Дэвид Бейкер - Путь слез
В конце комнаты Вил заметил темный коридор. Поддавшись соблазну неизведанного, он слегка втянул голову и шагнул в черный проход, освещая дорогу сосновым факелом со стены. Шел он быстро. Миновав короткий пролет, он вышел в большое, хорошо освещенное помещение и столкнулся с удивленной молодой девушкой.
Девушка быстро пришла в себя от неожиданности и отругала незваного гостя.
– Ma come si puo? Пошел прочь немедля, или я прикажу тебя повесить и четвертовать!
– Прошу прощенья. Я не говорю на вашем языке.
Девушка уткнулась руками в бока и презрительно тряхнула головой. Она помолчала, затем ответила Вилу на его родном языке.
– Что ты здесь делаешь, деревенщина?
– Мне… мне кажется, я заблудился.
– Si, так и есть. А знаешь ли ты, что вторгся в личные покои signore?
Вил помотал головой.
– Так вот знай, мальчишка. Ежели я закричу, не успеешь ты и единого шага сделать, как тебя схватят десять солдат и по моему слову они рассекут тебя надвое.
Она сложила руки на груди и сердито посмотрела на смущенного крестоносца.
Вил теребил рукав и растерянно одергивал полы туники. Он вдохнул воздуха, но заговорить не мог. «Боже правый, – подумал он, – она, верно, самая красивая женщина, которую я когда-либо видел». Как ни велико было смущение юноши в тот момент, новое чувство взволновало его еще больше. Он силой заставил горло издать звук.
– Э-э-э… м… меня зовут Вильгельм… из Вейера. Я… э-э-э… я предводитель отряда крестоносцев, направляющихся в Палестину.
Собственные слова придали ему смелости, и он выпрямился и расправил плечи.
Девушка подошла и приблизила руку с факелом к незнакомцу. «Хм. Красив… несколько… Хотя… очень красивое лицо. Какие жгучие голубые глаза и золотые волосы!» – пронеслось у нее в мыслях, но она, подавив порыв чувства, снова напустила на себя высокомерный вид.
– По мне, так никакой ты не предводитель. Я вижу лишь крестьянина с кинжалом на веревке.
Вил озлобился от ее язвительных слов. Он вперил жесткий взгляд прямо ей в глаза.
– Я Вильгельм из Вейера, предводи…
– Si, – оборвала его девушка на полуслове тоном, не терпящим возражений. – Тебе здесь не место. Уходи.
Вил выпятил грудь: он не позволит избалованной девице распоряжаться им! И кроме того, пока ему вовсе не хотелось уходить.
– Прежде, назовите свое имя.
Его вопрос возбудил любопытство девушки. Она слабо улыбнулась, отчего Вил почувствовал, как куда-то исчезает его гнев, а ноги странным образом слабеют в коленях.
– Меня зовут, – кокетливо произнесла она, – Лючия, из рода Верди.
Вил зачарованно онемел: «Лючия! Совершенное имя для красавицы, такой как она». Он решил, что она с ним одного возраста. Он провел взглядом по хрупким плечам и мягким бедрам. Украдкой взглянул на юную грудь, но поспешно поднял глаза к длинным каштановым волосам, которые шелковой волной струились по гладким, оливкового цвета щекам. Наконец они встретились взглядами. Ее большие карие глаза смотрели из-под ровных дуг бровей и блестели в свете факела. Вил забылся в мечтательном восхищении, как его мысли резко оборвал голос Лючии:
– Не соизволишь сопроводить меня но замку?
Сердце Вила затрепыхалось, и он чуть не выкрикнул «конечно!», но вовремя сдержался и неуклюже шаркнул ногой.
– Н-наверное скоро мне надобно будет возвращаться на пост, но я с радостью приму предложение госпожи.
Лючия улыбнулась. Более бдительный парень заметил бы ехидный смешок, и притворную любезность, но не ослепленный чувствами Вил.
– Тогда следуй за мной, и я покажу тебе то, чего ты желаешь.
Она протянула ему руку, и более чем удивленный юноша легко поддерживал ее при ходьбе. Прикосновение мягкой руки было таким приятным, что от счастья Вил совсем потерял голову. Они ходили по владениям синьора, и Лючия живо проводила его по различным комнатам и покоям, безразличным голосом называя их предназначение.
– Это комната папы.
Вил с благоговением рассматривал украшенные коврами стены и тонкой работы мебель в спальне лорда.
– А эта дверь ведет в опочивальню матери, эта – в комнату служанки, та – к отцовскому писчему.
Лючия повела юношу по очередному коридору и вниз по заплесневелым ступеням. Они прошли мимо кабинета писаря и скромной обители священников. Лючия усмехнулась.
– Ты когда-либо бывал на вершине башни?
– Не… не в этой крепости.
– Верно, ты побывал во многих, но я поведу тебя на вершину нашей башни. Оттуда мы увидим врага.
