Дмитрий Балашов - Бальтазар Косса
Он пробовал сочинять стихи, мысленно пускался в диспуты с давно опочившими праведниками, представлял себе, смежая глаза, ту жизнь прежнего Рима, Рима на излете славы, громадного города III–V веков, постепенно становящегося христианским, с законами, властью, префектом, императором, патрициями и епископом, власть которого постепенно росла и росла, со строящимися христианскими базиликами, рядом с которыми все еще продолжались гладиаторские бои и травля зверей. Жизнь, участники которой в каждый миг не ведали, что их ожидает впереди, и не чуяли, что живут накануне гибели» что вот-вот нахлынут варварские орды, которых некому будет остановить, и заглохнут школы риторов, опустеют палестры и цирки, окончится все, а настанет… Он вспоминал рассказы о республике Сан-Марино и понимал теперь – очень понимал! – тех людей, почуявших начало конца и удалившихся от обреченного мира, дабы на тысячу лет продолжить свою незаметную, скрытую и удаленную ото всех трудовую жизнь на клочках земли по склонам недоступной ничьим набегам горы. Горы, подаренной давно истлевшему каменотесу давно опочившей римской матроной… Но, значит, есть что-то, что может быть признано вечным в горестной жизни сей? А интересно, еще через пять – шесть веков эти горные жители по-прежнему будут жить там, у себя, на горе, и по-прежнему будут независимы от чужой власти?
Или истинная правда в этих вот рыцарях Сиона, упорно плетущих паутину своих интриг и замыслов, раскиданных на столетия? Но почему им понадобился я? Почему они не могут сговориться с римским папой, каков бы он ни был? Измена династии Меровингов? Чушь! Чего-то главного не поведали они мне! Почему Меровинги, зачем Меровинги, да и… не сойду ли я с ума, прежде чем эти рыцари сумеют вытащить меня из этих каменных стен, высасывающих мозг из костей и силу из мышц! В кого я превращусь, просидевши здесь еще долгие годы и истаивая, как Уголино в башне голода?
LI
Вторично неведомый патер посетил его, уже когда Коссу отдали под надзор Людовига III, курфюрста Пфальцского, и перевели из Рудольфцельма, где он содержался в последнее время, в Гейдельберг. Явился так же неожиданно, заменив заболевшего (возможно, «заболевшего» по соглашению!) каноника местной церкви, обычно исповедывавшего и причащавшего Коссу.
В этот раз рыцарь-монах с огненным взором поведал ему следующую часть тайны, которая мучала Бальтазара со дня первого появления рыцаря Сиона, неоднократно вопрошавшего себя: зачем и почему столь важна кровь давно погибших меровингских королей? И почему такое значение в долгой цепи блужданий племени сикамбров имеет именно Аркадия?
Рыцарь Сиона, откинувши капюшон, не стал долго испытывать терпение Бальтазара, а заговорил, словно читая его мысли, сразу же о тайне происхождения династии Меровингоз и самого Меровея, якобы зачатого от двух отцов, что означало слияние двух разных народов – местного и «морского», то есть заморского, происходившего из древней Иудеи, а именно из колена Вениаминова, после знаменитой битвы, когда другие одиннадцать колен напали на потомков Вениамина и почти истребили их, бежавших сперва в Грецию, в Аркадию, а потом в Лангедок, на юг Франции. Из чего следовало, что Меровинги, да и все население Прованса семитского происхождения, а Годфруа Бульонский, ставши королем Иерусалима, был отнюдь не захватчиком, но требовал лишь возвращения своего древнего наследства. Вторая волна исхода евреев на юг Франции последовала между 106-м и 48-м годами до новой эры, а третья – после разгрома иудейского восстания и разрушения Иерусалима в 70-м году нашей эры.
Итак, Меровинги имели в себе в какой-то мере семитскую кровь. «Ну и что?» – думал Косса, молча внимая рыцарю-исповеднику и все еще не понимая главного.
Но вот рыцарь-монах перешел к легенде о Святом Граале, который оказался тем самым кубком, куда Иосиф Аримафейский, якобы, собрал кровь Христа, пригвожденного ко кресту. (По тайному учению еврейской Каббалы Грааль имел и иные пять значений, являясь и кубком вечной молодости, и рогом изобилия, древним еврейским символом и грудью Марии из Магдалы.) Причем Грааль был привезен в Лангедок самой Магдалиной, которая отнюдь не была блудницей, но в действительности являлась женой Иисуса, Марией из Магдалы, родившей ему сына или даже нескольких сыновей, а после распятия Спасителя, тайно, на корабле, добравшаяся до Галлии, где эта «королевская кровь», кровь Иисуса, продолжалась в поколениях четыреста лет, пока не слилась, в пятом столетии, с франкской династией Меровингов.
