Александр Теущаков - Перстень с трезубцем
Граф и барон снова переглянулись, улыбнувшись при этом.
– В одном городке, на рынке меня обокрали, и оставшаяся часть деньг от продажи дома быстро заканчивалась, не хватало еды для дочки, приходилось постоянно откладывать и припасать. Пришло время, когда я была вынуждена зарабатывать на пропитание и снятие крохотной комнатки. Нанималась стирать белье, таскать воду, убирать в домах, лишь бы как-то протянуть зиму. Хотела подкопить немного денег и весной отправиться в Коложвар.
– Извините, Бианка, а почему именно в Коложвар? – спросил граф Ласло.
– По рассказам отца моего ребенка, там жил его друг, который по моему первому требованию должен передать мне деньги и часть какого-то наследства. Я только и жила надеждой, что тот человек мне поможет. Но до Коложвара еще нужно было добраться, и потому я бралась за любую работу, лишь бы накормить мою девочку и отложить, хоть что-то на дорогу. Господи, если б я только знала, что меня ждет впереди, – на глаза Бианки навернулись слезы, – наконец, дождавшись теплых дней, я с маленькой дочкой отправилась на юг. Напуганная рассказами людей о безжалостных турках и разных разбойниках, старалась идти в основном краем леса или кустарниками. Если впереди меня ждали долины и овраги без лесов, то шла ночами. Продукты, взятые с собой, заканчивались, возникла угроза, что дочку нечем будет кормить, помогало то, что я кормила ее своим молоком. Не доходя до Хуста, мне пришлось заночевать в старой корчме, добрые хозяева выделили мне место на сеновале. Кто же мог знать, что они задолжали турецкому сборщику налогов, и уже который год не могли выплатить подать.
Под утро, с небольшим отрядом, турки вошли во двор к корчмарю. Главный из них отстегал плетью старого хозяина, его жену – старуху они заперли в сарае, на крыше которого мы с дочкой прятались. Турки пригрозили старику сжечь сарай вместе с женой, если он сейчас же не выплатит долг. Он упал перед ними на колени и слезно упрашивал об отсрочке. Но потом что-то шепотом объяснил им, показывая на крышу сарая. Я подглядела за ними и все поняла. Меня с Марией стащили с сеновала. Документы, которые я имела при себе, не помогли, нас усадили на телегу и повезли на юго-восток. В других телегах тоже находились люди, потом я узнала, что турки гнали их в полон. Я очень боялась, что у меня отнимут ребенка и постоянно думала, как бы сбежать. Однажды вечером, когда мы проезжали мимо леса, турки решили устроить привал и, съехав с дороги, разбили лагерь. Улучшив момент, я подхватила дочку и бросилась в кусты, да видимо турки, заслышав мои шаги, бросились в погоню. Я не смогла далеко убежать и, чувствуя, что теряю последние силы, упала на землю и, прикрыв собою дочку, замерла. Я услышала, как они на конях мчались где-то рядом, потом почувствовала удары по спине. Последний, сильный удар в голову я получила копытом лошади. Очнулась вся в крови, лежа на том же месте. Ничего не помнила. Потом догадалась, что они топтали меня лошадьми. Видимо турки подумали, что я мертва и бросили меня в лесу. Не увидев рядом с собой ребенка, я снова лишилась чувств.
Очнулась ночью от холода. Куда идти? Где искать Марию? Не знала. Я вышла на дорогу и, осматривая следы от копыт, пошла в сторону, куда уехали турки.
Виконтесса умолкла, видимо собираясь с мыслями. Все сидели, молча, ожидая дальнейшего рассказа. Промокнув платочком слезы, Бианка продолжила:
– Я мучительно соображала, как мне быть? Податься на север или идти в Коложвар? Еды не было, денег тоже. По следам от телег и конских копыт я шла от селения к селению, и меня успокаивало только одно, жители мне рассказывали, что в обозе турок они видели пожилую женщину с ребенком на руках. Сердобольные люди подавали мне: кто хлеба, кто молоком попоит, кто просто с огорода зелени даст. Самым страшным для меня был дождь, который смыл все следы и дальше в деревнях мне говорили, что не видели никакого обоза турок с пленными и награбленными вещами.
Бианка закрыла платком глаза и в голос заплакала, виконт, замахав руками, принялся утешать жену.
Дальше можно было не продолжать всю историю, ее уже знали граф Ласло и барон Балинт.
– А теперь граф Ласло твоя очередь рассказывать, – обратился к нему барон Балинт. Михал глубоко вздохнул, как бы собираясь духом, и подсел к виконтессе. Когда она перестала плакать и успокоилась, граф обратился к ней:
– Дорогая Бианка, прежде чем я начну свой рассказ, я хочу, чтобы Вы взглянули на одну вещицу, – он протянул руку и разжал ладонь. Бианка, разглядела медальон, теперь уже на цепочке и, увидев его, вскрикнула:
– Граф, откуда он у Вас?!
