Ближний круг госпожи Тань - Си Лиза
Я хотела бы отметить некоторых женщин-ученых, вдохновивших меня и многих других писателей и исследователей своими работами о жизни женщин в императорском Китае: Виктория Касс («Воины, бабки и гейши эпохи Мин», «Женщины-целительницы эпохи Мин и Управление ритуалов и церемоний»), Патриция Бакли Эбри («Внутренние покои»), Дороти Ко («Учительницы внутренних покоев», «Сестры Золушки» и «Каждый шаг – лотос»), Сьюзан Манн («Талантливые женщины семьи Чжан»), Ван Пин («Достижение красоты»), Или У («Плод-призрак, ложная беременность и параметры медицинской неопределенности в классической китайской гинекологии» и «Между живыми и мертвыми: травматология и судебная медицина в эпоху Средней Цин», а также ее лекция в «Зуме» «Развенчание мифов в истории китайской медицины»). Я благодарна Тоби Мейер-Фон, которая ответила на мои вопросы по электронной почте и дала интервью по телефону, пролив дополнительный свет на самые разные аспекты повседневной жизни больших особняков, и особенно их внутренних покоев.
Работая над этим романом я, пожалуй, больше, чем когда‑либо прежде, сосредоточилась на описании одежды, косметики, ювелирных изделий и других личных украшений той эпохи. Это было чрезвычайно увлекательно! Когда мне требовалось вдохновение для создания того или иного наряда, я обращалась к изображениям в книгах «Китайская одежда» Валери Гарретт, «Китайская одежда» Хуа Мэй и «Традиционная китайская одежда» Шаожун Яна, а также к картинам династии Мин. За информацией о жизни детей в то время, когда происходит действие романа, я обратилась к книге «Нежное путешествие: дети и детство в позднеимперском Китае» Пинчэнь Сюн и «Китайские взгляды на детство» под редакцией Анны Бэнке Кинни.
Понять различные аспекты традиционной китайской медицины с акцентом на лечении женщин мне помогли следующие статьи и книги: «Рассеивание токсина плода в организме: концепции этиологии оспы в старом Китае» и «Прививание» Цяфэн Чана; «Процветающая Инь: вопросы пола в истории медицины Китая в 960–1665 гг.» Шарлотты Ферт; «Размышления об историях болезни» под редакцией Шарлотты Ферт, Джудит Т. Цейтлин и Пинчэнь Сюн; «Паутина, которую никто не плел» Теда Дж. Капчука; «Расхождение между греческой и китайской медициной» Шигехисы Куриямы; «Женщины, практикующие медицину в Старом Китае» Анджелы Люн, которая также являлась редактором книги «Медицина для женщин в императорском Китае»; «Восточная медицина» Хунянь Сю и других; «Между страстью и подавлением: медицинские взгляды на демонические сны, демонические беременности и женское безумие на сексуальной почве в позднеимперском Китае» Сюфэнь Чэня; «Досуг женщин в эпоху династии Мин» Чжао Куйли и «Женщины-медики в Древнем Китае» Цзинь-шэн Чжэна.
Озабоченность женским репродуктивным здоровьем, вероятно, так же стара, как человечество, и мне довелось поговорить на эту тему со многими знающими людьми, но, пожалуй, наиболее важными, даже пронзительными, стали беседы с Мариной Бокельман, фольклористом, целительницей, другом семьи, ставшей второй матерью для меня. Незадолго до кончины она рассказала мне о Хильдегарде Бингенской, католической монахине, родившейся в 1098 году, которая была настоятельницей монастыря, композитором, писателем и врачом. В своих медицинских трактатах Хильдегарда описывала травы и давала рецепты, которые регулировали менструацию, обеспечивали контрацепцию, предотвращали нежелательную беременность и помогали женщине пройти через беременность и роды.
Несколько замечаний по поводу медицинских терминов и вопросов, затронутых мною в романе.
Термин «детский дворец» датируется первым или вторым веком до нашей эры и до сих пор используется в современном китайском языке для обозначения матки. «Одеревенение пуповины» у младенца в наши дни распознается как столбняк, предположительно полученный во время родов на соломе или когда мать сидит на влажной земле во время или после родов (столбняк до сих пор является одной из основных причин смерти женщин после родов в странах третьего мира). В своей книге Тань пишет о том, как она справлялась с золотушными узлами и язвами в историях болезней под номерами 5, 7 и 16. Сегодня медики понимают эти симптомы как микобактериальный шейный лимфаденит, связанный с туберкулезом. Тань лечила этих пациентов с помощью прижигания полынью – средством, считающимся эффективным в Китае с глубокой древности, – а также травяными сборами. И наконец, хочу порекомендовать увлекательную статью «О происхождении акушерки» Сары Банни в журнале «Нью саентист», в которой она объясняет, почему роды у человека опаснее, чем у любого другого примата.