Они взобрались по спиральной каменной лестнице, протиснулись мимо недовольных стражников и вышли на смотровую площадку. Беспокойные солдаты еле держались на ногах от усталости. Дозорные немигающими глазами следили за лагерем Висконти, освещенным факелами. Им не дали подойти к странному предмету, завешенному огромными кусками ткани, но они преспокойно свесились с парапета, чтобы увидеть мрачное войско, которое заняло всю долину.
– Какая большая армия, – заметил Вил.
– Они уже приходили сюда прежде, – ответила Лючия. – Ты боишься?
– Я? Боюсь? Никогда. Я никого не боюсь.
Девушка кивнула.
– Я наслышана о храбрости мужчин с севера. Могу ли я быть уверена, что когда враги нападут, ты станешь защищать меня?
– Да, моя госпожа, – самонадеянно ответил Вил и резко повернулся к Лючии. – Я буду защищать вас и вашу семью даже ценою собственной жизни!
Лючия приподнялась на цыпочках и влажными губами слегка прикоснулась к его щеке. Вил испуганно отпрянул, но темноволосая девица отвернулась и побежала вниз по ступенькам. Он поспешил следом, а сердце его млело и томилось от сладкого чувства. Они перебежали двор и бегом поднялись на другую башню, которая стояла лицом к горам по западную стену. Все вокруг было залито лунным светом.
– Здесь также выставляют дозор, – тяжело дыша, проговорила Лючия, – но с этой стороны еще никто не нападал. Гора слишком крута, чтобы войско смогло одолеть ее, но мои предки вырыли ров даже и в каменной земле. Такое не часто увидишь. Мой народ весьма умен.
Они взялись за руки и помчались вниз по ступеням и снова по двору. Они взобрались на крышу северо-восточной башни, затем по короткому пролету сбежали к большому дверному проему. Вил зажал нос, и Лючия засмеялась.
– Уборную придумал отец моего папы. Эта идея пришла ему в голову, когда вырыли защитный ров. – Дверь скрипнула от усиленного толчка рукой. – Он придумал так, что все стекает вниз, в воду, которая уносит нечистоты прочь. Разве не великолепно? Больше не надо возиться с ночными вазами!
Вил неуверенно улыбнулся: сомнительное новшество не впечатлило его. Он безуспешно пытался найти слова, чтобы выразить свое восхищение дедушкой Лючии.
– Хм… и… ну, эти… отходы, вот, оседают на дно или плавают на поверхности рва, отлично, значит, не нужно ничего убирать. Я…
– Ты что, насмехаешься над моим Nonno?
– Нет, как можно! Я даже и не помышлял. Это… эта… м-м-м… очень интересная идея, просто замечательная.
– Виопо. Следуй за мной.
Лючия повела его вниз по лестнице и толчком открыла тяжелую дверь.
– Здесь находится еще одно изобретение, – хихикнула она, – на этот раз моего дяди Лючио. Он сказал, что выведал этот секрет у одного госпитальера из Дамаска.
– Никогда бы не догадался, – пробормотал Вил.
– Здесь мы храним наши лучшие одежды.
Вил зажмурил глаза от сильного запаха, от которого разъедало глаза и першило в горле.
– Zio Лючио сказал, что запах от уборной убьет вшей на одежде. Он оказался прав.
Вил мотнул головой.
– Ваш дядя Лючио… ох… был не менее умным, чем ваш дедушка.
Жизнь в замке вдруг показалась ему куда более грязной, чем его прежняя жизнь в хижине. Как бы то ни было, мальчик радостно ходил по пятам за юной хозяйкой, которая вела его по лабиринту крепости. Они прошли мимо сокровищницы, часовни, кузницы и амбара. С особым интересом Вил заглянул в щель между ставнями пекарни и на некоторое мгновенье восхищенно-задумчиво замер. Потом они побывали в плотницкой, в колесне – мастерской по изготовлению колес – и лазарете.
– Капитан Вил, – молвила Лючия с притворным почтением, – говорят, что некоторых из твоих… солдат послали служить в это ужасное место. Быть может, ты представишь меня своим людям?
Вилу стало не по себе.
– Может, и так, – неуклюже проговорил он, – только помните, что я лишь предводитель. Я не могу…
– Боже правый! – воскликнула Лючия. – Ты же хозяин, а они… – только вассалы.
Когда они подошли к запертой двери, Лючия остановилась и захныкала.
– Я не войду… туда. Там спят слуги, и все время кто-то умирает. Вели своим… солдатам… выйти, а я посмотрю на них.
Вил колебался, но легкий толчок изнеженного локтя – и он послушно зашел в смрадную комнату.
Лючия ждала снаружи, нетерпеливо топая ногой, пока короткая вереница сонных крестоносцев не вышла из дверей. Вил выстроил их под факелом и представил каждого хозяйке.
