Анри Труайя - Свет праведных. Том 2. Декабристки
– Мой муж был каторжником!
– Но перестал им быть к моменту своей смерти.
– А что это меняет?
– С той минуты, как он получил свободу и уехал из Петровского Завода на поселение, вы тоже рассматриваетесь как свободная гражданка и не можете находиться среди людей, еще отбывающих наказание.
Все, что сказал губернатор, было настолько абсурдно, что поначалу Софи решила, что Лавинский шутит.
– Но Петровский Завод в сравнении с Мертвым Култуком – просто рай для меня! – почти закричала она. – Вам ведь не нужно, генерал, чтобы я, будучи, как вы только что сказали, свободной гражданкой, чувствовала себя хуже, чем в те времена, когда мой муж был в заключении? Вместо того чтобы стать проявлением императорской милости, ссылка превратилась бы в еще худшее наказание!
Слушая ее речи, Лавинский, казалось, все больше замыкался в себе, словно бы стеной отгораживаясь от упрямой просительницы. Взгляд его из-под сдвинутых бровей стал жестким. Теперь перед нею находился не стареющий офицер, украшенный орденами и источающий приветливость, а окаменевшее существо, не признающее возражений и донельзя тупое. Истинная загадка власти!
– Может быть, в вашем случае, и так, – вымолвил он в конце концов, – но я не имею права делать исключений. Не имея больше ничего общего с вышеупомянутыми политическими преступниками, вы не должны жить рядом с ними. Различные категории смешивать не дозволяется. Есть места, где содержатся заключенные, и есть места, предназначенные для ссыльных. Если каждый ссыльный станет сам выбирать себе место по вкусу, вы можете себе представить масштабы беспорядка.
– Не поняла, чего же вы от меня требуете! – выдохнула Софи.
– Вы отправитесь в Мертвый Култук, завтра же офицер отконвоирует вас туда.
– Но, может быть, я могу вернуться туда с теми же бурятами, которые меня привезли?
– Нет, сударыня. Это грубое нарушение регламента. Когда у меня будет подтверждение того, что вы снова находитесь там, где положено, я смогу обратиться к центральной власти с просьбой назначить вам менее изолированное от людей место ссылки: Курган, Туринск, может быть даже, Иркутск…
Она пожала плечами.
– Теперь, когда есть шанс вернуться в Россию, мне все равно, где отбывать ссылку.
Лавинский медленно поднялся. Ироническая улыбка начальствующего, превосходящего по всем статьям, промелькнула под усами. Он поцеловал руку Софи и пожелал на прощанье доказать всем, что лучше быть француженкой, чем русской, когда хочешь заслужить монаршего снисхождения.
– Но вы поддержите мое ходатайство, генерал? – спросила она напоследок.
– О, разумеется!
И она поняла, что Лавинский не сделает ни-че-го.
* * *Сидя в коляске рядом с Софи, лейтенант Пузырев ни на минуту не сводил с нее глаз. Пока они не доберутся до Мертвого Култука, ему не успокоиться! Лошади одолевали последний этап, между стволами деревьев уже виднелся Байкал. По мере того, как путешественники приближались к месту ссылки, к разочарованию Софи примешивалась какая-то странная, непонятная ей самой нежность. До чего же этот край, который Софи так хочется покинуть, стал все-таки дорог ее сердцу! Когда она заметила вдали, в зеленоватой низине, бурятские юрты, ей почудилось, будто грядет возвращение к семье. Как будто кто-то ждет ее там в молчаливом нетерпении. Ей захотелось сразу же, как приедет, побежать на могилу к Николаю. Сколько ей надо ему рассказать! О своем путешествии, о разговоре с Лавинским, о ее планах возвращения в Россию… Ей это удастся, удастся! Они уедут отсюда вместе!.. Звон привязанных к упряжи бубенцов отдавался в ее голове, ее трясло на ухабах, тени деревьев серыми перьями скользили по ее лицу. Потом они выехали на открытое место, под жаркое полуденное солнце. Перед ними до горизонта расстилалось озеро – безупречная изумрудная гладь воды.
– Ну, держитесь! – закричал возница.
И лошади помчались по спуску.
Послесловие автора
Легенды о мятежниках, вышедших на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года, появились очень рано. Самые великие русские поэты – от Пушкина до Некрасова – воспели мученичество этих героев, этих поборников свободы и их восхитительных жен. Таким образом, от поколения к поколению формировался миф о том, что жизнь декабристов в изгнании была настоящим адом. Но, как бы это было ни обидно слышать особо чувствительным душам, в действительности все было совершенно иначе. И отличие чудовищного «Мертвого дома», где Достоевский находился в цепях среди убийц и воров, от каторги «для господ» в Чите и в Петровском Заводе, где первые русские революционеры пребывали в приятном обществе, под крылышком по-отечески относившегося к ним генерала Лепарского, – разительно. Конечно, моральные муки узников и их подруг имели место, и душевные терзания были глубоки, часто непереносимы, но материальное их существование постепенно становилось все более и более комфортным. Они сами рассказали об этом в своих мемуарах, словно бы предвидя предстоящее им прославление, и сделали все, что могли, для того, чтобы потомки не питались измышлениями.
