Елена Маркова - Первая сказка
Убивая змею, Сероглазый укрощал свои желания; отдавая ее Длинноволосой, он, как бы думая вслух, показывал, что ему хочется того же, что и девушке, но он вынужден совершить над собой насилие, чтобы его не постигла судьба Калеки.
Не было никакой надежды, что Длинноволосая поймет его.
Но так или иначе, она приняла дар. С чуть заметной улыбкой она перекусила змею пополам и отдала половину своей соседке.
Теперь пришел черед Сероглазого удивляться. То, что сейчас происходило, напоминало семейную трапезу. Он, Сероглазый, принес добычу и накормил женщин, он — Отец, но устроила-то это все Длинноволосая… Здесь было над чем задуматься.
Уже засыпая, Сероглазый пришел к неожиданному, но обнадеживающему пониманию поступка своей пленницы…
Длинноволосая входит в пещеру Семьи, а он, Сероглазый, сидит у нее на спине. Отец видит это, страшно пугается и убегает.
Неужели эта девушка поможет ему победить Отца?
Наутро Сероглазый проснулся бодрым и полным сил. Сомнения оставили его. Он вывел женщин из укрытия и, жестом приказав им следовать за ним, решительно зашагал домой, навстречу своей судьбе, какой бы она ни была.
* * *В полутьме пещеры слышалась возня детей и свистящий храп Калеки; кругом валялись кости и куски мяса — остатки богатой добычи, отбитой у собак. Отца не было. Вряд ли он пошел на промысел, когда дома столько еды; скорее всего он просто спит где-то неподалеку на солнышке.
Сероглазый пробрался в свой угол, вслед за ним вошли две женщины. Украденная мать, пользуясь отсутствием Отца, жадно набросилась на еду; насытившись, она вышла наружу и побрела привычной тропой к реке, где остальные матери лениво ковыряли улиток и прочую водяную живность.
Длинноволосая озиралась вокруг, с любопытством осматривала незнакомое место, то и дело поглядывая на Сероглазого. Она прошлась перед ним, как бы невзначай, потом, видно, совсем осмелев, села на корточки прямо напротив него. Сероглазый не двинулся. Девушка ласково погладила его по плечу, но он только еще больше нахохлился, сжался и закрыл глаза…
Входит Отец… Входит Отец…
Только не здесь, не в пещере, где с минуты на минуту может появиться глава рода… Не в силах больше бороться с собой, Сероглазый встал и направился к выходу, и Длинноволосая побежала за ним. Едва выйдя наружу, они столкнулись с Отцом — тот стоял на маленькой площадке перед самым входом. Глаза его сузились — видно, Отцу пришлось не по нраву, что Сероглазый направляется куда-то вдвоем с женщиной; он зарычал, взмахнул своей страшной дубиной и сделал шаг в их сторону. Ярость вскипела в душе Сероглазого, он готов был броситься на своего мучителя, но в последний момент не выдержал его грозного взгляда. С криком отчаяния Сероглазый метнулся вниз по склону и помчался что есть мочи, спасаясь от расправы. Длинноволосая в испуге замерла, потом хотела было броситься вслед за беглецом, но Отец грубо схватил ее в охапку и затолкал обратно в пещеру.
Сероглазый бежал, не сбавляя скорости, вдоль реки, потом вверх по каменистому откосу, через длинную гряду пологих холмов к темневшему вдалеке еловому лесу. Он несся вперед, пытаясь убежать от своих мыслей, не думать о том, что сейчас происходит в пещере, но неотвязные образы преследовали его, не отставая, и были страшнее, чем духи мертвых.
И вот Сероглазый уже в лесу. Тенистые ели, окружившие его со всех сторон, усыпанная хвоей земля и множество незнакомых запахов таили в себе неведомые опасности; колючие ветки, хлеставшие по лицу, заставили его перейти на шаг. Юноша тяжело дышал, но продолжал идти, хмуро опустив голову. Внезапно он издал радостный, торжествующий вопль. На земле перед ним лежал тяжелый сук, напоминавший дубину Отца. Сероглазый поднял его высоко над головой. Вопль мгновенно превратился в злобный рев, и Сероглазый начал неистово колотить палкой по стволам елей, пока не изломал ее в щепки. Только после этого он немного успокоился. Он сел, удобно устроившись в корнях ели, и отдышался.
Большие лесные муравьи переползали через его ноги. В Семье редко ели муравьев, потому что они не водились возле становища. Но сейчас Сероглазый не мог отказать себе в этом удовольствии. Отвлекшись на время от своих мыслей, он начал методично и осторожно поедать маленьких кисло-терпких насекомых. Конечно, насытиться ими было нельзя, но Сероглазый и не был голоден — он просто лакомился изысканным блюдом.
Проглотив с пригоршню муравьев, Сероглазый повеселел и отправился в обратный путь; вскоре он уже стоял у входа в родную пещеру.
