Нина Молева - Боярские дворы
По сравнению с собственным отцом особенно богатым П. Н. Оболенского назвать трудно. Тем более что те без малого семьсот душ, которые составили его часть наследства, предстояло еще делить между четырьмя сыновьями и четырьмя дочерьми. Впрочем, к Евгению Петровичу все эти расчеты отношения не имели. Лишенный всех прав и состояния, он оказывается в Сибири сначала на солеваренном заводе в Иркутском Усоле, в 1826 году — в Нерчинске, годом позже в Чите, потом на Петровском заводе, пока в 1839 году не выходит на поселение в Туринск, а в начале сороковых годов переводится в Ялуторовск. В Ялуторовске же Е. П. Оболенский женится на простой крестьянке, вольноотпущенной В. С. Барановой. И хотя их детям был возвращен в 1856 году княжеский титул, все они сами зарабатывали себе на жизнь, вроде состоявшего земским врачом в Тарусе Ивана Евгеньевича Оболенского.
Материальные затруднения, а главное — ущерб, нанесенный событиями Отечественной войны 1812 года, вынудили П. Н. Оболенского расстаться с Ховрином вскоре после окончания военных действий. В 1818 году село числится за Н. А. Столыпиной, двоюродной бабкой М. Ю. Лермонтова.
Нет, конечно, было бы преувеличением говорить о литературных главах в истории Ховрина. И тем не менее причастным к самым высоким литературным именам оно оказалось после Оболенских. Среди пяти сестер бабушки Лермонтова — Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, урожденной Столыпиной, Наталья была младшей — родилась в 1786 году и на рубеже нового столетия вышла замуж за дальнего родственника, Г. Д. Столыпина. Кригсцалмейстер, пензенский губернский предводитель дворянства, относился он к людям знатным — недаром семейные могилы находились в московском Новодевичьем монастыре — и чадолюбивым. Супруги перед приобретением Ховрина уже имели четверых сыновей и дочь.
Все эти двоюродные братья матери М. Ю. Лермонтова были потомственными военными. Женой генерала от артиллерии А. И. Философова стала и единственная сестра Анна. Военная служба никак не препятствовала литературным увлечениям семьи. Тот же А. И. Философов выступает первым издателем лермонтовского «Демона», а после появления стихотворения «На смерть поэта» деятельно добивается смягчения участи Лермонтова. Он настолько хорошо знаком с А. С. Пушкиным, что может выполнить просьбу П. С. Сенковского напомнить о нем Александру Сергеевичу и взять у поэта обещанные ему стихотворения «Калмычка» и «что-нибудь о Грузии». А. И. Философов принимает Пушкина в своей квартире, восторгается пушкинской поэзией в своих письмах.
Из сыновей Н. А. Столыпиной А. С. Пушкин, по-видимому хорошо знал поручика лейб-гвардии Конного полка Павла Столыпина. П. Г. Столыпин погиб незадолго до смерти поэта в водах Балтики, упав в море с корабля, совершавшего рейс между Петербургом и Кронштадтом. «Утопление Столыпина — ужас», — напишет А. С. Пушкин в одном из своих писем в 1836 году. Столыпина-мать похоронила почти всех своих сыновей. Единственный переживший мать скончался через год после нее. Владелица Ховрина, вырастившая здесь своих детей, умерла в 1851 году в Петербурге. К этому времени она уже оставалась только совладелицей села «в 12 верстах от Тверской заставы, близ Дмитровского тракта», как сообщала о Ховрине справочная книжка 1852 года.
М.Ю. Лермонтов. Автопортрет в бурке. 1837 г.
Вторым хозяином был гвардии полковник Лука Ильич Жемчужников. Между ними и делились двадцать два ховринских двора, в которых проживало крестьян восемьдесят два мужчины и семьдесят одна женщина. Рост села за прошедшие полтораста лет был очень незначительным. В 1704 году здесь числились двадцать один двор и шестьдесят семь крестьян.
…История этого заемного письма была долгой и стоила поэту многих тяжелых минут. Избавиться от его груза так до конца своей жизни А. С. Пушкин не сумел. Окончательное решение дела досталось опеке. «Тысяча восемьсот тридцатого года июля в 3-й день я, нижеподписавшийся 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин, занял у полковника Луки Ильина сына Жемчужникова денег государственными ассигнациями двенадцать тысяч пятьсот рублей, за указные проценты сроком впредь на два года, то есть будущего тысяча восемьсот тридцать второго года июля по вышеписанное число, на которое должен всю ту сумму сполна заплатить, а буде чего не заплачу, то волен будет он, господин Жемчужников, просить о взыскании и поступлении по законам. К сему заемному письму 10-го класса Александр Сергеев сын Пушкин руку приложил. № 1196-й. 1830 года Июля третьего дня сие заемное письмо к определению в Москве публичному Нотариусу явлено и в книгу под номером тысячу сто девяносто шесть записано. — Нотариус Ратьков». Сумма долга была огромной, и, видимо, поэт не имел ни малейшего представления, как этот неожиданный долг погасить. Именно неожиданный — иначе назвать его нельзя.
