Ли Ги Ен - Земля
Вот это-то и бесило матерого захребетника Ко Бен Сана.
— Ха! Эта голь перекатная совсем, видно, с ума спятила! — злобно шипел Ко Бен Сан. — Что это за чертовщина такая — тхуре? Эти сволочи приведут рисоводство в полный упадок! Да, да, в полный упадок!
Но, точно назло, работа в бригаде спорилась, объединившиеся рисоводы завершали одно дело за другим и смело, напористо добивались успеха.
Прежде крестьяне-бедняки находились в полной зависимости от богатеев. В страдную пору они, бывало, сами напрашивались в кабалу, наперебой за полцены предлагая помещику свои мозолистые руки, лишь бы заработать хоть немного продуктов, не умереть с голоду! И помещик пользовался нуждой бедняков и командовал ими, как ему хотелось: с такого-то и до такого-то числа они должны делать для него то-то и то-то, а с такого-то и до такого числа то-то и то-то! Крестьяне чуть не в ноги кланялись, благодарили и в указанный срок, словно бессловесные рабы, исполняли всю работу, как бы она ни была тяжела. Золотое было времечко! А теперь? Как все переменилось! Теперь уже не он, Ко Бен Сан, а они хозяева деревни! А после того как было организовано это проклятое тхуре, крестьяне стали еще дружнее!
Раньше, бывало, крестьяне сначала высаживали рассаду на полях Ко Бен Сана и Тю Тхэ Ро. И только после этого принимались работать на своих участках. На полях Ко Бен Сана вся деревня работала. И он справлялся с высадкой рассады за один день!
А в этом году? Ох, и худо же стало с рабочей силой… Все лучшие рисоводы вступили в тхуре. Никто не шел к Ко Бен Сану в работники, ничто — ни деньги, ни рис — не соблазняло крестьян! А все это тхуре виновато, будь оно трижды проклято! Ко Бен Сан скрежетал зубами от злости; но как он ни старался ставить палки в колеса, дезорганизовать работу бригады, ничего добиться не мог.
С большим трудом удалось ему раздобыть работников в соседней деревне. И то — какие это работники! На небольших участках, оставшихся у него теперь, вполне можно было закончить высадку рассады за один день. Но они еле-еле управились с работой за два! Результаты были вдвое меньше, а уплатить работникам пришлось против прежнего вдвое больше. Ко Бен Сан тяжко вздыхал и горько сокрушался, но поделать ничего не мог: теперь уступать должен был он.
— Ну, ладно, мерзавцы, мы еще посмотрим, чья возьмет! — в бессильной злобе грозил он односельчанам. — Ох, как это дальше можно выносить? Боже, порази громом этого проклятого Куак Ба Ви!
* * *А тхуре, между тем, с каждым днем работало все успешнее, дружнее.
Обед крестьянам, как и условились, приносили в поле из дому. Но вот наступил день, когда бригада перешла работать на участок Пак Чем Ди, Он начал упрашивать, чтобы ему разрешили угостить членов тхуре обедом Но Куак Ба Ви твердо стоял на своем:
— Нет, нет, ты это оставь. Я понимаю тебя. Разве мне самому не хочется пригласить товарищей к себе на обед? Но у нас должен быть твердый порядок. И если ты нарушишь его, как на это посмотрят другие? Этак все начнут угощать обедом. И не будет у нас тогда ни порядка, ни дисциплины… Как ни хочется тебе блеснуть своим хлебосольством, придется смириться, подчиниться принятому правилу.
— Все это верно, — Пак Чем Ди почесал затылок. — Да только… неудобно как-то… Они на моем участке будут работать, а я…
— Что ж тут неудобного? Ведь мы не только на твоем участке работаем? Значит, всем нам должно быть неудобно! — рассмеялся Куак Ба Ви.
— Ладно, твоя правда! — согласился Пак Чем Ди.
Время незаметно подошло к обеду. Музыканты первыми покинули поле и, возвещая обеденный перерыв, грянула веселая музыка. Услышав музыку, из домов потянулись жены и дети членов бригады: они несли в поле обед. Никто из членов бригады не просил своих хозяек стряпать обед повкуснее, но их и просить об этом не нужно было: они и так старались изо всех сил; ни одной из них не хотелось ударить лицом в грязь. Одни готовили к каше соевую брынзу, другие жарили рыбу, пойманную в реке детьми. И каких только супов и намуля не было среди снеди, принесенной в поле! Тут и суп из соевых ростков, и суп из морской капусты, и суп с соевым соусом, и суп с соевой брынзой, и салаты из намуля: дорадинамуля, дэдэкнамуля, кхоньнаму; и грибы… Да всего и не перечесть! А вдобавок к этому: соленая скумбрия, сушеная рыба, яичница, маринованная редька с перцем, маринованный дэдэк, маринованная тыква…
— Ну что ж, давайте обедать!
Крестьяне помыли руки в ручейке и уселись в круг, каждый возле своей корзинки с обедом.
