Ближний круг госпожи Тань - Си Лиза

Со времени нашествия оспы прошло девятнадцать лет, и я официально вступила в Дни тишины. Это период в жизни женщины, когда она по определению прекращает бороться за жизнь и смиренно ждет смерти, но обо мне никому и в голову не придет так сказать.

Когда пять лет назад умер свекор, мой муж стал хозяином Благоуханной услады. Маожэнь ушел из Управления наказаний и в настоящее время заведует всеми делами семьи Ян с помощью Второго дядюшки, который зарекомендовал себя как мудрый, верный и трудолюбивый человек, а также как отличный пример для своего внучатого племянника и моего сына Ляня, который однажды возглавит семью. Сейчас я тоже стою во главе семьи из четырех поколений и надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы застать следующее поколение. Семья подобна дереву с крепким стволом, глубокими корнями и множеством ветвей. При этом я отвечаю за здоровье не только всех детей и женщин в Благоуханной усладе, но и принимаю работающих женщин, которые приходят к задним воротам за помощью.

Будучи госпожой Тань, я также несу все тяготы и обязанности по ведению хозяйства – управляю бюджетом, получаю ренту от тех, кто обрабатывает наши земли, слежу за строительными проектами и ремонтом, закупаю уголь и основные продукты питания, такие как рис, соль и прочее, что нам нужно, подбираю и нанимаю слуг и учителей для мальчиков, организую свадьбы и похороны. Мне нравится думать, что я честно подхожу к своим обязанностям и справедливо отношусь к слугам. Ни разу – по крайней мере, пока – я не прибегала к излюбленным трюкам госпожи Ко. Всё это означает, что у меня нет времени сидеть и наблюдать, как растут цветы, или наслаждаться путешествием луны по ночному небу. Скорее я являюсь распорядителем семейных ресурсов. Поэтому мои дни начинаются рано и они очень длинные.

Я уже проснулась и оделась, когда невестка постучала в дверь спальни, вошла и подала мне чай. Ей недавно исполнилось семнадцать. Она – мать моего первого внука и скоро родит еще одного ребенка, надеюсь, сына.

Меня тревожит, как и госпожу Ко, что женщины семьи Ян не производят на свет множество сыновей, несмотря на все мои старания сделать их более плодовитыми. Ведь если мы продолжим идти по этому пути, семья будет становиться все меньше, а состояние оскудеет, поскольку у нас не хватит мужчин для управления делами или успешной сдачи императорских экзаменов.

– Повитуха Ши придет сегодня с еженедельным визитом, – говорю я невестке (мне до сих пор трудно так именовать Мэйлин, но после смерти матери ей достался этот титул). – Я жду, что вы посетите Павильон отшельника, чтобы мы могли вас осмотреть.

– Я буду там, госпожа Тань, – отвечает она, вежливо склонив голову.

Я рассчитываю, что эта девушка станет для меня лишней парой глаз и ушей, поэтому спрашиваю:

– Есть ли еще кто‑то из домашних, кого я должна сегодня увидеть?

– У Четвертой тети проблемы с бинтованием ног ее внучки…

– Четвертая тетя должна была мне сказать!

– Она винит себя в том, что утратила бдительность, и не хотела вас разочаровывать.

– Скажите ей, что беспокоиться на этот счет не обязательно. Главное, чтобы под бинтами не поселилась инфекция. Я навещу девочку после ухода повитухи.

– Да, госпожа Тань.

Я улыбаюсь девушке.

– Как продвигается учеба Ляня?

– Он всю ночь занимался в библиотеке.

Я улыбаюсь шире.

– Он всегда хорошо учился.

– Да, вы говорили.

– Тогда ты услышишь это снова, ведь тебе предстоит стать хорошей матерью для своих сыновей, когда они подрастут. – Я перехожу к туалетному столику, наношу румяна и краску для губ. – Я начала учить Ляня, когда ему было три года. Я подумала, что если ребенок способен запомнить детский стишок, то почему бы ему не выучить что‑то более важное? Я открыла «Книгу песен». Я хорошо помню первый стих, который Лянь выучил наизусть: «Тот, кто полагается на себя, обретет величайшее счастье». И посмотри! Так оно и вышло.

Невестка начинает расчесывать мои волосы. Девочка мне нравится. Она покладистая и добрая. А еще она особенно искусна в создании высоких пучков и закалывания в волосы декоративных шпилек и других украшений.

