Ближний круг госпожи Тань - Си Лиза
– Мужчины считают, что диагностировать беременность сложно, и иногда это так. Но два месяца назад, чтобы убедиться, я дала ей чай из корня любистока и листьев полыни. – Бабушка вздергивает подбородок. – Госпожа выпила его, и ребенок зашевелился, как и положено.
– Оставь госпожу Хуан в покое, пусть спокойно вынашивает и рожает, – заявляет дедушка. – Я и другие ученые-врачи считаем, что рожать лучше всего естественным путем. Когда цветок наливается силой, а дыня становится круглой, они падают сами собой. Мы видим это в садах, но также наблюдаем и у животных. Мы никогда не слышали, чтобы обезьяны умирали от трудностей при родах, поэтому с женщинами такого быть не должно. Сложные роды случаются, только когда другие пытаются управлять, контролировать, торопить их.
Бабушка вздыхает.
– Так может говорить только мужчина, которому не доводилось проходить через это.
– Возможно, формула для охлаждения ее ци [18]…
– Охладить? Для женщины, у которой проблемы в детском дворце [19]? Ни в коем случае.
По слухам – ну, по крайней мере, мне такое говорили – дедушка женился на бабушке, потому что та происходила из семьи потомственных врачей. Ведь всем выгодно, чтобы жена могла позаботиться о здоровье женщин и детей в своем доме. Дед, будучи имперским ученым, тоже интересовался медициной. Как каждая жена должна подарить мужу хотя бы одного сына, так и мужчина обязан обеспечить продолжение рода. Лучший способ добиться этого – проследить, чтобы жены и наложницы не только забеременели и родили, но и выжили. Дед еще в молодости любил читать древние медицинские трактаты. Когда он занимал правительственный пост, то служил во второстепенной столице Нанкине и состоял на службе в Управлении по наказаниям. Он продолжал обучение, даже когда проводил годы вдали от дома, путешествуя для выполнения своих обязанностей, – так поступит и мой отец, если сдаст следующий уровень императорских экзаменов. Когда дед вернулся из Нанкина, он был признан «минъи», как называли по традиции именитых врачей. Он учился читая книги, бабушка же училась у своих родителей, а те в свою очередь у своих и так далее.
– Тогда что ты предлагаешь? – спрашивает дедушка. Он не только знатный человек, но и глава нашего клана. Его слово закон, и мы все должны ему подчиняться. При этом он уважает опыт бабушки и часто следует ее советам.
– Я рекомендую согревающие и кровоостанавливающие сборы, – отвечает она.
Дед медленно кивает, так и этак поворачивая в голове эту мысль.
– Через несколько дней к госпоже Хуан придет повитуха, – добавляет бабушка.
Дед снова медленно кивает, переваривая услышанное. На этих словах он вскидывает глаза и сурово смотрит на бабушку.
– Ты знаешь, что я не одобряю повитух. – Когда он поворачивается ко мне, я понимаю, что сейчас меня будут проверять. – Ответь мне почему?
Я не хочу отвечать, потому что все, что я скажу, вызовет раздражение бабушки. Но что остается делать?
– В благородном доме нет места трем теткам и шести бабкам, – произношу я, опустив голову, чтобы не видеть бабушкиной реакции.
– А кто это? – спрашивает он.
Я смотрю на носки своих туфелек, разрываясь между двумя людьми, которые заботятся обо мне. Чей‑то палец приподнимает мне подбородок. Бабушка говорит:
– Ответь дедушке.
– Три тетки – это буддийские монахини, даосские монахини и гадалки. Шесть бабок – сводницы, свахи, колдуньи, содержательницы притонов, знахарки и повитухи.
Я перечисляю список по памяти, не совсем понимая, кто все эти «тетки» и «бабки».
– В респектабельных семьях монахинь в дом не пускают, потому что мы следуем конфуцианским идеалам, – поясняет дедушка. – Что касается остальных, то это змеи и скорпионы, которых нужно избегать любой ценой.
– Дорогой, ты прекрасно знаешь, что…
– Помимо этого, – ворчит дедушка, – повитухи занимаются такими нечестивыми делами, как аборты и детоубийства. Кто не слышал о повитухе, которая, если младенец отказывает покинуть детский дворец, отрезает ему руку, чтобы он мог появиться на свет?
