Виктор Поротников - Фемистокл
- Ты издеваешься над нами, Фемистокл! - гневно воскликнул кто-то из эфоров.
- Адимант видел крепостную стену на западной окраине Афин и вдоль берега реки Кефис, - сказал Мекистей, властным жестом умеряя вспыльчивость своих коллег.
- Башни, а не стены, - пояснил Фемистокл. - На высотах Барафра и Дипилона по приказу архонтов возведены башни, чтобы можно было обозревать границы Аттики на севере и западе. Что здесь такого?
- Но Адимант сообщил нам о стене с башнями, - возразил эфор-эпоним. - Если бы он увидел просто башни без стен, то так бы и сказал нам.
- Адимант знал, как ввести вас в беспокойство, уважаемые, - с осуждением в голосе произнёс Фемистокл. - В конце концов, ему важна не какая-то там стена. Ему важно посеять недоверие и неприязнь к афинянам в Лакедемоне. И по вашим лицам, уважаемые, я вижу, что посев Адиманта уже дал обильные всходы!
- Так есть стена вокруг Афин или нет? - возмутился Мекистей. - Ответь нам честно, Фемистокл.
- Никакой стены нет.
- И ты готов поклясться в этом? - спросил подозрительный Этион.
- В каком угодно храме и у какого угодно алтаря.
Эфоры озадаченно переглянулись. Уверенность и спокойствие Фемистокла их совершенно обезоружили.
Возникла долгая пауза.
Её нарушил Фемистокл:
- Что вам мешает, уважаемые, послать в Афины своих людей, чтобы те на месте убедились, кто из нас лжец: я или Адимант. Уж им-то вы поверите непременно. Это не только окончательно внесёт ясность в вопрос, но и укрепит союз Лакедемона и Афин.
- Ты дал нам дельный совет, Фемистокл, - с натянутой улыбкой проговорил Мекистей. - Мы сегодня же отправим послов в Афины. Но до их возвращения тебе придётся ещё какое-то время погостить в Спарте.
- Ничего не имею против, уважаемые. - Фемистокл прижал ладонь к груди. - Истина должна восторжествовать!
Из эфорейона Фемистокл вернулся в дом Леотихида. Пиршество там уже закончилось, но некоторые из гостей не спешили расходиться, гуляя во внутреннем дворике.
Когда Фемистокл появился, его тут же закидали вопросами.
Особенно за гостя беспокоился Леотихид. Он знал, что в случае чего эфоры могут выпроводить Фемистокла из Спарты в течение нескольких часов. Придраться можно к чему угодно! А Леотихиду хотелось ещё о многом переговорить с Фемистоклом с глазу на глаз. Он не меньше Павсания недолюбливал эфоров и желал отмены эфората, но в отличие от него не кричал об этом во всеуслышание. Леотихид мечтал осуществить переворот в Лакедемоне, но не силами сограждан или периэков, а с помощью сильных союзников, таких как Афины или фессалийские Алевады.
В Фессалии у Леотихида имелись надёжные друзья, способные выставить больше тысячи всадников. Однако главные свои надежды Леотихид возлагал на Афины, имевшие сильный флот и большое войско. Леотихид был в хороших отношениях со многими афинскими военачальниками, в том числе и с Ксантиппом. К Фемистоклу же у Леотихида была особая симпатия. У них было несколько схожих черт характера, и это как-то сближало их.
Постепенно выпроводив гостей, Леотихид пригласил Фемистокла в свою библиотеку.
- Знаешь, иногда перед сном тянет почитать что-нибудь поучительное или занимательное, - признался он.
- Со мной такое тоже бывает, - улыбнулся Фемистокл.
Леотихид привёл своего друга в небольшую комнату с единственным окном, возле которого стоял стол. У одной из стен было ложе, напротив, у другой стены, - два больших сундука с папирусными и пергаментными свитками. Рядом, на скамье, были разложены медные таблички, покрытые воском. Одна табличка лежала на столе, на ней виднелось несколько коротеньких записей острым костяным стилем.
Фемистокл пробежал глазами написанное.
- Не допускай, чтобы язык забегал вперёд ума, - прочитал он. - Хорошо сказано! Чьи это слова?
- Мудреца Хилона, - отозвался Леотихид, роясь в одном из сундуков.
Он искал какой-то свиток.
- А этот Хилон определённо был человек неглупый, - задумчиво промолвил Фемистокл.
- Согласен, - сказал Леотихид, не прерывая своего занятия. - Вот только законы он написал глупые!
Отыскав нужный свиток, Леотихид протянул его Фемистоклу:
- Вот! Ознакомься!
Фемистокл развернул папирус.
- А! «Свод законов Залевка»![159] - улыбнулся он. - Знаю, читал. Очень хорошие законы, но устаревшие.
