Василий Колташов - Мальчик из Фракии
Мальчики перепрыгнули через небольшой овраг.
– Молодец! – пропыхтел Идарий.
– Оторвемся?
– За собой приведем. Так Рыва хотел.
Под правой ступней Амвросия хрустнула старая ветка. Шуршали травы и опавшие листья. Мягкая земля помогала бежать, отталкивала от себя, бросала вперед. Подсказывала куда опустить ногу.
– Хорошо мы их! – радовался сын кузнеца.
– Ты, вон своего хорвата убил, а я вот…
– Ничего! Дело то новое… В другой раз…
Тело Амвросия взмокло. Пот пропитал одежду. Труднее стало дышать. Юный римлянин тыльной стороной ладони потер нос. Что-то влажное и горячее липло к коже. Мальчик остановился. Бросил взгляд вниз. Вся туника его была в крови. Алые пятна напугали его. Стон отчаянья вырвался из глубины.
– Что случилось, брат?
Идарий в ужасе остановился. Развернулся посмотреть. Замер. Перестал дышать. Глаза его широко раскрылись. Красное лицо сморщилось. Он нервно почесал кожу над левой бровью. Спросил испуганно:
– Ты ранен?
– Нет… – растерялся Амвросий. Провел рукой по темным следам на желтоватой рубахе. Тело оказалось целым. Ничего не болело.
– У тебя все лицо в крови.
Амвросий пробежал языком по верхней губе. Почувствовал вкус и запах свежей крови. Шмыгнул носом и понял все. Раны не было. Кровь шла из правой ноздри. Она залила мальчику рот и подбородок.
– Это из носа, – выдохнул Амвросий. Сорвал с дерева лист, смял, сунул в ноздрю. Посторонний предмет был неприятен, раздувал нос. Дышать стало неудобно, но кровь перестала течь.
– Так лучше?
– Да. Дай только мне…
– Бежим! – резко шепнул ему друг. Схватил за рукав. Потянул.
Вдалеке показался молодой хорват. Доспехов на нем не было. Увидев ребят, он пригнулся и засвистел. Вынул из заплечного колчана дротик. Они скользнули в кусты. Побежали по склону вверх. Позади них слышались голоса. Враги собирались в группу, готовились взять добычу.
– Ничего, недалеко осталось! Добежим.
Амвросий чувствовал, что ему очень хочется поскорей добраться к своим. Тампон выпал из ноздри на бегу. Нос не дышал, но кровь больше не бежала. Что-то сухое неприятно щекотало в правой ноздре. Тугой колчан стучал по бедру.
«Надо бы за спину его убрать», – подумал мальчик.
– Носом вдыхай. Ртом выдыхай, вояка, – пропыхтел ему Идарий.
Мелкие камешки с шелестом срывались под ногами. Катились вниз. Вовлекали в движение новые частицы или застревали в траве.
– Слышишь, что говорю? Ртом выдыхай!
– Слышу!
Он так и делал. Лишь изредка шмыгал носом и сплевывал кровь.
– Хорошо мы их с тобой! Что скажешь?
«Нашел время спрашивать», – сердито подумал Амвросий, перетягивая колчан. Лук он крепко держал в руке.
– Молчишь?
– Уйти бы теперь…
– Уйдем!
Они были уже наверху. Юный римлянин сделал последний шаг. Рванулся наверх. Оглянулся. Внизу начинали восхождение хорваты. Родник справа сбивал их голоса. Враги надеялись на успех.
– Будем стрелять? Вон они как на ладони.
– Нет. Скорей! – крикнул ему сын кузнеца.
Мальчики опять бежали по ровному месту. Кругом проносились сосны и ели. Старые шишки трещали под башмаками. Дыхание сбивалось все больше. Хорваты приближались. Юный римлянин снова почувствовал, как пошла кровь. Надулся красный пузырь. Он сплюнул на бегу алую смесь. Различил позади:
– Один и них ранен. Не уйдут!
Сообразил: «Говорят как склавины».
Идарий помог другу подняться. Они опять карабкались вверх. Подъем оказался труднее, утренний спуск был намного легче. Тогда они настороженно шли вперед. Слушали голоса свежего леса. Ловили запахи хвойной прохлады. Потом отыскали двух других ребят. Сменили их.
– Близко. Близко, теперь…
Амвросий смахнул кровь рукавом.
Поднялись выше. Горячие руки встретили их. Потянули. Увлекли за искусно замаскированную каменную преграду. Радостно зазвучали негромкие голоса товарищей.
– Молодцы, – прошептал Рыва с заботой. Улыбнулся приветливо. Взмахом руки подал знак склавинам готовиться к бою.
Двое мальчишек отвели вернувшихся под защиту деревьев. Здесь находился резерв. Здесь отдыхали и готовились к новым стычкам с аварами. Дурманила покоем зеленая тишина.
– Ты весь в крови. Ты ранен, Амвросий? – нахмурился Валент. Посмотрел строго. Пощупал мальчику измаранную руку.
