Девушки из Блумсбери - Натали Дженнер
Больше четырех длинных, трудных лет понадобилось, чтобы добраться до этого момента, и впереди было еще больше работы. Но когда их глаза встретились, Грейс зачерпнула силы в ощущении понимания, в котором она теперь видела иную форму любви. В понимании, в уважении и в отсутствии осуждения: это, конечно, были краеугольные камни настоящей любви. Любви, которая помогает нам двигаться вперед в жизни, что бы она ни бросала нам, что бы мы ни теряли. По крайней мере, такая любовь никогда не пройдет, даже если мы не можем ничего с ней поделать.
Лорд Баскин ободрительно улыбнулся Грейс, будто тоже знал все это, как знал и то, что она собиралась сказать.
– Мы хотим выкупить вашу половину магазина – ваши 51 % – и управлять им самостоятельно. Чтобы им полностью владели и управляли женщины.
– И у вас есть деньги? – удивленно спросил он.
Грейс кивнула, и в разговор вступила Вивьен.
– Скоро будет объявление. Тогда вы поймете, как именно мы планируем это провернуть.
Он с любопытством уставился на трех сидящих перед ним женщин, каждая из которых сидела с выпрямленной спиной в «Американском баре» «Савоя». Хотя выбор и удивлял, отель на набережной Темзы находился достаточно далеко одновременно от Блумсбери и магазина, чтобы предоставить некоторую анонимность для такого амбициозного захвата власти.
– Выбор места теперь кажется достаточно подходящим, учитывая его историю, – отметил он с улыбкой. – Все военные лидеры встречались с Черчиллем здесь, ужинали в «Грилл-рум»… Де Голль и Масарик строили планы…
– Я могу вас уверить, – наконец вставила Эви, – это ни в коем разе не предосудительно.
– Нет, нет, моя дорогая, конечно, нет. Я нисколько не переживаю об этом. Я просто… удивлен… учитывая, о какой сумме идет речь. – Он снова посмотрел на Грейс. – Я должен кое в чем вам признаться. Алек передумал. Думаю, он не очень рад решению мистера Даттона уволить Эви.
– Значит, нам беспокоиться стоит только о мистере Даттоне и мистере Аллене? – спросила Грейс.
Лорд Баскин кивнул.
– Они хоть что-то подозревают?
– Нет. Мы так не думаем. Пока нет. Но достаточно скоро они могут обо всем догадаться.
– А могут и не догадаться, – пренебрежительно добавила Вивьен.
– Но вам все равно придется выкупить их половину, вы же понимаете, – продолжил лорд Баскин. – Они не уйдут просто так.
– Мы надеемся увеличить прибыль достаточным образом, чтобы именно это и сделать, – ответила Грейс. – Или получить дополнительное финансирование, если понадобится – возможно, от некоторых новых партнеров.
– Также, по сравнению с мужским персоналом, нам крайне мало платят, к чему мы привычны, – добавила Вивьен. – Если уволить всех мужчин, это высвободит достаточно средств, чтобы выкупить оставшиеся акции в течение года, а также начать оплачивать собственную работу более справедливо.
– Всех мужчин? Уволить? – с удивлением спросил он.
Женщины одновременно кивнули.
– Мистер Рамасвами так или иначе в следующем месяце уезжает в Индию. – Грейс кинула на Эви быстрый взгляд. – Мастер-мореход Скотт уже в летах и давно должен был уйти на военно-морскую пенсию.
– Мистер Даттон явно еще не выздоровел, а со своим слабым сердцем вообще не должен бы работать, – с редким сочувствием отметила Вивьен. – А мистер Аллен явно предпочел бы быть где-то – где угодно, но подальше.
– А мистер МакДоноу?
– Да и Алек, если на то пошло, – ответила Вивьен. – Я уверена, что на самом деле больше всего в жизни ему нравится указывать другим. Послушайте, если они хотят остаться, мы будем этому открыты. Конечно, многое в магазине изменится, и они вполне могут воспринять это в штыки. Новые правила и указания, и все такое.
– И новое название! – воскликнула Эви. – «Поворот по солнцу».
– С запада на восток, – отозвался лорд Баскин. – По-шотландски это значит «дорога процветания», не так ли?
– Именно, – ответила Эви, наконец потеплевшая к его присутствию в беседе.
Лорд Баскин не мог не рассмеяться.
– Когда я впервые рассказал Вивьен о структуре акций магазина, я догадывался, что могу разворошить осиное гнездо. Но совсем не ожидал ничего настолько жалящего. Вынужден признать, что впечатлен. Но вы точно уверены?
И снова они кивнули в унисон.
– Но я все равно ваш арендодатель. От меня вы так быстро не избавитесь. – Он кинул еще один взгляд на Грейс на этих словах, и его заметила даже юная Эви.
– Нам нужны две с половиной тысячи фунтов, правильно? И еще пятьдесят? – спросила Эви, и лорд Баскин кивнул. – Тогда мы будем знать к пятнадцатому марта. К мартовским идам.
– День выплаты всех римских долгов, – триумфально заявила Вивьен.
Он снова рассмеялся.
Теперь они сидели втроем в полукабинете «Американского бара». В окружении блокнотов, конвертов и листов бумаги – и каждая яростно что-то строчила.
– Как твое? – спросила Грейс сидящую рядом Вивьен.
Когда они выложили рядом для сравнения письма, над которыми бок о бок трудились, Грейс заметила, что Эви трет глаза от усталости.
– Как ты справляешься, Эви? – спросила Грейс с материнской заботой. Обычно Эви сверкала розовыми щеками юности, которые Грейс так любила видеть на лицах своих мальчиков, но сегодня она казалась осунувшейся и бледной.
Эви покачала головой.
– Надо продолжать. До пятнадцатого числа не так много времени. Я все рассчитала до минуты.
– Этого стоило ожидать. – Грейс вздохнула. – Что ж, по крайней мере, лорд Баскин на нашей стороне.
– Я в нем и не сомневалась, – повторила Вивьен. – Но ты ему не сказала. Хотя стоило.
– Чего не сказала? – обеспокоенно спросила Эви.
Грейс с укором покачала головой.
– Я не хотела тебя этим беспокоить, Эви, но я ушла от мужа. Взяла мальчиков и переехала пока к матери. Но, пожалуйста, не беспокойся – к магазину это не имеет отношения.
Эви непонимающе моргнула.
– Тогда зачем говорить лорду Баскину? Даже если ты ему нравишься.
Грейс удивленно уставилась на Эви.
– С чего ты это взяла?
Вивьен фыркнула.
– Грейс, умоляю, уж если даже Эви это заметила…
– Особенно из окон третьего этажа, – добавила Эви, и они расхохотались. – Значит, ты тоже питаешь чувства к лорду Баскину?
– Дамы, пожалуйста, позвольте мне разобраться с этим в своем темпе. Как Эви. – И снова Грейс вздохнула. – На кону столько всего – и столько людей, от которых надо добиться молчания. Что, если все полетит в тартарары?
Эви