Пока его не было, Калека успел проснуться, и теперь они вместе с Отцом и двумя матерями разделывали собачью тушу. Женщины отделяли от шкуры скользкое мясо острыми плоскими камнями. Пещера наполнилаь душным, тяжелым запахом. В другой раз у Сероглазого сразу разыгрался бы аппетит, но сейчас ему хотелось подольше сохранить во рту кислый вкус муравьев, который прочно связался у него в мыслях с расправой над отцовской палкой. Ему нравилось представлять себе, как они с Длинноволосой едят муравьев в еловом лесу. Он обязательно отведет Длинноволосую к муравейнику.
Он поискал девушку взглядом. Она сидела неподвижно, обняв руками колени; спутанные волосы скрывали ее лицо.
Сероглазый шагнул в пещеру и Отец, подняв голову, рассеянно взглянул на вошедшего. Должно быть, гнев его улегся: вид Сероглазого оставил его равнодушным; он спокойно продолжил свое занятие. Сильными ударами заостренного кремня Отец раскалывал череп собаки, чтобы добраться до мозга. Сероглазый пододвинулся к Длинноволосой. Заметив его, она встрепенулась, откинула назад волосы и подошла к Отцу и матерям, разделывавшим тушу. Глаза ее блестели, видно, она была голодна. Заметив это, Отец протянул ей кусок мяса. Не ведая, откуда взялась Длинноволосая в его пещере, Отец просто принял это как должное и был доволен, что у него появилась новая женщина.
Длинноволосая схватила подарок, быстро расправилась с ним и уже через минуту, успокоенно вздохнув, свернулась калачиком на травяной подстилке и тут же заснула. Заснул, не дождавшись общей трапезы, и Сероглазый.
Следующее утро было ярким и теплым, резкий ветер стих, мир был полон покоя. Сероглазый сладко зевнул, потянулся и принялся искать взглядом Длинноволосую. Увидев ее, он вздрогнул от неожиданности; у него перехватило дыхание… Девушка сидела рядом с Отцом в напряженной позе, видимо, борясь с желанием вырваться и убежать. Отец хватал ее своими мохнатыми руками, пытаясь грубыми ласками побудить ее к ответным действиям.
Сероглазый взвыл от злости и бессилия и стал прыгать и метаться по пещере. Но даже это не отвлекло Отца от его занятия. Длинноволосая, скорее обрадованная, чем удивленная таким поведением брата, встала на ноги, но Отец рывком посадил ее обратно.
Сероглазый зарычал и, чтобы не видеть того, что сейчас произойдет, выбежал из пещеры. День насмехался над ним, лаская его воспаленное злобой воображение. Он скатился с обрыва и плюхнулся в реку.
Мутный поток уносит вдаль мертвое тело.
Испугавшись своих мыслей, Сероглазый выскочил из воды. Сначала он хотел было направиться обратно к пещере, потом представил себе Длинноволосую, стоящую на четвереньках, и Отца с большим рубилом… Сероглазый повернулся и побрел вдоль реки. Звук его голоса, жалобный и резкий, обрывался на высокой ноте, нарушая тихое спокойствие природы.
Сероглазый целый день бесцельно бродил по степи, и только с наступлением темноты вернулся в пещеру.
Тут только он почувствовал, как сильно проголодался: за прошедшие два дня ему так и не пришлось по-настоящему поесть. Отец, увидя вошедшего брата, жестом подозвал его и дал большой кусок мяса. Сам он уже съел, сколько мог, и теперь раздавал еду сородичам. Судя по всему, Отец пребывал в благодушном настроении; взгляд его лениво скользил по фигурам матерей и наконец остановился на Длинноволосой. Она сидела на корточках и с увлечением глодала кость. Отец призывно заревел, но девушка, видимо, не придала этому значения и даже не взглянула на своего повелителя. Тогда Отец поднялся, кряхтя, и сам подошел к ней. Девушка, не выпуская кость, пронзительно завизжала. Сероглазый, сжавшись в комок, со страхом ожидал развития событий. Вдруг Длинноволосая, не переставая визжать, размахнулась и со всей силы ударила Отца костью по ноге. Тот покачнулся, но устоял; от неожиданности Отец совсем растерялся, он удивленно смотрел то на девушку, то на кость, и, видимо, не понимал, что происходит и как ему поступить. За всю жизнь он не встречал матерей, которые вели бы себя подобным образом. Замешательство Отца длилось не больше мгновения; удивление на его лице сменилось злобой, он поднял дубину и одним ударом свалил на землю взбесившуюся мать. Потом он принялся методично избивать ее — девушка лежала неподвижно, не издавая ни звука — должно быть, потеряла сознание. Наконец Отец успокоился, прошел обратно на свое место и знаками подозвал к себе сразу двух матерей, давно прирученных и покорных.
