Генриху сроднила ее с королевой, от которой теперь целиком зависело и ее будущее. Она так низко пала в своих глазах, что это презрение к самой себе было большим, чем она могла перенести.
Диана склонилась над Екатериной, пристально всмотрелась в лицо: губы были полуоткрыты, над закрытыми глазами лежала большая черная тень, совершенной формы и красоты белые руки время от времени нервно сжимались, но сама она, казалось, едва дышала. Диана встала возле нее на колени, немного приподняла больную, просунув под подушку руку.
– Ваше Величество, – позвала она вполголоса.
Она не добилась ответа. Екатерина не сделала никакого движения. Лицо ее было настолько бледно, что, казалось, жизнь исчезла без едва заметного дуновения дыхания. Фаворитка встревожилась и прежде всего приказала немедленно послать гонца в военную ставку за королем. Себя она убеждала, что королева только в забытьи (это и подтвердил подошедший лекарь), что приезд короля вернет ее к жизни.
Среди глубокой, пугающей тишины она встала на колени и взмолилась:
– Как женщина у другой женщины, прошу у вас прощения! Только не умирайте, только живите!..
Примчавшемуся на следующий день Генриху, она твердым голосом, почти официальным тоном приказала:
– Сир, на этот раз армия пока обойдется без вас. Здоровье королевы в опасности! Ваше присутствие и нежные слова о любви – вот лучшее лекарство, чтобы королева, мать ваших детей, выздоровела.
Генрих склонился над Екатериной и под повелительным взглядом Дианы, как молитву, произнес:
– Я очень люблю тебя, дорогая!.. Может быть, я был не всегда внимателен, но знай, ты нужна мне и детям, Катрин, ты должна выздороветь, слышишь?.. Должна!.. Тебя с нетерпением ждет маленький Александр Эдуард, которого ты, как и меня, зовешь Генрихом.
На красивом надменном лице короля была написана мольба:
– Улыбнись мне, дорогая.
Голос Генриха вывел Екатерину из состояния тяжелого оцепенения. И чудо свершилось: она открыла глаза. Боль внезапно отступила. Любовь к Генриху заставила ее забыть о боли. Разве может она устоять перед ним, отказать ему в чем бы то ни было? Она улыбнулась мужу с бесконечной нежностью.
Теперь Екатерина хотела скорее выздороветь. Присутствие Генриха, поспешившего на зов любовницы, способствовало выздоровлению жены.
Король удивил всех своим волнением и сердечными излияниями.
Впервые он великолепно выполнил обязанности заботливого мужа, так как практически не отходил от постели больной супруги.
И королева поправилась!..
Теперь Диана могла вздохнуть спокойно.
Немедленно забыв о снадобьях и настоях, фаворитка вернулась к своим военным делам. Вновь, как и прежде, все проходило через ее руки. И в большом, и в малом – повсюду чувствовалось вмешательство герцогини. Нужны были субсидии, оружие, подкрепление – и высокопоставленные полководцы вынуждены были умолять Диану де Пуатье о необходимой помощи. И всем она в самой смиренной и почтительной форме отвечала, что король не оставит никого без своей поддержки, а от нее лично абсолютно ничего не зависит. Но в ее слова никто не верил, все прекрасно знали, кто в королевстве имеет силу решающего голоса.
Естественно, что больше всего она заботилась о Гизах, стремилась снискать признательность Лотарингского дома, ибо их интересы целиком совпадали.
Опередив короля, который по настоянию любовницы задержался у постели выздоравливающей жены, коннетабль без сражений вошел в Мец. Вскоре король, убедившись, что здоровье жены вне опасности, присоединился к своему верному другу и наставнику.
Захват Меца подтолкнул французов к активным военным действиям. Маршал Шарль де Бриссак оттеснил императорские войска от Пьемонта. Королевская армия своими успехами демонстрировала силу, к тому же французы располагали прекрасным вооружением.
Екатерина окончательно оправилась от болезни и взяла на себя снабжение войск продовольствием. Она скрупулезно выполняла требования Монморанси, поскольку оба вновь объединились и были не прочь проявить свои способности в пику герцогине де Валентинуа. Но Екатерина поставила перед собой цель достичь более значительных и видимых всеми побед. Она вернулась в Париж, чтобы приступить к исполнению обязанностей регентши. Ее возвращение в столицу совпало с приездом коннетабля, к которому она и поспешила за разъяснениями своих полномочий по управлению государством.
Монморанси сам вышел встречать августейшую гостью.
– Вы очень любезны, монсеньор, – поблагодарила хозяина Екатерина, протянула ему руку и позволила проводить себя в личный кабинет коннетабля.
В кабинете Монморанси церемонно подвел высокую гостью к удобному креслу. Сам же остался стоять в почтительной позе. Удобно устроившись, Екатерина очень естественно, словно она была здесь хозяйкой, произнесла:
– Что же вы стоите? Присаживайтесь, монсеньор.
Главный распорядитель королевского двора спохватился, что выглядит смешным, и поспешно сел, коротко поклонившись в ответ на любезное приглашение королевы.
Он изо всех сил старался выглядеть уверенным в себе, понимая, что ему придется первому отразить удар по поводу ограничений полномочий королевы в качестве регентши. Зрачки его глаз чуть заметно сужались и расширялись, выдавая внутреннее напряжение. Для того чтобы это заметить следовало обладать таким зорким взглядом, какой был у Екатерины. Екатерина это заметила и насторожилась: «Неужели они снова приготовили мне очередной подвох, чтобы сорвать все мои замыслы?»
Она сосредоточилась и спокойным голосом произнесла:
– Я бы хотела ознакомиться с указом короля о моем назначении регентшей.
Монморанси улыбнулся и с присущей ему прямотой и резкостью очень детально обрисовал королеве ситуацию, не скрывая, какие изменения были внесены в документ членами Королевского совета.
– Как? – воскликнула Екатерина, изумленная услышанным. – Вы хотите сказать, что я, королева Франции, не имею права принимать единоличных решений?
– Да, к вам приставлен хранитель печатей Бертран. Если вы в курсе дворцовых интриг, то должны быть осведомлены, что это человек герцогини де Валентинуа… Я лично очень огорчен, что ставленник фаворитки короля разделит с вами полномочия регента. Но не только он… Вы также будете делить ответственность с адмиралом Клодом д’Аннбо, отвечающим за командование войсками, если возникнет необходимость защищать королевство.
Екатерина, не ожидавшая подобного сюрприза, на какое-то время растерялась. Но быстро взяла себя в руки.
– Что еще?
Коннетабль подробно изложил все пункты королевского указа, из которого следовало, что всё остальные решения должны приниматься по воле большинства в Королевском совете.
