Ведуньи из Житковой - Катержина Тучкова
Ему предшествовал длительный процесс приготовлений — успешных, судя по рою светлячков, которые вдруг слетелись и закружились над могилой покойного. Наконец просителю предложили истолковать смысл слов, малопонятный поток которых лился из уст старой Магдалки, впавшей в нечто вроде транса. Она стала медиумом, при посредстве которого удалось установить связь с загробным миром, с мертвецом, который в итоге указал место у подножия горы Кикулы, где проситель и должен был искать зарытое. На этом сеанс закончился, и перепуганный наследник пообещал ведуньям в награду треть клада, если он его найдет.
Правильно ли было определено место и принес ли этот человек плату, в протоколе не указывалось. В конце краткой записи был обещан более подробный разбор данного случая, но в оставшейся части папки Дора его не нашла. Вслед за этим шли лишь новые и новые «эпизоды»…
Дору это потрясло. Кроме рассказов Багларки и Ирмы, которые вполне могли быть сильно преувеличенными сплетнями, ей до сих пор встретилось только одно упоминание о ритуале, совершаемом с целью навредить: в деле Магдалены Млквы. Это было первое явное свидетельство того, что Магдалки занимались черной магией. Но тот случай мог показаться единичным — а теперь перед ней лежала папка с описанием массы подобных же действий. И мало того: иногда они оценивались как увенчавшиеся успехом!
Дора сделала глубокий вдох.
Вновь — не впервые за последний год — ведуньи и их маленький копаницкий мирок предстали перед ней в ином свете. Это уже были совсем не те приветливые тетушки, какими она их помнила с детства, охотно помогавшие каждому, кто постучится к ним в дверь, а мешанина самых разных личностей, среди которых попадались и очень опасные существа, готовые за плату навредить кому-то, кого они даже не знали. Не важно, просто ли они разыгрывали за деньги колдовскую комедию, которая нисколько не обременяла их совесть, поскольку им было заранее известно, что все это не будет иметь никаких последствий, или же, убежденные в том, что они обладают незаурядными способностями, ведуньи сознательно служили силам зла, — все равно их решимость причинять вред ужасала.
Дора задумчиво листала оставшиеся протоколы, пока не добралась до конца папки Магдалок. Заключительная запись, как и в деле Сурмены, относилась к последним числам февраля сорок четвертого года — к тому времени, когда полномочия исследователей были уже отозваны. Ею для Доры заканчивалось знакомство с историей семьи Магдаловых, которое, кроме душевного беспокойства, принесло ей и чувство разочарования. То, что она надеялась прояснить для себя, а именно почему и каким образом судьба старой Магдалки переплелась с судьбой Сурмены, она так и не узнала.
До трех часов, когда ей должны были доставить из хранилища материалы немецких исследователей, оставалось около получаса. Жестом показав архивариусу, что он может вернуть на место коробки с ее стола, Дора по узкому проходу между столиками вышла из читального зала.
ИССЛЕДОВАТЕЛИ С ОСОБЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ
Когда Дора вернулась, на ее столе уже стояла коробка с папками отдельных членов подразделения «Н». Она нетерпеливо запустила руку внутрь и достала первую, с ярлыком «VII.g: Исследователь подразделения особого назначения по сбору данных о ведьмах Ф. Ф. Норфолк». В ней были сплошь адресованные Норфолку письма.
* * *
Фердинанд,
как твои дела? Как продвигаются исследования? Есть ли новые открытия? Если честно, они нам сейчас остро необходимы, поскольку атмосфера для нас не самая благоприятная. Мне кажется, на рейхсфюрера давят, чтобы он сократил «Аненербе», и не мне объяснять тебе, что мы — первые на очереди. За семь лет исследований — никакого сколько-нибудь значимого результата в виде серьезной научной работы, тем более триптиха о ведьмах. Ты бы слышал его ледяной тон — у меня чуть трубка в руке не замерзла. Хорошо еще, что среди нас его двоюродный брат: если бы не он, боюсь, нас бы давно уже не было.
Я каждый день думаю о том, что, если бы приняли мою диссертацию, я уже мог бы ее напечатать, и начальство оставило бы нас в покое. Но нет же, это высокомерное старичье, трусливые академические задницы, не желают испортить свою репутацию какой-то там политикой!
Короче, ничего не поделаешь, от триптиха нам никуда не деться. Сейчас я жду вестей от остальных, чтобы узнать, как у них дела с их статьями. Похоже, что готово все у одного только Меркеля, — но, может, у тебя тоже? Надеюсь, ты не забросил исследования из-за своей новой пассии? Это нам теперь было бы совсем некстати. Я пока закончил первую часть о заговоре церкви против германских женщин — и представь себе, у меня там не сходятся цифры! Пока у меня есть статистика по Баварии, Саарской области и Бранденбургу, и за период с 1200 по 1790 год набирается никак не больше двух тысяч казненных! Я сойду с ума, если эта цифра не увеличится, а главное — сойдет с ума рейхсфюрер. Ты же знаешь, он многого ждет от этого, как будто судьба его сожженной праматери не дает ему спокойно спать.
Да, а кроме того, я должен подготовить какой-нибудь материал министру пропаганды для кампании за расово чистых матерей. Это связано с «Лебенсборном»[32]: нам, как известно, нужно больше солдат, война не ждет и требует активизировать германских женщин, матерей, родительниц и работниц. Эмансипация немецкой женщины, которая должна внести свой вклад в войну, — вот чем сейчас живет «Аненербе», и тебе надо было бы быть тут, чтобы своими глазами увидеть, как у нас стали ловить рыбешку в самых разных водах, даже совсем мелких. Для нас это значит одно: обосновать кампанию научно, и я не буду объяснять, что чем раньше мы это сделаем, тем лучше.
Поэтому прошу тебя прислать мне свои материалы по вопросу роли женщины в структуре древнегерманского племенного общества, присовокупив к этому описание устройства копаницкого социума. И не забудь приложить рисунки и фотографии — ты же знаешь, как их тут любят (например, попытайся сфотографировать Фуксену во время гадания: думаю, это произвело бы впечатление).
Пожалуйста, займись этим безотлагательно и поскорее пришли мне все перечисленное.
С приветом,
Рудольф
Берлин, 15 июня 1942 г.
* * *
Фердинанд,
спасибо за присланную статью, но я, честно говоря, ожидал большего. В смысле объема. Такой краткий обзор, как ты сам понимаешь, нельзя назвать сколько-нибудь солидным итогом семилетней работы. Я послал это рейхсфюреру с припиской, что это набросок более подробного исследования, которое ты вскоре предъявишь. Надеюсь, ты со
