Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина
Кроме того, как выясняется, мальчик вместе с другими слугами должен оставаться при обозе и охранять груз.
– Если бы только французы узнали, что обоз у нас некому стеречь, кроме мальчишек, они бы здорово у нас поживились, – говорит он и уходит.
Значит, с кадрами у англичан весьма кисло. Ну, оно и понятно.
Возникает вопрос: а почему А. Азимов решил, что Ним дезертировал? Никуда он не дезертировал, он остался и прекрасно воровал вместе с Бардольфом.
Сцена 5
Другая часть поля сражения
Входят коннетабль, герцог Орлеанский, герцог Бурбонский, дофин и Рамбюр.
Дела у французской армии совсем плохи.
– Все погибло, все погибло, – причитает герцог Орлеанский.
– Все погибло, – вторит ему дофин Людовик. – Позор и вечный стыд на наши головы!
Шум битвы нарастает. Коннетабль констатирует, что боевой порядок нарушен, ряды французов сломлены. Дофин продолжает ныть про позор и предлагает всем дружно покончить с собой.
– А мы, идиоты, их в кости разыгрывали!
– И еще выкуп у короля требовали, – подхватывает Карл Орлеанский.
Из всех четверых присутствующих только герцог Бурбонский не готов опустить руки, хотя насчет стыда тоже высказывается.
– Вечный стыд для нас! Один лишь стыд! Но мы умрем со славой! Кто не готов снова идти со мной на врага – пусть валит на все четыре стороны.
Коннетабль вроде даже приободрился:
– Нас погубил беспорядок, так давайте же используем его себе во благо! Как навалимся всей толпой! Умирать – так с музыкой!
Король Генрих Пятый в бою.
Художник Henry Courtney Selous, гравер Willis, 1860-е.
Однако у герцога Орлеанского иная позиция:
– Наоборот, нужно восстановить порядок. Нас еще много живых, мы вполне можем сломить англичан.
– Да к черту твой порядок! – восклицает герцог Бурбонский.
Порядок к черту! Ринусь прямо в свалку!
Позор грозит нам. Жизни мне не жалко.
Уходят.
Сцена 6
Другая часть поля сражения
Шум битвы. Входит король Генрих, Эксетер и другие с войсками.
– Что ж, друзья мои, мы хорошо сражались, но бой еще не кончен, – говорит Генрих.
Эксетер передает королю привет от герцога Йоркского.
– Мой дядя жив? – с тревогой и надеждой спрашивает Генрих. – Я раза три видел, как он падал и вновь поднимался, весь в крови был.
– К сожалению, он погиб, а с ним рядом лежит граф Сеффолк, он умер даже раньше Йорка. Йорк весь в крови,
Подполз к нему, лежавшему недвижно,
И, взяв за бороду, приник устами
К зиявшим ранам на его лице
И так молил: «О, подожди, кузен!
Моя душа с твоей умчится в небо.
Повремени, друг милый!..»
Эксетер рассказывает, как подошел к Йорку, стал его ободрять, но Йорк только улыбнулся, попросил передать привет королю, обнял Сеффолка, поцеловал его в уста и скончался. Этим поцелуем
…он скрепил
Святой завет любви своею кровью.