Бабушка качает головой.
– Это случается в редчайших случаях и делается только для спасения жизни матери…
– Их авторитет еще более падает, – продолжает дедушка, – потому что их часто привлекают для проверки девственности женщин в суде и для осмотра трупов в случаях неестественной смерти…
Бабушка одергивает его:
– Юньсянь многого из этого не стоит слышать. – Она поворачивается ко мне и произносит ласковым голосом: – Дитя, посмотри на меня. Уважай деда во всем, но знай, что повитухи – это необходимость. Мы чаще называем ее «собирательницей младенцев». – Ее взгляд снова скользит к деду. – Ты не прикасаешься к крови. Я не прикасаюсь к крови. Мы советуем на расстоянии. Я могу ухаживать за роженицей, давать ей травы, чтобы ускорить роды и ребенок легче проскользнул по родовым путям, а после давать ей отвары, которые восстановят жизненные силы, но я никогда не попытаюсь поймать младенца…
– Конфуций ясно сказал, что любая профессия, в которой фигурирует кровь, считается ниже нашего достоинства, – соглашается дедушка. – Соприкосновение повитухи с кровью ставит ее на один уровень с мясником. Повитухи пользуются дурной славой. И их слишком много в нашем мире.
– Возможно… – вздыхает бабушка. – Но раз мы, медики, признаем кровь порочной и грязной, то как же женщина может родить без помощи повитухи?
– Крестьянки…
– Целый день работают в поле, рожают детей в углах своих лачуг, а потом готовят ужин для своих семей, – заканчивает за него бабушка.
– Ну и…
– Ну и ничего! – рявкает бабушка, начиная выходить из себя. – Ты это своими глазами видел? Может, у этих женщин есть свекровь, которая помогает им в хозяйстве. Может, в деревне повитуха работает. Может…
Дед поднимает ладонь в знак примирения, но бабушка не унимается.
– А мужчины при родах умирают? – вопрошает она. – Нет, не умирают! Даже императрица рожает под присмотром повитухи. Так что не надо мне говорить, что женщина может родить сама! Если роды – это так легко и безболезненно…
– Я никогда не говорил, что это безболезненно…
– Если роды – это так естественно, – продолжает бабушка, – то как же так получилось, что роды и схватки подвергают жизнь опасности? Женщина – единственное животное на земле, которое не должно рожать в одиночку, потому что ребенок появляется на свет головкой вниз и практически невозможно вытащить его самостоятельно. Без повитухи не обойтись, хочешь ты того или нет.
– Не обойтись, – вторит дедушка.
– И повитухи могут получать большое вознаграждение…
Он кивает, наконец‑то сдаваясь.
– Если повитухе посчастливилось обслуживать императорский гарем в Запретном городе, она получает вознаграждение столь щедрое, что ему могут позавидовать даже такие люди, как я. Земли, золото, титулы… – Стремясь помириться, он добавляет: – Можно также сказать, что две семьи не могут соединиться без участия свахи. – Но, поскольку последнее слово остается за ним, он не может удержаться, чтобы не закончить: – Но от этого свахи не становятся менее неприглядными.
Бабушка бросает на мужа быстрый взгляд, но молчит. Почувствовав, что победил, дедушка светлеет. Он снова обращается ко мне:
– Расскажи мне про ци.
Я все выучила наизусть, так же как правила, которым должна следовать каждая девушка.
– Ци – материальная основа и жизненная сила всего сущего…
– Попугай тоже умеет повторять чужие слова, – перебивает бабушка, которую, похоже, все еще раздражают взгляды деда на повитух, – но понимает ли он глубинный смысл?
Я стараюсь.
– Все во Вселенной обладает ци. Горы, звезды, животные, люди, эмоции…
– Мне нравится говорить, что ци – это пульсация космоса, – комментирует бабушка, – а тело – отражение космоса. И все управляется инь и ян.
Услышав подсказку, сведения, которые отложились в голове с момента переезда сюда, я мгновенно выпаливаю:
