Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - Кирилл Копылов
В горячих от военной лихорадки головах закрутились разные неприятные мысли: а не готовят ли турки захват острова Перим для того, чтобы постараться затруднить или вовсе перерезать судоходство через пролив? А может, они пытаются установить новые орудия, чтобы вести обстрел судов прямо из форта? Или готовят минные постановки с небольших лодок? На все эти вопросы следовали неуверенно утвердительные ответы, в конце концов речь шла об одном из важнейших узлов транспортной системы Империи.
Для гарантии решили уничтожить и форт, и всех турок в нем. Для этого выделили контингент из индийских сил, направляющихся в Египет. Это была 29-я индийская пехотная бригада, а от флота в операции должен был принять участие прикрывавший переход войсковых конвоев через Индийский океан крейсер «Дюк оф Эдинбург». Фактически предполагалось, что объединенные силы прихлопнут форт по пути, не более чем на день-два отстав от графика перехода из Карачи в Порт-Саид.
Ранним утром 10 ноября крейсер открыл огонь по османскому форту, стоя на якоре возле острова Перим. Турки не отвечали. После четырех часов неспешной бомбардировки началась высадка десанта принятым в те годы способом: паровые буксиры и катера тянули за собой шлюпки с солдатами. Так как к операции никто заранее не готовился, импровизация сразу пошла через пень-колоду. План высадки на шлюпках с транспортов провалился, потому что те страшно текли. Пришлось использовать все катера с крейсера. К тому же оказалось, что загрузка никогда этим не занимавшихся сипаев занимает гораздо больше времени, чем планировалось. Но раз турки не стреляют, то и проблем нет.
По одним отчетам, турки открыли шквальный артиллерийский огонь по десанту в момент его подхода к берегу, другие упоминают лишь несильную стрельбу из винтовок. Так или иначе, вся операция велась чрезвычайно неспешно, несколько часов после высадки батальоны собирались на берегу, лениво перестреливаясь с турками. Когда войска пошли на решительный штурм форта, оказалось, что турки уже сбежали, и объект был занят фактически без боя.
За весь день британцы потеряли пять человек убитыми и одиннадцать ранеными, турецкие потери неизвестны, но в форте осталось шесть тел. Успех операции обеспечили фугасные снаряды крейсера, размолотившие форт. 11 ноября, разрушив все что можно, войска погрузились на транспорты и убыли дальше в Египет. Все это объявили эпической победой, которая, безусловно, имела решающее стратегическое значение. Победу несколько оттенил тот факт, что все орудия, обнаруженные в форте, мягко говоря, устарели, к тому же не имели ни боеприпасов, ни прицелов. Как форт мог угрожать британскому судоходству — непонятно, ведь ширина пролива в самом узком месте составляла 20 миль.
Однако новости об эпичной победе привели в ужас британскую администрацию в Адене и колониальных чиновников в Лондоне, которых никто не потрудился предупредить о данной операции. Дело в том, что вот уже несколько месяцев в Адене велись деликатные переговоры с вождями племен турецкой части Йемена. Большая часть усилий была направлена на имама Яхью, шиита и вождя зейдитов. Яхья между 1904 и 1911 годами возглавлял партизанскую борьбу с османами, да так успешно, что в 1911–1913 годах правительство младотурков признало его автономное правление всем Северным Йеменом под турецким началом.
Яхья не собирался публично порывать с турками и переходить на британскую сторону, однако британцы прямо сейчас этого и не требовали. Им хотелось, чтобы Яхья для начала занял нейтральную позицию, не помогал туркам своими отрядами, не платил налоги и не допускал рекрутских наборов. За это они были готовы выдать имаму мешок золотых гиней, а при должной военной фортуне на других фронтах сделать и более заманчивые предложения.
Главное, что британцы пытались донести до имама, — у империи нет никаких военных или политических интересов в Йемене, кроме защиты Адена и судоходства, как и нет желания развязывать здесь боевые действия. То есть спустить войну на тормозах будет взаимовыгодно. Вот как раз в самый разгар этих переговоров и случились «веселые пострелушки» в Шейх-Саиде, после чего представители племен свернули переговоры, подозревая британцев в очередной интриге.
В Бомбей и Лондон полетели возмущенные телеграммы о тупоголовых вояках, сделавших ровно то, чего от них сильнее всего хотели османы. Телеграммы телеграммами, но теперь перед британцами встал непростой вопрос о защите протектората от около 14 000 османских солдат и Аллах знает еще скольких йеменских племенных ополченцев.
Вместо того чтобы защитить британские интересы и обезопасить мореходство, рейд на Шейх Саид лишь серьезно осложнил ситуацию. Разогнать пять сотен турок огнем с кораблей легко, защищать тысячи квадратных миль пустынь и гор — задача куда сложнее.
Впрочем, Аден все-таки находился на самом отшибе Великой войны, поэтому события там развивались довольно неспешно.
Между ноябрем 1914 и февралем 1915 годов продолжались дипломатические маневры, главной заботой британских агентов теперь стали уже не племена Северного Йемена, а их собственные ручные вожди из протектората, чья верность также начинала вызывать определенные сомнения. Как это часто бывало на Востоке, перспектива грабежа и дележа, а также сомнения в надежности текущей «крыши» могли привести к самым неожиданным предательствам и двурушничеству.
События резко стали набирать скорость с февраля 1915 года. Спусковым механизмом послужило письмо от имама Яхьи полковнику Гарольду Якобу (возглавлявшему военную разведку в Адене), в котором сообщалось, что Яхья остается верен османам и в текущих обстоятельствах является противником Британской империи. Начиная с февраля, турки и союзные им йеменские племена (их потомки — это хорошо известные нам ныне хуситы) стали поджимать границы протектората, проверяя англичан и их союзников на прочность.
Одной из самых животрепещущих проблем для британцев в Адене в начале 1915 года стал вопрос собственных сил. После реформы Китченера за оборону Адена отвечала Аденская бригада индийской армии, обычно состоявшая из одного британского пехотного батальона, одного индийского пехотного и отдельных индийских саперных подразделений. Плюс несколько индийских батарей артиллерии (15-фунтовки и 10-фунтовые вьючные горные орудия).
Батальоны ротировали каждые несколько лет из-за экстремальных условий службы. С офицерской точки зрения Аден являлся одной из самых жутких и пыльных дыр империи. Регулярный британский батальон (Ирландские стрелки) в сентябре
