Смерть императору! - Саймон Скэрроу
Она отпустила его запястье и коснулась его щеки.
- Слишком поздно, Макрон. Спасайся. Возьми свою семью и покинь Камулодунум. Покинь Британию и никогда не возвращайся. Если мы встретимся снова, боюсь, мы будем врагами. Я не хочу, чтобы твоя кровь была на моих руках.
Макрон оглянулся в сторону телег, опасаясь, что их бегство может быть замечено в любой момент.
- Удачи! - прошептал он. Затем он встал и направился к ближайшему пикету, кашляя на ходу.
Часовой повернулся.
- Кто там?
- Спроси, как надо! - прорычал Макрон.
- Кто сюда идет? Иди медленно вперёд и назовись.
- Центурион Макрон.
Он встал лицом к реке, и часовой повернулся к нему, подальше от камышей.
- Прохладная ночь, да?
- Да, господин.
- Как обстановка, есть о чем сообщить?
- Ничего. Тихо как в могиле, господин.
- Будем надеяться, что все так и останется. Я так понимаю, ты пропустил раздачу вина?
- Да, господин. К моему стыду. В такую ночь оно бы не помешало.
- Тогда тебе повезло. - Макрон перекинул ремешок бурдюка через голову и передал ему. - Здесь достаточно для тебя и других парней. Отнеси его следующему часовому и сделай глоток, прежде чем он передаст его дальше. Я прикрою тебя здесь до твоего возвращения.
- Слушаюсь, господин. Спасибо, господин. - Часовой взял бурдюк. - Я вернусь настолько быстро насколько смогу.
- Уж будь так добр. Я не хочу, на долго тут задерживаться, и отморозить свои яйца.
Часовой усмехнулся и поспешил прочь. Макрон с минуту смотрел ему вслед, а затем посмотрел в сторону реки. В течение нескольких ударов сердца не было видно никакого движения, затем он различил три темные фигуры на фоне камыша, пробирающиеся вдоль берега в противоположную сторону от лагеря. Мгновение спустя их поглотила ночь, и они исчезли.
Макрон провел рукой по голове и почесал затылок. Он поступил правильно, убеждал он себя. В данных обстоятельствах это должно было быть правильным. Но обстоятельства изменились, осознал он. Только время должно было показать правоту его действий.
*************
ГЛАВА ХХІ
Под конец весны погода заметно улучшилась, и армия Светония продвигалась вперед при ярком солнечном свете под рассеянными облаками. Изредка накрапывал дождь, но он не затягивался, и люди бодро маршировали вперед, от их влажной одежды исходили легкие струйки пара. После стычки у стены враг, казалось, растворился в воздухе. Хотя римская колонна находилась под постоянным наблюдением с возвышенности, больше не было попыток блокировать их продвижение. Небольшие отряды неприятеля совершали нападения на фуражиров, но их с легкостью отбивали, что наносило больше урона нападавшим, чем обороняющимся.
Конные патрули Восьмой Иллирийской скакали впереди, чтобы бросить вызов вражеским наблюдателям, но те каждый раз разворачивались и бежали, только чтобы появиться через час или около того на хребте дальше.
Почти все фермы и поселения, которые они встретили, были брошены, а животные уведены в горы. Запасы зерна были унесены или спрятаны, а все, что могло пригодиться наступающим римлянам, было сожжено или разрушено рядом с пустыми круглыми домами. Пропретор Светоний отдал приказ сметать врага с пути его легионов, поэтому круглые дома и любые другие постройки были сожжены, чтобы завершить разрушения на территории ордовиков. В нескольких случаях врага заставали врасплох до того, как он получал предупреждение, и армия получала скудные запасы продовольствия, а также горстку пленных. Но они представляли собой скудную добычу, и вскоре солдатам стало ясно, что в конце кампании добычи будет немного. Катон ехал впереди вместе с Тубероном и его разведчиками, когда они увидели море. Хотя рана на его левой руке хорошо заживала, в мышцах все еще ощущались скованность и боль, и он был вынужден держать поводья в здоровой руке. Перед ними простирался длинный залив, с северной стороны которого возвышались горы, а с юга простиралась широкая равнинная местность с холмами. Здесь было несколько поселений и множество ферм, но Катон уже видел столбы дыма, поднимавшиеся среди них, когда группы крошечных фигурок и животных уходили к холмам. Отряд бриттов, насчитывающий несколько сотен человек, охранял конец залива, чуть более чем в полутора километрах ниже Катона и его конного отряда.
- Послать ли нам за остальной частью когорты, господин? - спросил Туберон. - Если мы сможем отогнать этих ребят в сторону, то среди этих стад можно будет неплохо разнообразить рацион.
Катон понимал искушение. Когорта мало чем могла дополнить свой рацион, несмотря на то, что шла в авангарде колонны Светония. За два дня до этого он уже отдал приказ сократить рацион людей на треть, то же самое касалось и корма для лошадей. Люди пока не жаловались, но они будут жаловаться, если в ближайшее время не смогут найти достаточно пищи, и Катон будет вынужден снова сократить их рацион. С основной частью армии дело обстояло еще хуже. В то утро им сократили паек до половины, и Светоний отдал приказ остановиться на следующий день, пока колонна снабжения из Вирокониума не догонит колонну.
«Это была знакомая проблема», - размышлял Катон, рассматривая вопрос своего подчиненного. Римские легионеры обычно получали походный паек на пять дней. После этого им полагалось еще два дня пайка, перевозимого на мулах, которые сопровождали их по местности, труднопроходимой для телег и тяжелых повозок колонн снабжения. В этот момент, если не было возможности жить за счет земли, они были вынуждены остановиться, пока не пополнят запасы продовольствия, в достаточном количестве для возможности продолжения наступления. А поскольку пути сообщения через враждебную территорию становились все длиннее, по пути следования армии приходилось строить форты и размещать в них гарнизоны для защиты запасов, от которых они зависели. Конечным результатом этого было то, что продвижение Светония должно было замедлиться, и у него будет все меньше людей, чтобы противостоять врагу, когда он, наконец, соизволит вступить в бой, что было необходимо, если он хотел удержать Рим от захвата острова Мона.
Он покачал головой.
- Нет. Но пошли человека к Галерию сказать, что мы разобьем лагерь здесь сегодня ночью. Это хорошее место – его легко оборонять, и отсюда видны все подходы. Тот же человек может дальше поехать к Светонию, чтобы сообщить ему, что мы достигли моря. Если сохранится хорошая погода, флот сможет высадить припасы в бухте. Это должно дать командующему повод для улыбки.
