Сергей Максимов - След грифона
– Вы знаете, где сейчас немцы?
Вздрогнул от такого вопроса не освобожденный арестант, а заместитель наркома и начальник 4-го управления НКВД Павел Анатольевич Судоплатов. Суровцев же почти без паузы ответил:
– Вероятно, под Смоленском.
Чекисты переглянулись.
– И из чего вы сделали такой вывод? – прямо спросил Фитин.
– Из вашего внешнего вида, – точно предлагал мысленно проследовать еще раз путем уже пройденным, ответил арестованный. – Потом, в поведении охраны невольно замечаешь некую нервозность. А иногда наоборот – растерянность.
Фитин не ждал никакого другого ответа, но именно это и добавило в его настороженность чувство близости опасного противника. «Непрост, ох непрост этот недобитый их благородие!» – невольно подумал он. Но Судоплатов и предупреждал, что человек он не простой. Недаром же сам товарищ Сталин вникал в его дело.
– Хорошо. Тогда сразу к делу. Только не переоценивайте свою значимость в свете последних событий, – произнес Фитин и положил перед Суровцевым фото немецкого генерала. – Что вы скажете об этом человеке?
– Ко всему мной уже написанному могу добавить только личные впечатления. Они больше из сферы эмоциональной. Кстати, настоящего его имени я не знал и не знаю до сих пор.
– Мы зато знаем, – в чекистской манере произнес Фитин и сразу же устыдился. «Когда только избавимся от манеры ведения допросов в духе Гражданской войны!» – упрекнул себя начальник разведки. – Называйте этого генерала, как называли до сих пор.
– Хорошо. Пусть будет, как было до революции. Это Вальтер. Его сотрудничество с русской разведкой опиралось на убеждение в том, что война с Россией гибельна для Германии. Степанов в работе с Вальтером рассматривал его не только как источник разведывательной информации, но и как возможного союзника в случае необходимости в заключении сепаратного мира во время войны с немцами. Мне думается, что в нынешней ситуации для этой роли он не подходит. Хотя кто знает. Но я должен вам сказать, что генерал Степанов не тот человек, который забывает знакомства такого рода.
– То есть вы считаете, что Степанов сохранил с Вальтером добрые отношения? – спросил уже Судоплатов.
– Без всяких сомнений! В связи с этим я вижу только один путь наладить контакт с Вальтером. Вас ведь это интересует? – обратился Суровцев к Фитину.
Сергей Георгиевич безошибочно определил, кто из двух чекистов больше интересуется Вальтером.
– Продолжайте, – поощрил его Фитин.
– Я вам предлагаю достаточно непростую схему в разработке Вальтера. На контакт с вами через меня он не пойдет. Шантаж его сотрудничеством с русской дореволюционной разведкой не тот аргумент, чтобы установить надежные отношения. Нужно выходить на Степанова, а потом уже на Вальтера. Но и здесь все не так просто. Кто-кто, а Александр Николаевич Степанов если до сих пор не пожелал дружить с вами, то нет причин ожидать его расположения теперь. Хотя начавшаяся война многое меняет.
– А если предположить, что Степанов готов пойти на сотрудничество с нами? Тогда как? – поинтересовался Судоплатов. Он пока не хотел говорить Суровцеву о предположениях советской разведки о том, что Степанов косвенно давно сотрудничает с Советской Россией. И во время операции «Трест», и позже, при ликвидации Троцкого.
Суровцев размышлял о том же, но по-своему. Если предположить, что Степанов готов пойти на сотрудничество с большевиками, то его план мог достаточно легко осуществиться, думал Сергей Георгиевич. В конце концов, сам он волей-неволей, но уже сотрудничает с чекистами. Возможно, Степанов уже делал что-то такое, о чем не знает он, Суровцев, но зато знают чекисты.
– Вы хотите предложить что-то конкретное? – в свой черед спросил Фитин.
– Да. Мне кажется, я в силах установить контакт со Степановым.
И снова два заместителя Берии переглянулись.
– У вас что же, связь с ним налажена? – то ли удивляясь, то ли угрожая, задал вопрос Фитин.
– Да что вы, право слово! – воскликнул Суровцев. – Вы же не хотите меня в очередной раз в шпионаже обвинить! Я предлагаю следующую схему, – продолжал Суровцев. – Нужно выйти на Вальтера и попросить его о пустяке...