– Лянь уже цзюйжэнь, – продолжаю я, как будто она этого не знает. – Он прошел этот уровень имперских экзаменов в более раннем возрасте, чем мой отец, мой дед или отец Ляня. О, его ждет светлое будущее!

Как бы в знак согласия невестка делает шаг в мою сторону, чуть выставляя округлившийся живот. Я киваю в знак подтверждения ее молчаливого напутствия. Затем говорю:

– Пожалуйста, вернись во внутренние покои. Я скоро приду.

Сегодня утром я первым делом отправляюсь на кухню, в зернохранилище и в ткацкую мастерскую. Затем, поскольку фестиваль лодок-драконов уже близко, я проверяю, как идут приготовления к защите дома и его обитателей от Пяти ядовитых существ [47], которые просыпаются в это время года. Слуги зажгли серу по всему дому, отпугивая их, и развесили букеты полыни над воротами, чтобы держать на расстоянии злых духов. Когда я добираюсь до внутренних покоев, все уже погрузились в утренние дела. Как образец женственности, я обязана прививать правильные ценности девочкам в нашей семье, чтобы они могли удачно выйти замуж; мои действия – если они согласуются с мировым устройством – поддерживают спокойствие среди жен и наложниц, живущих в стенах Благоуханной услады.

Я кланяюсь госпоже Ко, которая сидит вместе с другими вдовами и старыми девами, и проверяю, нет ли поблизости Маковки. Последние два года она выполняет роль личной служанки свекрови, которой во всем нужна помощь. Моя младшая дочь, Айлань, тоже входит в эту группу. Ее помолвку расторгли, когда сваха увидела размеры шрамов от «небесных цветов». Моя бедная девочка стала новой Целомудренной тетушкой, хотя ей всего двадцать четыре года.

Особое внимание я уделяю молодым матерям, напоминаю им о необходимости принимать отвары, способствующие плодородию, призываю их продолжать учить своих детей и внимательно бинтовать ноги дочерям.

– Простое лицо даровано Небом, – цитирую я, – но неаккуратно забинтованные ноги – признак лени.

В ответ на мои наставления слышится хор голосов: «Да, госпожа Тань» и «Спасибо, госпожа Тань».

Напоследок я киваю наложницам. Эти женщины, которые с помощью красоты пытаются добиться власти и положения, такие же коварные и мелочные, как и в каждом доме. Я предпочитаю поддерживать мир, но стараюсь контролировать ситуацию на расстоянии: «Лучше сидеть на вершине горы и смотреть, как дерутся тигры». Главное, чтобы вас не поцарапали в драке.

После обхода я встаю в центре комнаты и хлопаю в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Мне потребовалось несколько лет в качестве старшей жены хозяина дома, чтобы принять это решение, и я не уверена, как женщины его воспримут.

– Только что начался пятый месяц, – начинаю я. – В Благоуханной усладе всегда было принято, чтобы наложницы сопровождали своих хозяев на озеро Тайху на гонки лодок-драконов. – В своем кругу наложницы грациозно кивают друг другу в знак признания этой особой привилегии. – В этом году наложницы останутся дома. Все остальные, кто захочет посетить гонки драконьих лодок, могут это сделать – от младенцев до бабушек.

Мое заявление встречено удивленными вздохами жен и угрюмыми взглядами наложниц, но никто не смеет спорить со мной. В конце концов, я же госпожа Тань. Позже, когда я разыскиваю свою свекровь, она замечает:

– Ты всегда мыслила не как все.

Полагаю, это правда. Она добавляет:

– Надеюсь, мужчины не выкажут неудовольствия.

Я тоже надеюсь на это. Затем она бросает на меня колючий взгляд и говорит:

– Я поеду. Всегда хотела побывать на празднике.

Теперь госпожа Ко может исполнить свое тайное желание.

Через два дня, в пятый день пятого месяца, все женщины, от шестинедельной малышки до древней тетушки, кроме наложниц, приходят во внутренние покои, одетые в свои лучшие наряды. На мне платье из тонкого шелка со шлейфом, который расходится за спиной, словно жемчужный хвост. С мочек свисают нефритовые серьги в виде перьев. Когда мы направляемся к парадным воротам, шелест шелка и атласа и звон украшений для волос почти заглушают пение птиц, а наши накидки, словно розовые облака, парят на ветру. Надеюсь, я не ошибусь в этом решении.