От Руси к России - Александр Петрович Торопцев
В 1475 году он начал поход на Новгород, на сей раз мирный. Он воспользовался древним правом княжеского суда, приехал в город, объявил о цели своего визита, и к нему тут же потянулись жалобщики, которые, как этого и стоило ожидать, предъявили обвинения на тех, кто являлся организатором прошлой кровавой смуты. В суде, скорее для формы, участвовали посадники, представлявшие народ Господина Великого Новгорода, но рядил суд один человек: великий князь всея Руси. Он вынес строгий приговор. Шестеро человек были арестованы и вскоре отправлены в Муром и Коломну, в темницы. Все попытки смягчить приговор грозного повелителя успехом не увенчались. Других обвиненных Иван III отпустил на поруки, взяв с них в пользу истцов, а также в государственную казну по полторы тысячи рублей.
Затем великий князь знатно попировал, не отказываясь от многочисленных подношений и подарков, и вернулся в Москву. Вслед за ним явились в Кремль послы из Новгорода с богатыми подарками и просьбой смягчить приговор. Иван подарки принял, просьбу не выполнил. В Москву, нарушая древний закон о том, что все суды новгородцев должны происходить в городе, стали прибывать другие истцы. Иван III внимательнл выслушивал их и отправлял своих московских слуг за ответчиками, что являлось грубейшим нарушением прав Господина Великого Новгорода.
И город взбунтовался. Вече казнило троих приставов Ивана III. Ответ последовал незамедлительно. Осенью 1466 года в Новгородскую землю, сильно пострадавшую шесть лет назад, ринулось войско великого князя, а также дружины других князей. Задача перед ними стояла простая: грабить поселения, убивать всех, кто окажет хоть малейшее неповиновение. Господин Великий Новгород, вечевая республика, скалой стоявшая на северо-западных рубежах Руси более 600 лет, был обречен на гибель. Сопротивляться он не мог. Он выслал к великому князю послов, и после некоторых очень вялых со стороны Господина попыток отстоять хоть толику свободы, новгородцы согласились на все, и «15 января они были приведены к присяге на полное повиновение великому князю. На этой присяге каждый новгородец был обязан доносить на своего брата новгородца, если услышит от него что-нибудь о великом князе хорошего или худого. В этот день был снят вечевой колокол и отвезен в Московский стан»[83].
А без вечевого колокола Господина Великого Новгорода быть не могло – только Новгород стоял теперь беззвучный, бессловесный, но все же русский.
Все шестеро бояр, которые пировали несколько лет назад вместе с игуменом Соловецкого монастыря у Марфы Борецкой, были обезглавлены. Ее сын умер в Муромской темнице, а сама она, закованная, была отправлена с внуком в Москву. Конечно же, не пиры пировать, а горе мыкать и погибать. Злое пророчество Зосимы сбылось. Узнав об этом, он жил недолго, несколько месяцев, и умер 17 апреля 1478 года в печали. Он будто бы предчувствовал, что беды Новгорода, уже не Господина самому себе, еще не прошли.
Город вновь взбунтовался, рассчитывая на помощь Казимира. Тот, напуганный резким усилением Москвы, отхватившей громадный и богатейший клин между Балтикой, Белым морем и Уралом, пошел, как говорят сейчас, ва-банк, отправил в Орду послов с предложением напасть на Русь совместно: с юга и с запада. Бунт бывшего Господина Великого Новгорода пришелся как раз кстати. Иван Васильевич действовал в эти дни смело и молниеносно.
Он собрал войско и объявил поход на немцев, осуществивших несколько дерзких налетов на Псковскую землю. Новгородцы совсем расхрабрились, восстановили вече, изгнали из города наместников Москвы. Войско Ивана быстро шло к Пскову и вдруг неожиданно для всех, даже для самых верных людей великого князя, оно повернуло к Новгороду, и вскоре республика содрогнулась от ужаса: дружины врага плотным кольцом окружили город, по стенам и домам которого били из пушек меткие снаряды Аристотеля. Это действительно был великий человек. Он одинаково хорошо строил и крушил. За десять рублей ежемесячно.
Новгородцы, наивный люд, выслали к Ивану людей, они просили его о том, чтобы он гарантировал послам свободный проезд из города в стан князя. Иван – вот где он похож был на Грозного! – даже слушать их не стал, сказал грубо: «Я государь вам. Я помилую лишь невинных. Отворяйте ворота. Войду – никого невиновного не оскорблю!».
Город открыл ворота. И началось привычное для подобных случаев: следствие, пытки, казни. Сто пятьдесят человек лишились жизни! Архиепископ попал в заточение в Чудов монастырь. Его имущество досталось казне, как и имения казненных. После этого из Новгорода по другим городам было расселено более тысячи детей купеческих и боярских. А еще через несколько дней в Москву отправилось победоносное войско с семью тысячами семей, переселяемых в Московскую землю. Их имущество тоже оказалось в казне, и это обстоятельство сыграло чуть позже не последнюю роль в строительстве московского Кремля и других сооружений в стольном граде, да и на экономическо-политическом состоянии Русского государства вообще, о чем прекрасно сказал Н. М. Карамзин: «Хотя сердцу человеческому свойственно доброжелательствовать республикам, основанным на коренных правах вольности, ему любезной; хотя самые опасности и беспокойства ее, питая великодушие, пленяют ум, в особенности юный, малоопытный; хотя новгородцы, имея правление народное, общий дух торговли и связь с образованнейшими немцами, без сомнения отличались благородными качествами от других россиян, униженных тиранством моголов: однако ж история должна прославить в сем случае ум Иоанна, ибо государственная мудрость предписывала ему усилить Россию твердым соединением частей в целое, чтобы она достигла независимости и величия, то есть чтобы не погибла от ударов нового Батыя или Витовта; тогда не уцелел бы и Новгород: взяв его владения, государь московский поставил одну грань своего царства на берегу Наровы, в угрозу немцам и шведам, а другую за Каменным Поясом, или хребтом Уральским, где баснословная древность воображала источники богатства, и где они действительно находились в глубине земли, обильной металлами, и во тьме лесов, заполненных соболями. – Император Гальба сказал: «Я был бы достоин восстановить свободу Рима, если бы Рим мог пользоваться ею». Историк русский, любя и человеческие и государственные добродетели, может сказать: «Иоанн был достоин сокрушить утлую вольность новгородскую, ибо хотел твердого блага всей России»»[84].
Стояние на Угре
Новгород был покорен. Вскоре у Ивана III Васильевича родился сын Василий. Наследник! Радость русского царя (а по сути своей Иван III был уже монархом) была велика. И вдруг ему доложили, что хан Золотой Орды Ахмат прислал к нему гонцов с басмой (своим изображением). Всегда ранее (до женитьбы на Софии) великие князья встречали ордынских послов в
