Валентин Лесков - Спартак
— Месть им! Месть негодяям! — Вся палатка Спартака задрожала от негодующих криков собравшихся.
Спартак поднял руку:
— Успокойтесь, друзья! Их черед придет! Кары от людей и богов самому преступному городу на земле не избежать! Никто из нас, пока он жив, не забудет ужасов и позора гладиаторства: эргастул по сравнению с гладиаторством — детская забава! За все мы римлянам отплатим: за разорение наших домов, за гибель близких и друзей, за наш собственный позор и унижение! Нам смерть не страшна! Мы столько раз видели ее в лицо! И Красса, если помогут боги и благосклонная Судьба, мы победим!
— Спартак, — вдруг вмешался в беседу до сих пор молчавший галл Ахиллес. — Ты часто говоришь о богах и воле богов. Твоя жена — наша верховная жрица. Скажи, а ты сам веришь в богов?
Спартак внимательно посмотрел на галла и, несколько помедлив, ответил:
— Друг мой, Ахиллес! Ты задаешь вопрос, самый сложный из всех! Не знаю, как тебе ответить… Наши фракийцы искренне верят в богов. Но далеко не все. Даже во многих сочинениях царя Орфея (или тех, кто писал позже от его имени!) чувствуется неверие в богов. Я же с юных лет изучал философию. Мне хорошо известно сочинение Эвгемера[58] «Священная запись». Сам оy сицилиец из Мессены. Если ты читал его философский роман, то ты должен знать, каково мнение столь выдающегося человека: богов как сверхъестественных существ нет; их никогда и не было; боги выдуманы жрецами из политической выгоды; первыми богами являлись люди, совершившие выдающиеся подвиги; потомки разукрасили новыми мифами их жизнь, окончательно оторвав их от числа людей…
— Так ты совсем не веришь в богов?! — огорчился галл.
— Нет, — ответил Спартак. — Я слишком долго изучал философию, и мой ум, трезвый и практический, не может полагаться на выдумки и сказки… Ты, может, скажешь: «Зачем ты тогда всегда говоришь о богах?!» Да потому, дорогой Ахиллес, что я не простой человек, не частное лицо! Я — предводитель, глава войска, в котором очень многие верят в богов. Я не могу оскорблять их религиозного чувства! Я должен с ним считаться, уважать их мнения, даже если сам думаю иначе! Возьми римлян для сравнения! Как думаешь: консулы Луций Лукулл, Марк Лукулл, Луций Геллий и все прочие верят в богов?
Раздался хор голосов:
— Верят!
— Трудно сказать!
— Не верят!
— Нам они не сообщали!
— Нет, друзья мои! — Спартак резко взмахнул рукой. — Все они в богов не верят! Не верят на деле в богов ни Помпей, ни Красс! Почему же они все приносят жертвы от имени государства, говорят о воле богов?! Причина проста: таково государственное установление. Являясь государственными деятелями, они в общении с воинами и народом должны придерживаться установленного порядка, оставляя собственное мнение при себе!
— Спартак, а если римляне все-таки одолеют нас? — вдруг озабоченно спросил германец Каллисфен. — Как, по-твоему, Спартак, это будет свидетельством ума римлян?
— Если бы такое случилось, то это было бы скорее свидетельством их счастливой Судьбы! — помедлив, ответил Спартак. — Впрочем, соотношение ума и счастливой Судьбы — вопрос самый сложный, по существу, философский. Покойный Сулла, как всем известно, являлся умнейшим человеком. Но свои многочисленные успехи и победы он всегда приписывал счастливой Судьбе. Он всегда выдавал себя за любимца богов. «Те мои предприятия, — говорил он, — которые я начинал внезапно, без длительного обдумывания, полагаясь на богов, всегда имели лучший исход, чем те, которые я обдумывал долго!» Он любил называть себя Эпафродитом, то есть «Любимцем богини Венеры»! Был ли он вполне искренним? Кто знает…
— Спартак, а что означает имя твое? — полюбопытствовал галл Серванд. — Я давно хотел тебя спросить…
— Дорогой Серванд! В нашем языке, языке фракийцев, имя Спартак означает «Предводитель копьеносцев». Такое имя носят только члены царской стражи. Из них со временем вырастают самые крупные военачальники. В молодости они служат царю в его доме и в походе: приносят еду и питье, подводят лошадь, когда он собирается выезжать, присутствуют на советах с полководцами, охраняют царя ночью, короче — находятся при нем неотлучно.
— Спартак, а ты сам счастлив? — спросил вдруг германец Нитим.