— А ну-ка, проверим, у кого самый вкусный обед! Установим такой порядок: хозяйка, у которой самые вкусные, самые лучшие закуски, получает премию! То-то все они будут стараться, ха-ха-ха!
Кто, кроме Тю Тхэ Вона, мог внести это шутливое предложение? Перед обедом он что есть мочи лупил в барабан. Даже запыхался. На лбу у него выступили крупные капли пота. Но все это не мешало ему озорно посмеиваться.
— Эге, — лукаво улыбнулся Пак Чем Ди, — не спроста ты так говоришь! Наверно, самый вкусный обед состряпала твоя жена! А ну-ка взглянем! — И он протянул руку к корзине.
— Да что вы! — смутилась жена Тю Тхэ Вона. — Обед как обед, ничего особенного.
— Хо! Да у вас просто роскошные закуски! Не обед, а одно удовольствие.
И правда, жена Тю Тхэ Вона немало постаралась, чтобы приготовить приличный обед. В корзине у нее были: каша, суп с соевым соусом, салаты из намуля, рыба, маринованная редька, — словом, всего понемножку.
Обед проходил весело. Каждый старался угостить чем-нибудь своего соседа. У одних было много каши, у других хороша была закуска, и они делились друг с другом. В этом было что-то трогательное; чувствовалось, что членов бригады связывает крепкая настоящая дружба.
Может быть, потому и было у всех так легко и радостно на душе, что каждый ощущал себя членом большой дружной семьи, для которой уже не было таких трудностей, каких она не могла бы преодолеть.
Результаты коллективной работы уже сказывались. Крестьяне, трудившиеся в одиночку, не успели и наполовину закончить подготовительную работу по высадке рассады, а бригада уже полностью разделалась с ней. Поистине, в этом тхуре была большая сила! Порой казалось, люди устали и проголодались, но стоило только зазвучать веселой крестьянской музыке, и откуда только бодрость возьмется: все сразу повеселеют, и работа идет спорее.
К тому времени, когда бригада занялась высадкой рассады, это был уже крепкий, спаянный коллектив. Члены бригады не считались с тем, на чьем участке они работают: всюду они трудились добросовестно, с горячим рвением.
Бригада быстро справилась с высадкой рассады. Там, где участки были поменьше, за день управлялись в трех-четырех хозяйствах. И даже на самом крупном участке работали не больше одного дня. И за какой-нибудь десяток дней, как раз накануне майского праздника Дано, вся рассада была уже высажена.
Удивительно ли, что настроение в бригаде было приподнятое, праздничное. Гремела музыка. Все принарядились. Хоть запасы были и скудноваты, но люди все же, как полагается, деревянными молотками замесили хлеб из чумизы, и в доме Квон Чир Бока скромно отметили праздник. Долго не расходились крестьяне: пели песни, плясали под музыку, затевали веселые игры. Каждый выбрал себе забаву по душе.
А к вечеру их неожиданно пригласил к себе Ким Мен Бэ. Членов бригады обрадовало это приглашение: середняк Ким Мен Бэ считался в деревне состоятельным крестьянином, значит, мог угостить на славу.
Правда, поначалу члены бригады отнеслись к приглашению Ким Мен Бэ по-разному. Одни считали, что раз их пригласили — значит, надо пойти, ничего зазорного в этом нет. Другие с сомнением качали головами: а стоит ли принимать приглашение, не кроется ли тут какой-либо подвох?
Куак Ба Ви решил положить конец этим спорам.
— Не знаю, как другие товарищи смотрят, а я ничего дурного в приглашении Ким Мен Бэ не вижу. Ошибается тот, кто думает, что мы, как бедняки, пойдем к нему только для того, чтобы пить да есть. Ким Мен Бэ приглашает нас к себе как членов тхуре. Значит, он уважает наше тхуре, интересуется тем, что мы делаем. И у нас нет никакого основания чуждаться человека, раз он зовет в гости с добрым намерением. Нет, друзья, мы не должны отказываться от его приглашения.
— Правильно! — поддержали своего председателя Ко Ин Хо и Пак Чем Ди. — Раз он нас позвал, стало быть, хочет с нами сблизиться. И не пойти к нему — просто нехорошо будет с нашей стороны!
В конце концов все пришли к согласию, и члены бригады во главе со знаменосцем и музыкантами двинулись к хутору Твигор, где жил Ким Мен Бэ.
* * *Когда в Бэлмаыре организовалась бригада взаимопомощи, крестьяне на первых порах отнеслись к ней недоверчиво. Но постепенно они убедились в преимуществах коллективного труда, и недоверие сменилось уважением. Бригада получила всеобщее признание. Она стала символом новой деревни, ее боевой созидательной силой; казалось, в будничную жизнь деревни влилась свежая, живительная струя и под ее чудодейственным влиянием еще быстрее начал изменяться облик деревни. Коллективный труд воспитывал в членах бригады чувство патриотизма, любовь к труду.