– Вы видели его прежде?
– Да-да, именно такой медальон я оставила на шее моей девочки. Граф, умоляю, не мучайте меня, скажите, где Вы его взяли?!
Ласло сосредоточился и рассказал всю историю, которую они с Балинтом знали до самого конца. Начиная с того места, как граф Жомбор и его дочь Ребека отбили обоз у турок, продолжая тем, как маленькая девочка попала к бабке Урсуле и заканчивая, как девушка по имени Ханга ждет не дождется, когда мать обнимет ее. И что вот этот самый медальон она сняла несколько дней назад со своей шеи.
Что было дальше, без содрогания невозможно было смотреть: виконтесса разразилась громким плачем, закрыв лицо руками, она долго и безудержно рыдала. От услышанного рассказа виконт на время лишился дара речи и не смог ее вовремя утешить. Постепенно Бианка успокоилась, и еще до конца не осознав, всего, что услышала, с надеждой посмотрела на графа Ласло.
– Бианка, все это истинная правда, – решительно произнес Михал.
Только после подтверждения графом рассказа, она с благодарностью поцеловала его руку. И вот тут, все устремись утешать Бианку, поглаживая ее и объясняя, что все позади, и что скоро она увидит свою родную дочь Марию. Наконец, окончательно успокоившись, она произнесла:
– Уважаемый граф, можно я сама одену ей медальон на шею.
– Ну, конечно же, – улыбнулся Михал, – он по праву принадлежит Вам, Бианка.
– Граф, а моей девочке хорошо у Вас?
– Она умница, научилась лечить людей, ее обучили грамоте, знает хорошо три языка и самое главное, скоро у нее будет свадьба, на которую Вы непременно поспеете.
– Шарни, – ласково обратилась она к мужу, – я и дня не выдержу, мне необходимо ехать к графу Ласло. Ты меня понимаешь?
– Да, моя Дорика, тебе действительно нужно сейчас быть рядом с ней.
– А ты? Ведь тебе необходимо возвращаться во Франции, тебя ждут в Париже.
– Придется тебе довериться графу и барону, я не смогу тебя сопровождать. Моих сообщений король ждет лично. Я поеду по южной границе Трансильвании. Когда я встречусь с королем, то непременно найду тебя.
Виконт, повернувшись к Ласло, спросил: – граф, куда следует мне прибыть?
– В замок Железная рука – это недалеко от границы с Валахией, между Караншебешем и Надьсебеном. Если начинать путь отсюда, то по прямой – сто верст.
– Граф, я найду ваш замок, Вы только берегите моих женщин. Слышите граф, не отпускайте их никуда, в наше время это опасно.
– Не переживайте виконт, я даю Вам слово, что с ними ничего не случится, они будут под моей защитой. Завтра с утра, мы тронемся в путь. А сейчас, если виконт позволит, мне бы хотелось поговорить с виконтессой без свидетелей. Михал прижал к груди ладонь и склонил голову.
– Дора, ты в распоряжении графа Ласло.
Оставив за столом людей, граф с виконтессой прошли в небольшой сад и сели в беседку, увитую плющом.
– Бианка, остается вне сомнения Ваше родство с Хангой, то есть с Марией. Простите, привык так ее называть, теперь остался невыясненным один момент. Некогда вы носили на пальце перстень…
В глазах виконтессы появилась настороженность.
– Вы не должны меня бояться, поверьте, я – Ваш друг и тайну, которую вы свято храните уже много лет, я никому не раскрою.
Женщина машинально дотронулась рукой до своей груди, нащупала бархатный мешочек, висевший на шее и убедившись, что ее вещь на месте, с удивлением посмотрела в глаза Ласло.
– Я не хочу показаться невежливым, но ответьте мне Бианка, это чей-то подарок? Или вернее будет сказано, этот перстень подарил Вам отец Марии.
– Михал, можно я Вас буду так называть?
– Конечно Бианка, и еще лучше, если мы откинем фамильярности и перейдем на «ты».
– Я согласна Михал. Скажи, откуда тебе стало известно, что мне подарил перстень мой муж?
– Муж?!
– Да, незаконный муж, и медальон, который я повесила дочке на шею, тоже его подарок. Он был очень прозорливый – мой муж, теперь я ему вдвойне благодарна, что он позаботился о том, что я смогла найти потерявшуюся дочь.
– Ты не назвала первую причину, по которой ты благодарна ему.
– Моя дочь Мария – это и есть благодарность Лайошу.
