Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы - Сесил Скотт Форестер
На шканцах «Неустанного» капитан Пелью кипел злостью из-за каждой вынужденной задержки. Корабли конвоя, подняв все паруса, разбегались в разные стороны, и часть их, если упустить время, могла скрыться. Пелью не ждал обратно свои шлюпки: после сдачи судна он просто посылал туда офицера с вооруженным отрядом, а как только призовая команда отваливала, вновь расправлял грот-марсель и бросался за следующей жертвой.
Бриг, который они сейчас преследовали, не торопился сдаваться. Не раз гремела длинная девятифунтовая[6] носовая пушка «Неустанного»: в неспокойном море трудно точно прицелиться в спешащий, надеясь на чудо, бриг.
— Отлично, — сказал Пелью. — Он сам напрашивается. Ну так получай.
Наводчики погонных орудий сменили цель и стреляли теперь по самому кораблю, а не по его курсу.
— Да не в корпус же, черт побери! — заорал Пелью. Один снаряд поразил бриг в опасной близости от ватерлинии. — По мачтам!
Следующий выстрел случайно или благодаря хорошему расчету был куда удачнее. Топенанты фор-марса-рея лопнули, зарифленный парус полетел вниз, рей накренился, корабль привелся к ветру. «Неустанный» лег в дрейф рядом с ним, готовый дать бортовой залп. При этой угрозе флаг пополз вниз.
— Что за бриг? — крикнул Пелью в рупор.
— «Мари Галант» из Бордо, — переводил офицер рядом с Пелью ответ французского капитана. — Двадцать четыре дня как из Нового Орлеана с грузом риса.
— Рис! — сказал Пелью. — Вернемся домой, я его продам за кругленькую сумму. Водоизмещение тонн двести. Команда не больше двенадцати. Понадобится четыре человека призовой команды и мичман.
Он огляделся, словно ища вдохновения перед следующим приказом:
— Мистер Хорнблауэр!
— Здесь, сэр!
— Возьмите четверых из команды тендера и высаживайтесь на бриг. Мистер Сомс даст вам наши координаты. Отведите судно в любой английский порт, какой сможете, там доложите о себе и ждите указаний.
— Есть, сэр.
Хорнблауэр находился на боевом посту у правой шканцевой каронады, потому, наверное, и привлек внимание Пелью. На боку у него был кортик, за поясом — пистолет. Думать надо было быстро, так как Пелью заметно нервничал. Корабль подготовлен к бою, значит его рундук служит частью операционного стола, оттуда ничего не достать — придется отправляться как есть. Тендер лавировал возле кормы «Неустанного». Хорнблауэр подбежал к борту и окликнул его, стараясь, чтобы голос звучал как можно взрослее. По команде лейтенанта тендер повернулся носом к фрегату.
— Вот ваши широта и долгота, мистер Хорнблауэр, — сказал штурман мистер Сомс, протягивая листок бумаги.
— Спасибо. — Хорнблауэр сунул листок в карман.
Он неуклюже перелез на бизань-руслень и поглядел вниз на тендер. Сильно качало, корабль и шлюпка одновременно почти зарывались носом в море. Просвет между ними был ужасающе велик. Бородатый матрос на носу тендера с трудом зацепился за бизань-руслень длинным багром. Хорнблауэр секунду колебался — он хорошо знал свою неловкость. Вся книжная премудрость бесполезна, когда надо прыгать с корабля в шлюпку. Но прыгать было необходимо: сзади кипел от нетерпения Пелью, команда шлюпки, да и всего корабля смотрела на Хорнблауэра. Лучше прыгнуть и убиться, лучше прыгнуть и сделать из себя посмешище, но нельзя задерживать корабль. Ждать — хуже всего, прыгнуть — какая-то надежда. Быть может по команде Пелью, рулевой «Неустанного» дал носу корабля немного приподняться над водой. Диагональная волна прошла под кормой «Неустанного», так что нос тендера поднялся как раз в тот миг, когда корма корабля немного опустилась. Хорнблауэр собрался с духом и прыгнул. Ноги его коснулись планширя. Он качнулся, но тут бородатый матрос ухватил его за сюртук, и Хорнблауэр не рухнул назад, а полетел вперед. Даже крепкая матросская рука не смогла его удержать. Он свалился вверх ногами на гребцов второй банки, врезался в них, чуть не потерял сознание от удара о мощные плечи и с трудом встал.
— Извините, — пробормотал он матросам, смягчившим его падение.
— Ничего, сэр, — сказал ближайший — настоящий морской волк, татуированный и с косичкой. — Вы совсем легонький.
Командующий тендером лейтенант смотрел на него с кормы.
— Я попрошу вас направиться к бригу, сэр, — сказал Хорнблауэр.
Лейтенант скомандовал тендеру развернуться. Хорнблауэр тем временем пробирался на корму.
К своему приятному изумлению, он не встретил ухмылок или плохо скрываемой насмешки. Высаживаться на маленькую шлюпку с большого фрегата непросто даже в спокойном море, — возможно, каждый из команды хоть раз да летал головой вперед, а не в традициях флота (как понимали эти традиции на «Неустанном») смеяться над теми, кто старается по мере сил.
— Вы принимаете бриг? — спросил лейтенант.
— Да, сэр. Капитан велел мне взять четырех ваших матросов.
— Тогда вам лучше взять марсовых, — произнес лейтенант, оглядывая такелаж брига. Фор-марса-рей опасно накренился, а кливер-фал ослаб настолько, что парус громко хлопал на ветру. — Вы знаете, кого взять, или мне для вас выбрать?
— Буду премного обязан, сэр.
Лейтенант выкрикнул четыре имени, четыре человека откликнулись.
— Не давайте им спиртного, и все будет в порядке, — сказал лейтенант. — Следите за французской командой. Если провороните, не успеете глазом моргнуть, как они захватят судно и вы окажетесь во французской тюрьме.
— Есть, сэр, — сказал Хорнблауэр.
Тендер качался рядом с бригом, между ними пенилась вода. Татуированный моряк быстро поторговался с соседом по банке и сунул в карман пачку табаку — подобно Хорнблауэру, матросы оставляли свои пожитки на корабле. Он прыгнул на грот-руслень, за ним другой. Они остановились и поджидали, пока Хорнблауэр проберется по качающейся шлюпке. Он задержался на передней банке, осторожно балансируя. Грот-руслень брига был куда ниже бизань-русленя «Неустанного», но на сей раз надо было прыгать вверх. Один из матросов поддержал Хорнблауэра под руку.
— Подождите, сэр, — сказал он. — Приготовьтесь. Теперь прыгайте, сэр.
Хорнблауэр, подобравшись как лягушка, бросил свое тело на грот-руслень, ухватился руками за ванты, однако ноги скользнули, бриг накренился, и он очутился по пояс в воде, выпуская из рук ванты. Тут поджидавшие матросы ухватили его под мышки и втащили на борт. Двое других последовали за ним. Хорнблауэр повел свою команду по палубе.
Первый же человек, которого он увидел, сидел на крышке люка, запрокинув голову и припав губами к бутылке, указывающей донышком в небеса. Вокруг люка сгрудились еще несколько человек, бутылок тоже было несколько, одна переходила из рук в руки. Когда Хорнблауэр подходил, корабль накренился, и пустая бутылка прокатилась мимо его ног в шпигат. Еще один француз, с развевающимися на ветру