Принципом этой моей работы было максимально широкое использование именно свидетельств этих – совершенно исключительных – каторжников. Условия их содержания в каторжных тюрьмах Читы и Петровского Завода, планы побега, пеший переход из Читы через Сибирь на новое место – везде я подчинялся исторической правде. Только приключения Софи и Николая Озарёвых придуманы мной от начала до конца.
* * *Трудов, в которых исследуется дело декабристов, бесконечно много. Читатель найдет ниже список наиболее важных из них. За небольшими исключениями, речь идет о публикациях на русском языке.
GRUNWALD Constantin de. Alexandre Ier, le tsar mystique. Amiot-Dumont, 1955.
– La vie de Nicolas Ier. Calmann-Lévi, 1946.
OLIVIER (Daria). Les neiges de décembre. Roman. Édition Robert Laffont, 1957.
– L’anneau de fer. Roman. Édition Robert Laffont, 1959.
WALICHEWSKY K. Le Règne d’Alexandre Ier. 3 volumes. Librairie Plon, 1925.
АННЕНКОВА П.Е. (Полина). Записки жены декабриста. Москва, 1923.
БАСАРГИН Н.В. Записки Н.В. Басаргина. Ред. и вступ. статья П.Е. Щеголева. Пг., 1917.
БЕЛЯЕВ А.П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. СПб., 1888.
БЕСТУЖЕВ Н. Статьи и письма. М. —Л., 1933.
БЕСТУЖЕВЫ Н.А. и М.А. Воспоминания братьев Бестужевых. М. —Л., 1951.
БУЛАНОВА-ТРУБНИКОВА О.К. Три поколения. М., 1928 («Роман декабриста: Ивашев». М., 1933?).
ВОЛКОНСКАЯ М.Н. Записки. СПб., 1904.
ВОЛКОНСКИЙ С.Г. Записки, СПб., 1902.
ГАЛИЦЫН. Воспоминания сибирского изгнанника.
ГОЛУБОВ С. Н. Из искры – пламя. Роман. М. —Л., 1940.
ГОРБАЧЕВСКИЙ И.И. Записки и письма (?). М., 1925.
ДЕКАБРИСТЫ-ЛИТЕРАТОРЫ. Литературное наследие. Том 59. Декабристы-литераторы. Том I. 1954. Том 60. Декабристы-литераторы. Том II. В двух книгах. 1956.
ДЕКАБРИСТЫ И ИХ ВРЕМЯ (статьи и материалы). М., 1925.
ДЕКАБРИСТЫ НА КАТОРГЕ И В ССЫЛКЕ. Сб. М., 1925.[21]
ЖЕНЫ ДЕКАБРИСТОВ. Сб. ст. М., 1906.
ЗАВАЛИШИН Д.И. Записки декабриста. М, 1906.
КОТЛЯРЕВСКИЙ Н.А. Декабристы. СПб., 1907.
ЛОРЕР Н.И. Записки декабриста. М., 1931.
ЛУНИН М.С. Письма из Сибири. М.: Наука, 1987 (Лит. памятники).
МАКСИМОВ С.В. Сибирь и каторга. Роман в трех частях. СПб., 1871.
МЕРЕЖКОВСКИЙ Д.С. «Александр I» и «14 декабря». Романы. 1918.
НЕЧКИНА М.В. «14 декабря 1825 года». «Движение декабристов». В 2 томах. М., 1955.
ОБОЛЕНСКИЙ Е.П. Воспоминания. Опубликованы впервые в журнале «Будущность», СПб., 1861. № 10–11.
ОДОЕВСКИЙ А.И. Полное собрание стихотворений и писем. (Русская литература). М. – Л., Академия. 1934
ПОДЖИО А.В. Записки, письма. (Полярная звезда). Иркутск. Восточно-Сиб. кн. изд., 1989
ПУЩИН И.И. Записки о Пушкине, письма. Государственное издательство художественной литературы, 1956.
РОЗЕН А.И. Записки декабриста. СПб., 1907.
ТРУБЕЦКОЙ С.П. Записки князя С.П. Трубецкого. Издание его дочерей. СПб., типография «Сириус», 1906.
ТЫНЯНОВ Ю.Н. Кюхля. Роман. 1925.
ЦЕТЛИН М.О. Декабристы: судьба одного поколения. Париж, 1933.
ШИДЛЕР А. Император Николай I. В 2 томах. СПб 1903.
ЩЕГОЛЕВ П.Е. Декабристы. М.—Л., 1926.
ЯКУШКИН И.Д. Записки, статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина. М., Издательство АН СССР, 1951.
Софи, или Финал битвы
Часть I
1
Дверь перед Софи распахнулась, и она, подгоняемая вьюгой, пошатываясь, шагнула за порог. Ветер и снег ворвались в прихожую с такой яростью, что Наталье Фонвизиной, чтобы закрыть дверь, пришлось изо всех сил упереться ногами. Ее полное тело окутывал желтый фланелевый халат. Толстощекое лицо раскраснелось от усилия. Пока хозяйка дома запирала дверь, Софи стояла рядом, прислонившись к стене и прижав обе руки к груди. Она едва дышала, голова ее клонилась под тяжестью лисьей шапки. Постояв так немного, она выпрямилась, устремила на Наталью удивленный взгляд и спросила:
– Как, вы еще не готовы?
– Я не думала, что вы придете в такую вьюгу! – вздохнула Наталья.
– Одевайтесь же скорее! Нам пора идти!