На создание одной из сюжетных линий романа, а именно расследования, проведенного отцом главной героини, меня вдохновил перевод трактата Сун Цы, выполненный Брейном Э. Макнайтом. Известно, что это первая в мире книга по судебной медицине, датируемая 1247 годом. Она опережает аналогичные работы европейского Возрождения почти на четыре столетия. А вообще государственные судебно-медицинские записи в Китае датируются II веком нашей эры! Сочинение Сун Цы китайские криминалисты использовали вплоть до XX века, что, впрочем, и не так примечательно – число смертей от утопления, повешения, удара ножом или яда не изменилось с течением времени. Я придерживалась практики, описанной Сун Цы, по проведению дознания, включая обнажение тела для всеобщего обозрения, расположение обвиняемого лицом к трупу, осмотр места, где утонула жертва, и концепцию, согласно которой семья и обвиняемый должны иметь возможность встретиться лицом к лицу.
Я всегда гордилась тем, что видела своими глазами каждый уголок Китая, отраженный в моих книгах. В этот раз из-за пандемии и ограничений въезда в страну мне сделать этого не удалось. Однако во время работы над книгой «Пионовая беседка» я побывала в нескольких городах в дельте Янцзы и потому чувствовала себя довольно уверенно, описывая Уси, хотя и жалела, что не смогла пройтись по его улицам. На помощь снова пришла счастливая случайность. Однажды, просматривая соцсети, я увидела сообщение о здании эпохи династии Мин в Уси и написала в сообщество «Силк роад», не известно ли им о каких‑либо других городских объектах того же времени. В течение дня администратор портала Чжан Ли прислал мне ссылки на сорок три здания, сады и водные пути того периода, сохранившиеся до наших дней, а также фотографии, мемуары и видеофайлы. Вскоре я уже «сидела» в лодке и «плавала» по каналам Уси – днем и ночью, – благодаря черно-белому документальному фильму, снятому в 1950‑х годах. Многие из присланных мне ссылок можно найти на моем сайте в разделе «Шаг в мир госпожи Тань».
Сад, в честь которого назван вымышленный особняк Благоуханная услада, создан по образцу двух садов, в которых я неоднократно бывала: Сада скромного чиновника в Сучжоу и Сада струящихся ароматов в Хантингтонской библиотеке, художественном музее и ботаническом саду в Сан-Марино. Описывая Благоуханную усладу, я вспоминала особняк семьи Цяо близ древнего города Пинъяо, который посетила много лет назад. Он запечатлен в фильме «Поднять красный фонарь». В том доме триста тринадцать комнат, шесть больших дворов и девятнадцать маленьких.
Брачное ложе Тань Юньсянь принадлежит моей семье. Поколения детей Си играли в нем. Когда я была маленькой девочкой, ящики заполняла устаревшая одежда и обувь, и я играла с этими нарядами. Мои дети и их двоюродные братья смотрели телевизор в первой прихожей, где когда‑то на полу спала служанка. Сегодня, спустя годы, я восхищаюсь красотой росписей, резных виньеток и трех отдельных комнат; и вся конструкция держится без единого гвоздя! Фотографии садов, усадьбы Цяо и брачного ложа тоже можно отыскать на моем сайте, как и мой портрет у входа в эту исполинскую кровать.
Ценность произведений художественной литературы – в их способности воздействовать на воображение и эмоции. В первый год пандемии я решила перечитать «Историю камня» Цао Сюэциня (также известную как «Сон в красном тереме» [49]) в переводе Дэвида Хоукса, которая считается одним из величайших, если не самым великим китайским романом. Следя за действием, разворачивающимся, правда, во времена династии Цин, можно составить детальное представление о том, какой была жизнь в роскошном доме со множеством дворов и садов, где проживала большая семья, бесчисленные наложницы и всевозможные слуги. Часами прослушивая еженедельный подкаст под названием «Перечитывая “Камень”» (ведущие Кевин Уилсон и Уильям Джонс), я пришла к более глубокому пониманию китайской культуры, истории, литературы и философии. Надежную информацию о жизни Китая при династии Мин я почерпнула в книгах «Общество Мин» Джона В. Дардесса, в соответствующих разделах «Китайской цивилизации и обществе» под редакцией Патриции Бакли Эбри, в «Системе цензоров в Китае эпохи Мин» Чарльза О. Хакера и в сборнике рассказов «Истории из коллекции Мин», составленном Фэн Мэнлуном и переведенном Сирилом Берчем.