Спартак посмотрел на него, улыбнулся и ответил:
— Можешь, Нитим, не сомневаться: Спартак счастлив! Я прожил уже длинную жизнь и много интересного в ней повидал. Участвовал в самых крупных событиях нашего времени, знал многих знаменитых людей в тех странах, где мне пришлось побывать, и со многими из них дружил. Я всюду пользовался уважением людей, и сам многим был очень полезен. Друзьям хранил всегда верность, врагов карал по заслугам. Перемены моей судьбы являлись самыми поразительными! Я служил юношей в римской армии, через два года дезертировал (мои соплеменники меды вновь начали с римлянами войну, и я хотел сражаться с ними вместе, а не против них). Я дрался с нашими повстанцами в горах против римлян, неудачно, правда! Потом находился в эмиграции, в Понте. Я долго служил у Митридата. Каждый год мне приходилось воевать с соседними племенами. Потом я участвовал в Первой Митридатовой войне с римлянами. Я вовсе не всегда жил в добровольной суровости, как некоторые подозревают, но, как и другие, знал молодость, роскошь и любовь… А теперь я возглавляю дело самое справедливое среди всех!
— Спартак! — прервал вождя Нитим. — Ты воевал с соседними племенами. Ради чего? Если ты их побеждал, ты нес им порабощение!
— Ты не совсем прав, дорогой Нитим! — возразил Спартак. — Все племена, обитающие по соседству с Понтом, живут в условиях исконной царской власти. Они не знают и никогда не знали свободы! Подчинение власти Митридата для них означало лишь смену властителя — и только! Подчинение Митридату никто из них не рассматривал как потерю свободы! Такое подчинение на деле означало для них приобщение к богатой культуре Понта, открывало широкие перспективы для выдвижения и карьеры. Я сам на себе это испытал, когда после фракийского царства — хотя и столь знаменитого, как царство медов! — попал в великий Понт! Добавлю к сказанному еще следующее: в те годы я был очень молод, мои взгляды являлись не такими, как сейчас, ведь взгляды людей в соответствии с опытом непрерывно изменяются! Тогда меня тоже, как и других, прельщала блестящая карьера, награды, отличия…
— Как нас сейчас, — вставил, тонко улыбаясь, галл Атлант.
— Да, — согласился Спартак. — Но я не вижу в том ничего дурного. Каждый, находясь в расцвете сил, жаждет славы и отличий, но не каждому они на долю выпадают. Разве Помпей не желает славы? Или Красс? Или, может, Марий и Сулла отказывались от почестей?!
Все дружно согласились, что слава и почести для каждого желанны и необходимы.
— Мои дорогие соратники, — закончил Спартак свою речь, — пора расходиться. Всем следует выспаться. Завтра последний бой с Крассом, последний для него и для нас. Бейтесь, друзья, с величайшим мужеством, не отступайте ни на шаг! Не забывайте о своей прошлой славе! Не забывайте: Помпей и Марк Лукулл, новые сильные враги, рядом! Не позволяйте, чтобы оправдались слова поэта:
Из нависающей тучи рождается снежная буря,Яркой молнии блеск гром за собою ведет!
Напоследок, о соратники, я хочу вам сказать всем: всегда состязайтесь между собой в доблести, великодушии, мужестве и справедливости, в жажде славы и стремлении доводить начатое дело до конца. Только такое стремление дает удачу на войне, делает войско непобедимым! Даю вам, друзья, такой совет вот почему: в завтрашнем бою нам надо любой ценой победить; если мы не победим, я не выйду из боя живым и вам придется выбирать себе нового вождя! Я твердо решил: не отступать ни на шаг! В качестве последнего завета — на всякий случай, кто знает, что сулит темная Судьба?! — хочу сказать вам так: следите всегда за тем, чтобы ваш главный предводитель обладал душой царственной, — для привлечения людей такое качество имеет большое значение. Иметь царственную душу значит: быть щедрым к людям, восстанавливать разрушенные дома и города, облегчать участь народов больших и малых, соседних и отдаленных, для великих городов стараться сделать что-либо достойное их славы, их древнего происхождения! Самое же мое последнее и наиболее важное слово — ибо все мы воины! — таково: Умирать надо достойно, чтобы потомство помнило и восхищалось! Выпьем, друзья, последнюю чашу за завтрашний бой и победу! И пусть боги, если они все-таки существуют, как некоторые считают, будут с нами!
Все собравшиеся с готовностью вновь наполнили чаши, сдвинули их и дружно выпили, высказав такие пожелания:
— Живи, Спартак, наш доблестный полководец и друг, долго!
— Переживи всех нас!
— Если ты останешься жив, наше дело, несомненно, победит!
