Готские письма - Герман Умаралиевич Садулаев
Я смотрел в окно: клёны были похожи на варёные яйца – жёлтые листья сверху прикрывал скользкий белок раннего снега. Профессор заметил направление моего взгляда и сказал:
– А в Донецке все деревья ещё зелёные. Но по утрам густой туман, особенно над рекой. И круглые сутки дым от пожаров. И знаете, дым, он не смешивается с туманом. Они существуют как бы вместе, но каждый сам по себе. Это удивительно… можно я закурю?
– Да, пожалуйста.
Я нашёл массивную металлическую пепельницу и поставил её перед гостем. Профессор полез в карман куртки и достал не пачку сигарет, а футляр с сигариллами. Это были «Монтекристо Пуритос», курево среднего качества и такой же цены. Когда-то я работал в табачном бизнесе и курил не только сигареты и сигариллы, но и настоящие кубинские сигары, до горечи во рту и до тошноты. Профессор извлёк одну сигариллу и стал щёлкать зажигалкой с истёртым кремнем. Потом спохватился и предложил, протягивая футляр в мою сторону.
– Можно вас угостить?
– Спасибо, я не курю. Сделать вам кофе? После табака хочется кофе, я знаю. У меня здесь только растворимый, но хороший – Колумбия. Или, может, виски?
– А вы?
– Я не пью ничего. Даже кофе.
– Не пьёте, не курите… должно быть, вы очень скучный человек. У вас тут много книг и тетрадей. Вы, наверное, думаете, что это самое лучшее место для того, чтобы писать книги: старый дом, высокие потолки, тишина, тщательно подобранная библиотека, хорошие копии картин на стенах, антикварная мебель, за окном клёны и Петербург. Но вы ошибаетесь. Самое лучшее место для литературного творчества – это квартира в Донецке, с которой открывается вид на реку, и над рекой утром туман, а круглые сутки – дым, и время от времени взрывы, и снаряд может прилететь в любую минуту и в твою квартиру, и ты пишешь так, как будто каждая твоя строчка – последняя и ты больше никогда ничего не сможешь переписать или исправить.
– Спасибо, вы очень тактичны.
– Не обижайтесь. Можно мне ваш растворимый кофе?
Я включил электрический чайник. Вода быстро вскипела, и я заварил профессору кофе в большой кружке. Главное было – не забыть достать из ящика каменный кружочек, подставку, чтобы горячая кружка не испортила хозяйский столик. Я спросил профессора:
– А Иисуса Христа тоже не существовало?
Профессор посмотрел на меня внимательно и ответил:
– Я понимаю, к чему вы клоните. Дескать, у меня кого ни хватишься – никого нет. Одни только мифические персонажи и собирательные образы. Но всё не так просто. Иисуса Христа, скорее всего, не было. Вернее, было много пророков, реформаторов иудаизма, с дюжину из них казнили при римском префекте Иудеи, печально известном Понтии Пилате, но какой именно Иисус «стал» в учении последователей обновлённого иудаизма Христом – мы никогда не узнаем. И Будды не было. Вернее, с Буддой произошла та же история, что и с Христом. Было много отшельников и философов в очередном движении реформации индуизма. Все они слились в одного Шакьямуни Будду, основателя буддизма. А пророк Магомет реально существовал, в единственном лице. И Че Гевара – существовал. И ещё король Филимер. Король Филимер, о котором говорит династическая история Швеции, жил примерно в указанное время, но был королём не Швеции, а Готии, которая находилась на территории современной Украины или Новороссии, как вам больше нравится, примерно там, где сейчас идут бои. И звали его, если быть точнее, не Филимер, а Велимир, то есть это было славянское имя. Из чего вовсе не следует, что готы были славянским племенем. Просто готы всегда принимали язык и имена тех племён, среди которых они жили. Никто не знает, были ли готы изначально германцами, но они жили среди германцев на севере Европы и приняли германский язык и германские имена. А потом они жили на юго-востоке, среди славян, и принимали славянские имена. Позже готы ушли в Римскую империю и там через несколько веков полностью латинизировались.
– Вы тоже интересуетесь готами?
– Я? Нет, я не особенно. А вот вы, вижу, интересуетесь.
Профессор указал кончиком уже почти докуренной сигариллы на корешки томов в книжном шкафу. Да, в названиях книг слова «готы» или «готский» повторялись часто. Профессор продолжил.
– И там тоже есть люди, которые интересуются готами и готской историей. Весьма своеобразно интересуются. И делают странные выводы. Однако я не о том. Если вкратце, то есть некая формула соотношения в биографии героя фольклорных сюжетов и оригинальных деталей, исходя из которой мы делаем вывод, был ли герой реальным историческим лицом или это собирательный образ, вымышленный персонаж. Так вот, Игорь Стрелков по всем вычислениям – это образ Игоря Стрелкова.
– Но многие знали Стрелкова-Гиркина ещё до Крыма. Есть воспоминания однополчан. И просто знакомых.
– Конечно, есть. Воспоминания, очевидцы. Было бы странно, если бы не было.
– Скажете, что это всё фальсификации?
– Вовсе нет. Вы думаете, что конспиративную биографию агенту, например, придумывают с нуля? Нет. Невозможно придумать настоящую жизнь настоящего человека. Придумывающий неизбежно скатывается в повторение устойчивых сюжетов и упускает оживляющие портрет детали. Поэтому берётся за основу реальная биография реального человека. И на каком-то этапе происходит замена. Вот и всё.
– А где же сам изначальный Стрелков?
– Мы не знаем. Может, это собирательный образ – из двух или трёх офицеров. А может, и нет. Может, действительно был некий Гиркин, реконструктор истории и солдат удачи. А потом отошёл от дел. Или погиб. И его соратники решили продлить жизнь своего товарища и командира. Они стали коллективным Стрелковым.
– Субкоманданте Маркос?
– Простите?
– У мексиканских повстанцев есть вечный предводитель, его зовут Субкоманданте Маркос. На самом деле такого человека нет, но каждый аноним, принимающий на себя руководство партизанами, называет себя Субкоманданте Маркос. Отдельных командиров ловят или убивают, но Субкоманданте Маркос бессмертен и неуловим.
– Вот видите. Вы сами всё понимаете.
– Как и когда это могло произойти со Стрелковым?
– Не знаю. Например, был некий Гиркин. Он погиб