– Кровь… Носом пошла… Ерунда! – браво ответил Амвросий, толком не понимая, откуда здесь взялся приемный отец. «Он ведь должен быть на болотном перевале?» – подумал маленький воин.
– Мы двоих уложили, – гордо сказал Идарий, поднимая нос. Блеснул одурманенными очами. Улыбнулся широко.
Валент мягко сложил тонкие губы. Упрямый взор подобрел. Кудрявая борода поплыла на худом лице при улыбке. «Может быть, я не все понимаю в жизни. И возможно, поэтому не всему в силах научить этого юного варвара. Пусть он сам возьмет нужное, а лишнее отбросят за него суровые опыты». Рука римлянина легла на плече мальчика. Ярче вспыхнули его светло-карие глаза. Валент улыбнулся шире. Кивнул с теплотой одобрения:
– Такова судьба. Ты теперь воин, хоть это случилось рано.
Амвросий страшно захотел ответить, но не нашел что сказать. Он растеряно потеребил ремешок колчана. Пожал плечами. Улыбнулся в ответ, прямо глядя в глаза своему воспитателю.
– Слышишь!? – толкнул друга плечом Идарий. Указал подбородком в сторону подготовленной Рывой западни.
Рой стрел взвился в воздух. Взлетели дротики. Зашипели змеями острые наконечники. Врезались в сильную плоть людей. На открытом месте хорваты сделались уязвимы. Падали они один за другим. Отвечали снарядами и злыми словами, оттаскивали раненых. Снова бранились.
– Во славу Перуна! – неслось со стороны склавин.
Закипал новый бой. Хорваты подтягивали свежие силы. Искали слабое место. Наваливались и отступали. Все было зря. Союзная пехота кагана опять упиралась в преграду из бесконечных ловушек, завалов и засек. Но главной преградой оставались люди: свирепые, изворотливые и несгибаемые. Дорого обещал обойтись аварам восточный поход.
4
Темные угли изредка загорались. Костер засыпал. Серый пепел обтекал горячие головни. Поднимался при легком движении ветерка. Сыпал мелко на спавших вблизи людей.
Стояли жаркие дни. Теплыми были даже карпатские ночи. Крепость горан готовилась встретить рассвет. Отдыхали раненые. Отдыхали юные воины, только получившие еще первый боевой опыт. Накрывшись плащами, лежали на соломе нос к носу Идарий и Амвросий. Головы их повернуты были макушками к бревенчатой стене низкого дома. Поскрипывала распахнутая дверь. Ухал филин.
Не спали часовые: немногие взрослые мужчины, оставленные в крепости наблюдать за порядком. Две ночи назад Рыва с большим отрядом двинулся на юг. Оберегать крепость от нападения полагалось в основном юным бойцам.
– Брось еще веток, – протяжно зевнул Вестогор. Глянул полузакрытыми очами на оживающее небо. Снова зевнул. Шмыгнул большим носом.
– Смотри, бороду подпалишь, – вяло ухмыльнулся Светодив.
– Сыро… – поморщился первый стражник.
Светодив бросил веток в догорающий костер. Потер широкие ладони. Спрятал под грубый серый плащ. Запылали сухие листья. Пополз свежий дымок. Вдали ухнул филин.
– Брюхо тянет, – проворчал Вестогор. Мотнул головой.
– Поедим, погоди. Утро скоро. Куда спешить?
– Не могу я с полным брюхом весь день спать. Зной…
– Раненых много, а юнцов Рыва не сказал в караул ставить. Если авары сунутся, от них на стенах пользы больше чем от нас с тобой будет. Слышь? Не спи!
– Э-э-э-эх! – зевнул Вестогор. Дунул на угли. Прищурился, глядя, как поддается пламя, чувствуя, как жар пробегает по коже. Стало хорошо. Навернулись слезы.
Далеко от этих мест остались дома, родные общины, дети и жены воинов. Много восточных горан лежало раненными в крытых ветками и травой домах. Не меньше отважных бойцов пало в недавних боях. Авары не прорвались на равнину. Но странное дело: склавины тайно оставили проходы, отошли в крепости, а затем потекли главными силами в долину. Так приказал Всегорд. Под ворчание старейшин военные вожди подчинились ему.
Светодив пошевелил палочкой угли.
Только четверо взрослых мужчин стерегли крепость по ночам. Один дежурил на башне, другой посапывал на стене: ждал своей очереди. Двое воинов грелись подле огня недалеко от ворот. Оставленный Рывой старшина из местных горан не поднимался. Медленно заживала пробитая дротиком нога.
Лес вдали отливал голубизной. Спали звери и птицы. Почти ни один живой звук не нарушал дикого покоя.
Амвросий во сне почесал отлежанное плечо. Снились мальчику тревожные сны. Снилось будто мертвые авары из недавнего боя ожили, крадутся к люльке годовалого брата. Скрипели их зубы. Падали страшные тени. Подымаясь, убитые кони. Ржали тревожно. А он безуспешно искал лук или дротик. Не находил. Дрожала и крестилась Ирина. Хотелось закричать но не было сил: кругом все тонуло в черной тишине леса.