Косса сидел оглушенный. Перед ним открывалась древняя тайна, тайна тамплиеров, покоившаяся на совершенно ином прочтении Евангелий, в том числе отреченных, по которому Иисус был действительно царского рода и имел право на власть в Иудее после Ирода (что и вызвало избиение Иродом младенцев!). Что и столь кротким, как это описано в четвероевангелиях, отредактированных Иренеем Лионским, Иисус не был. Попросту евангелия, включенные в канон, были поправлены, дабы не раздражать римлян и переложить вину за казнь Иисуса целиком на еврейский синодрион. Что, вочеловечившись, Спаситель и должен был вместить все человеческое, то есть испытать и таинство брака, и зачать ребенка, без чего по древней еврейской традиции он не мог бы ни считаться взрослым, ни учиться, ни проповедовать в храме. А Мария из Магдалы, его жена, омывшая ноги Иисуса дорогим нардом и первая узревшая Спасителя после воскресения, она-то и была святой Марией, лишь позже вытесненной образом Марии-матери Христа. И даже церковь в Ренн ле Шато, в древнем Разесе, была посвящена именно ей, Марии из Магдалы, жене, но не матери Иисуса. Что и свадьба в Кане Галилейской, где Спаситель превратил воду в вино, была свадьбой самого Иисуса. Причем Мария из Магдалы была достаточно богата и, сверх того, являлась подругой жены Ирода. Что и воскресший Лазарь был шурином Христа. Что «смерть» и «воскресшение» Лазаря были на деле его тайным посвящением, почему Иисус и не торопился его воскресить. Что Мария из Магдалы тоже была из рода Вениаминова, так что женившись на ней Иисус получал сугубые права на престол в Иудее, и на кресте, как гласит евангелие от Петра, воскликнул он: «Власть моя, власть моя, отчего ты покинула меня?» Что Иосиф из Аримафеи был богатым человеком и другом Пилата, которого ему удалось подкупить, так что, возможно, ни полной смерти на кресте, ни последующего воскрешения и не было, а Иисусу с губкой дали сонное питье. Казнь совершилась в саду Иосифа, вдалеке от зрителей, и снятый с креста Иисус только по внешности был мертв, а умер значительно позже, в Иерусалиме. В 45-м году новой эры он был еще жив, и якобы рыцари храма обнаружили его могилу под мечетью Омара. Что так или иначе, после казни реальной или мнимой, Лазарь, Мария из Магдалы, Марфа и Иосиф из Аримафеи сели на корабль и доплыли до Марселя. Лазарь и Магдалина – Магдалеянка – остались в Галлии, в Провансе, и династия «царя Иудейского», так и не получившего царства Иисуса, продолжилась здесь, в Галлии, породив династию Меровингов, династию святых королей из рода Иисусова, из колена Вениаминова… Что по редкому тексту «Иудейские войны» Иосифа Флавия Иисус и назван царем, который не царствовал, имеющим, «по образу назореев», черту посередине головы. (И такой же магический знак, надрез на черепе, делали королям из рода Меровингов!)
Рыцарь-монах толковал о гностиках, о Валентине и Маркионе, о Василиде и философах александрийской школы. Про то, что место на кресте вообще было занято Симоном из Сирены, пострадавшим взамен Спасителя. Про Евангелие от Фомы, Евангелие египтян и Евангелие истины, упоминаемые еще Иренеем Лионским и Оригеном, и опять ссылался на слова Иисуса, который, как утверждает Евангелие от Филиппа, учил, что нельзя отрицать плоть и плотскую любовь: «Велико таинство брака, ибо без него мир бы не существовал». Что ученики Христа, ревнуя, даже ссорились с Марией из Магдалы, в частности Петр… И опять о рыцарях храма, о рубке вяза в Жизоре, когда Сионское братство отделилось от ордена тамплиеров, вновь о Христе… А Косса слушал, оглушенный, и все никак не мог переварить и принять утверждений, что и казнь Спасителя, и смерть на кресте, и воскресение, то есть все, на чем основаны догмы христианского учения, – есть вымысел, и более того, обман, жульничество, произведенное с согласия подкупленного Пилата Понтийского, жуткого тирана и взяточника, своими преследованиями и пытками возмутившего всю Иудею.
Как раз для персидского мистика Мани, отца всех европейских ересей, «сын вдовы» Иисус Христос являлся смертным человеком, а на кресте произошла подмена! Впрочем, и Арий также утверждал, что Христос всего лишь пророк, что Бог не мог войти в плоть, страдать и погибнуть. Персидские мистики, манихеи, ходили в белых одеждах (и в белых, сияющих одеждах явился Христос избранным ученикам на горе Фавор), практиковали аскетизм, целибат и крещение, и следовательно учение Мани очень близко к христианству. Говорил, что арианство почти победило при Константине и вновь осуждено уже в 381-м году, но что оно процветало еще во времена Меровингов. Что арианами были свевы, аланы, лангобарды, вандалы, бургунды и остготы, да и вестготы, в 480-м году разграбившие Рим.