В тот раз пребывание в Москве затянулось с 12 марта до 16 июля. В первый же день по приезде Пушкин встретил в Благородном собрании Н. Н. Гончарову. 6 апреля Пушкин решается сделать второе и на этот раз благосклонно принятое предложение. Месяцем позже состоялась торжественная помолвка. Будущее было предопределено: «Участь моя решена. Я женюсь…»
Пушкин бывает у Вяземских, Нащокина, Языкова, приезжает на новоселье к М. П. Погодину, навещает родных и больного дядюшку В. Л. Пушкина, не забывая цыган и карты. Игра в доме В. С. Огонь-Довгановского, того самого, который стал прообразом Чекалинского в «Пиковой даме», оказалась на редкость несчастливой для поэта. Впрочем, другого исхода при встрече с профессиональными игроками было трудно ожидать, тем более что играл Пушкин азартно, но не слишком умело. 3 июля пришлось подписать вексель на двенадцать с половиной тысяч рублей. Дальше Пушкину оставалось ехать к отцу для выяснения своего и без того нелегкого материального положения.
Казалось, Л. И. Жемчужников ничем не выделялся из окружения А. С. Пушкина. Гвардейский полковник, помещик Боровского и Медынского уездов, подобно Пушкину, член петербургского Английского собрания, женатый на неаполитанке де Морелли, титул и происхождение которой, правда, вызывали у современников сомнения. Играл Жемчужников ежедневно и из игры черпал средства для жизни и обогащения.
Так или иначе, долг существовал и доставлял все новые и новые неприятности. Уже после свадьбы А. С. Пушкин в том же 1831 году вынужден специально для его урегулирования приехать в старую столицу. 6—22 декабря — за эти считаные дни он успеет повидаться с П. Я. Чаадаевым, П. А. Вяземским, пообедать в Английском клубе с И. И. Дмитриевым, прочесть кое-что из своих сказок Н. М. Языкову.
Не знавший подлинной причины поездки поэта, Языков напишет в эти дни брату: «Между нами будь сказано, он приезжал сюда по делам не чисто литературным, или вернее сказать, не за делом, а для картежных сделок, и находился в обществе самом мерзком, между щелкоперами, плутами и обиралами. Это с ним всегда бывает в Москве. В Петербурге он бывает опрятнее. Видно, не права, брат, пословица: женится — переменится».
Но на этот раз не прав был Н. М. Языков. С мая 1831 года Пушкин с женой жил в Петербурге, надеясь на благополучную оплату долга при посредстве московских друзей. 7 октября он напишет П. В. Нащокину: «Прошу тебя последний раз войти с ними (Огонь-Довгановским и Жемчужниковым. — Н. М.) в сношения и предложить им на готовые 15 тыс., а остальные 5 я заплачу в течение 3 месяцев». Через три недели возможность личного объяснения с кредиторами появится у самого Пушкина: «Видел я Жемчужникова. Они согласились взять с меня 5000 векселем, а 15 000 получить тотчас. Как же мы с вами сделаем? Не приехать ли мне самому в Москву?»
Приезд оказался необходимым. Игроки цепко держали поэта в своих руках, тем более, что расплатиться в указанный срок А. С. Пушкин не смог. Росла семья. Росли расходы. К старым долгам неумолимо прибавлялись все новые и новые. За каждый фунт чая, сальных свечей или хлеба у соседнего булочника надо было платить собственным нелегким и слишком дешево оплачивавшимся литературным трудом. В результате жемчужниковский вексель продолжал тяготеть над Пушкиным до последнего дня его жизни. Вексель погасила только опека 11 мая 1837 года, когда сумма долга с «указными процентами» достигла 6389 рублей.
Жемчужников играл постоянно и всегда удачно. Его доходы целиком зависели от карточного стола. Так не было ли пушкинских денег среди тех, которые пошли на приобретение Ховрина? Кстати, Жемчужников оказался достаточно заботливым и рачительным хозяином. Он подновил старый дом с флигелями, отремонтировал церковь, почистил раскинутый на холмах сад с его живописными мостиками и фотами. Только долго пользоваться поместьем ему не пришлось. В 1854 году умер его единственный сын, двадцатичетырехлетний гвардейский поручик. Потрясенный этой потерей отец заказывает одному из известных московских архитекторов, Михаилу Дормидонтовичу Быковскому, церковь Знамения, существующую и поныне. Ученик и многолетний сотрудник Д. И. Жилярди, М. Д. Быковский во многом определил лицо московской архитектурной школы и соответственно облик города. Он начал с преподавания в Московском Дворцовом архитектурном училище, стал его директором, а затем одним из организаторов и руководителей Московского училища живописи, ваяния и зодчества. М. Д. Быковский — создатель и первый председатель Московского архитектурного общества. Среди многочисленных его построек особенно характерен дошедший до наших дней почти неизмененным Ивановский монастырь.