- Для Афин, может, и устаревшие, но для Спарты в самый раз, - возразил Леотихид. - Если я возьму настоящую власть в Лакедемоне, то законы Ликурга немедленно будут заменены законами Залевка.
Затем Леотихид принялся увлечённо развивать свою идею переустройства Спартанского государства.
Неожиданно Фемистокл прервал его:
- Скажи, а ты можешь метнуть дротик в цель с двухсот шагов и не промахнуться?
Леотихид удивлённо ответил:
- Нет, не могу.
- А Еврибиад может. И Стесимброт может, супруг его сестры. И Эвенет… - задумчиво перечислил Фемистокл. - Ты же спартанец, Леотихид! И не умеешь обращаться с копьём? Как это понимать?
- Очень просто, - пустился в разъяснения Леотихид. - Еврибиад, Стесимброт и Эвенет прошли воспитание в илах и агелах[160]. Это очень суровая школа! Юноши, прошедшие её, не только сильны и выносливы, но и имеют прекрасные навыки владения оружием. Когда тебя с утра до вечера заставляют упражняться с мечом, копьём и дротиком, поневоле научишься поражать цель с какого угодно расстояния. Я избежал всего этого, поскольку сыновья царского рода имеют некоторые привилегии.
- А где же Павсаний выучился мастерству воина? - спросил Фемистокл. - Ведь и он царского рода.
- Павсания отправил в агелу его отец за кое-какие нехорошие поступки, - усмехнулся Леотихид. - Павсаний в детстве был несдержан на язык и отличался безмерной похотливостью. У него было даже прозвище - Приап.
Беседу нарушил слуга, заглянувший в библиотеку.
- Чего тебе? - обернулся на стук Леотихид.
- Господин, клепсидра[161] показывает, что через полчаса тебе нужно быть в доме сисситий, - проговорил раб и скрылся за дверью.
- Мне пора идти, Фемистокл, а ты оставайся здесь, почитай что-нибудь… - Леотихид смущённо откашлялся. - У меня к тебе просьба. Сюда должна прийти моя племянница, её зовут Диомеда. Она очень хочет встретиться с тобой и…
- И что? - не понял Фемистокл.
- И зачать от тебя ребёнка. Диомеда год назад вышла замуж, но у её мужа, к сожалению, оказалось пустое семя. Помоги ей. Я буду очень признателен тебе за это.
- Хорошо, - после некоторого колебания проговорил Фемистокл. - Я исполню твою просьбу ради нашей друлебы. Надеюсь, твоя племянница прекрасна лицом и телом.
- О, как богиня! - заулыбался Леотихид. - Если кто-то из афинских ваятелей пожелает создать из мрамора статую обнажённой Афродиты, дай мне знать. Я сам привезу Диомеду в Афины.
После ухода Леотихида Фемистокл погрузился было в чтение Залевковых законов, но вскоре ему это наскучило. Он принялся перебирать свитки в одном из сундуков, желая узнать, сколь богата библиотека спартанского царя.
За этим занятием и застали Фемистокла две вошедшие в комнату молодые спартанки, похожие, как сестры. Только у одной были тёмно-каштановые волосы, а у другой - светлые, почти белокурые.
От дружного приветствия Фемистокл невольно вздрогнул. Спартанки засмеялись.
Фемистокл поприветствовал девушек, потом спросил, кто из них Диомеда.
- Это я, - сказала тёмноволосая.
- Прекрасно! - Фемистокл закрыл крышку сундука. - А это кто с тобой?
- Это моя подруга Гирция, - прозвучало в ответ. - Я взяла её с собой, потому что она тоже хочет родить от тебя ребёнка, который, повзрослев, станет прославленным мужем.
Фемистокл на мгновение лишился дара речи, но вскоре овладел собой.
В конце концов, чего можно было ожидать от спартанок, которых с юных лет воспитывают в таком духе: красивая женщина должна принадлежать сильному и смелому мужчине с прекрасной внешностью и она должна произвести на свет детей, которые прославят Спарту. При этом у спартанок было закреплённое законом право самим выбирать, от кого рожать, а их мужья были обязаны признавать прижитых на стороне детей своими. Находчивость и мудрость, по мнению лакедемонян, точно так же передавались по наследству, как и внешнее сходство с родителями.
Выяснилось, что Гирция тоже замужем и уже успела родить сына и дочь, хотя ей всего девятнадцать лет. Она посетовала, что её муж при всех задатках умелого и мужественного военачальника совершенно лишён честолюбия. Рождённые от него дети наверняка будут такими же. Вот почему Гирция буквально вцепилась в Диомеду, узнав, что та имеет возможность разделить ложе с самим Фемистоклом. Она упросила подругу взять её с собой и замолвить слово перед прославленным афинянином.
