Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток - Леопольд фон Захер-Мазох
Мэри протянула Брендону руку, и он, низко склонившись, долгим, сердечным поцелуем приник к её руке.
В те времена поцелуй руки был ещё внове в Англии и практиковался почти исключительно при официальных королевских приёмах. Принцесса была удивлена, но, восхитительно зарумянившись, не помешала Чарльзу удержать её руку дольше, чем это было необходимо.
После того как мы ещё некоторое время поиграли в карты, я высказал сожаление, что мы с Джейн не можем потанцевать, так как нет музыки.
— Если дамы разрешат, я поиграю, — сказал Чарльз, и, взяв лютню леди Джейн, принялся играть и напевать весёлые песенки, какие нечасто услышишь в Англии.
Затем он выразил желание поучить Джейн новому танцу; это сейчас же погрузило меня в ревнивое волнение, потому что я не хотел, чтобы он так танцевал с Джейн. Но, к моему величайшему облегчению, она ответила:
— Только не сегодня. Быть может, как-нибудь потом сэр Эдвин поучит меня, ведь это — его призвание!
Это было первым знаком благоволения, полученным мной от Джейн!
Затем принцесса и Джейн спели несколько песенок, я тоже дал себя послушать. Мы пели дуэтом, квартетом и соло, и все песенки были прелестны, так как выливались из сердца юности, благословенной небесами. Затем мы принялись болтать, и Мэри вместе с Джейн заставили Брендона рассказать о своих поездках и приключениях.
Хотя Чарльзу было всего двадцать пять лет, но он был чрезвычайно богат познаниями, приобретёнными при посещении университетов Барселоны, Саламанки и Парижа. Он говорил по-немецки, по-французски и по-испански, а также был знаком с литературой на этих языках.
О себе он рассказал, что ещё шестнадцати лет покинул родину в качестве дядиного оруженосца, чтобы сражаться во Франции. Позднее он попал на голландскую службу, затем — в плен к испанцам, к которым и поступил на службу, так как ему было решительно всё равно, где сражаться, лишь бы только иметь случай совершать подвиги да зарабатывать малую толику. Он рассказал, как попал в рабство к маврам в Гренаду, откуда спасся отчаянно смелым бегством. Свой длинный рассказ Чарльз закончил жалобой на то, что скучный мир удерживает его в замке.
Не обдумав своих слов, Мэри сказала:
— О, мастер Брендон, расскажите нам о своём поединке с Джадсоном!
Джейн сморщила лоб и посмотрела на принцессу, приложив палец к губам.
— Боюсь, что не буду в состоянии сделать это, ваше высочество, — ответил Брендон, после чего встал и, подойдя к окну и повернувшись к нам спиной, стал всматриваться в ночную тьму.
Принцесса поняла, что она наделала, и её глаза стали влажными. Через несколько минут томительного молчания она тихо подошла к окну и сказала, положив свою руку на руку Брендона:
— Сэр, простите меня, я должна была подумать… Но, верьте, я не хотела причинить вам боль!
— Ах, миледи, это просто необдуманное слово, которое не нуждается в прощении! Но вы даёте мне новое доказательство доброты своего сердца, и я благодарю вас от души. Мне нужно было только немного времени, чтобы отделаться от мыслей о том ужасном дне!
После обмена этими словами они вместе вернулись в комнату. Я стал рассказывать свои лучшие истории, чтобы развеселить Брендона. Но заинтересовать принцессу Мэри мне не удалось; она сидела в явном нетерпении, пока наконец не вскочила и, раскрасневшись, не попросила Брендона ещё раз станцевать.
— С удовольствием, — ответил Чарльз, взяв её за руку. — Новый танец?
— Да, новый танец!
Они снова принялись танцевать.
Было уже далеко за полночь, когда Мэри наполнила два кубка вином, пригубила из каждого и подала их Брендону и мне. Затем она заплатила мне проигранные десять крон и отпустила нас.
Перед тем как идти спать, Брендон сказал мне:
— Боже мой, до чего она хороша! Но ты не прав, Каскоден, я всё ещё в состоянии благодарить Господа за то, что не влюбился в неё. Если бы это случилось со мной, я кинулся бы на свой меч!
Я готов был сказать ему, что принцесса отличила его так, как никого ещё, но счёл за лучшее промолчать. Несчастье вскоре должно было прийти само собой.
Глава V. Вражда и честь
Через несколько дней после этого Брендону была дана формальная аудиенция у королевской четы. Благодаря этому он получил, так сказать, «все права гражданства» при дворе, что мне было весьма приятно, так как меньше приходилось опасаться придворных пересудов относительно нашей интимной вечеринки у принцессы Мэри.
Приглашения королевской четы относились обыкновенно ко всему придворному штату без исключений, но у леди Мэри часто бывали маленькие собрания, на которые приглашался лишь самый изысканный круг и которые носили менее церемонный характер. Разумеется, все крайне домогались приглашений на эти собрания.
Однажды днём мне принесли официальное приглашение от леди Мэри пожаловать к ней вечером на маленькое празднество. К этому приглашению была приложена отдельная записочка Брендону, собственноручно написанная принцессой. Вот это в самом деле было исключительным отличием!
Но на Чарльза это не произвело особого впечатления, потому что, когда я передал ему записку, он небрежно прочитал её и отложил в сторону.
Брендон поблагодарил принцессу особым письмом — смелость, от которой у меня почти захватило дыхание. Да и принцессу вначале испугала эта смелость, грозившая вконец уничтожить её «королевское достоинство». Тем не менее она не уничтожила ответное послание Брендона, забралась в свою комнату, ещё раз перечитала письмо и спрятала его в письменный стол. Но вскоре Мэри снова достала бумажку, опять прочитала и, подумав, спрятала её в карман. Там письмо побыло некоторое время, а затем вновь появилось на свет божий для нового просмотра. После этого принцесса расстегнула пуговку лифа и спрятала письмо за пазуху. Мэри была так увлечена этим, что даже не заметила Джейн, спокойно сидевшую у окна, когда же обернулась и увидела подругу, то рассердилась настолько, что вытащила письмо, бросила на пол, наступила на него ногой и закричала:
— Как ты осмеливаешься подсматривать за мной? Ты исподтишка выслеживаешь меня, я должна осматривать каждый уголок, не шпионишь ли ты!
— Я не шпионила, леди Мэри! — сказала Джейн.
— Не возражай мне! Я знаю, что ты шпионила,