– Продолжайте, – боясь, что Судоплатов может каким-нибудь вопросом сбить арестованного, сказал Фитин.
Но Судоплатов уже вмешался:
– Погодите. Вы только что говорили о контакте со Степановым...
Суровцев вопреки ожиданиям Фитина не только не сбился, но и сократил путь логических построений до минимума:
– Нужно попросить Вальтера передать Степанову привет от меня. Я могу построить послание так, что у Александра Николаевича Степанова не возникнет никаких сомнений в том, что на контакт с ним через Вальтера вышел именно я. Если этот контакт произойдет, тогда можно будет разговаривать и с Вальтером более конкретно.
В кабинете воцарилось молчание. И Судоплатов, и Фитин размышляли над словами Суровцева. Ситуация была непростой. Выигрыш в такой игре обещал быть большим, но и риск был немалый. Иметь агента в Генеральном штабе вермахта! А с другой стороны, это могло означать построение коридора для дезинформации. И за это можно было лишиться головы. Мало того, участие в этой комбинации Степанова усложняло и без того непростую ситуацию. Гражданин США Ник Стивенсон, он же бывший генерал царской армии Александр Николаевич Степанов, судя по информации о нем, не похож на генерала в отставке. А значит, в этой комбинации может присутствовать и разведка другой страны, а то и интересы еще какой-нибудь группы людей. И потом, какую информацию может передать Суровцев Степанову, чтобы русский генерал пошел на контакт? Уж не о золоте ли Колчака идет речь?
– Хорошо. Расскажите по порядку. О чем вы хотели бы попросить Вальтера? Вы говорили о каком-то якобы пустяке.
Менее опытный в агентурной работе Судоплатов только сейчас понял, что надо было выслушать Суровцева до конца, прежде чем перебивать. Но был благодарен Фитину за то, что тот даже взглядом не высказал ему своего неодобрения.
– Вальтера нужно попросить передать привет крестному от крестника. То есть привет и поклон Степанову от меня. Если эта информация пройдет, то должна последовать реакция со стороны генерала Степанова.
– А если не будет никакой реакции? – снова вмешался Судоплатов.
– Значит, Степанов не желает общаться или же Вальтер этот привет не передал. Я правильно вас понял? – ответил за Суровцева Фитин.
– Абсолютно правильно, – согласился Сергей Георгиевич. – Но мне почему-то кажется, что реакция последует. А это будет означать следующее: генерал Степанов, с одной стороны, не возражает против контакта, а с другой – можно будет общаться с Вальтером не на языке шантажа, а на языке партнерства. Почему я еще предлагаю этот путь? Если обратиться к Степанову иначе, а не через Вальтера, то он может воспринять это как провокацию. А так он, конечно, поймет, что я на вашей стороне. Но, главное, он поймет, почему мы обратились к нему таким образом. А также то, что для нас важен контакт именно с Вальтером. И мы не только не пытаемся сами его использовать, но и приглашаем Степанова пойти нам навстречу именно в этом вопросе.
– Но мне кажется, что Степанов может разыгрывать и свою партию через Вальтера, – высказал свое сомнение Фитин.
– В условиях начавшейся войны у вас со Степановым общая партия, – категорично сказал Суровцев.
– А у вас? Вы какую партию собираетесь разыгрывать? – поинтересовался по-юношески горячо Судоплатов. – Может быть, хотите разыграть свою?
– Может быть, для вас это будет и неожиданным, но я ничуть не меньший патриот своей Родины, чем вы. Враг моей страны – мой враг. А другой страны у меня нет. Потом, извините за пафос, я кровь проливал за Отечество! Может быть, для вас это и неожиданно, но нынешняя Россия – это моя Россия. В ней за все эти годы мне жилось несладко, но другой страны я не приобрел. Бывало, что желал ее покинуть, но сложилось так, как сложилось. Я здесь. И я могу ее защищать. Именно так я и понимаю мое нынешнее положение.
– И больше вы ничего добавить не хотите? – без тени иронии спросил Фитин.
– Честь имею! – ответил Суровцев, давая понять, что к сказанному добавить нечего.
– Ну что ж, давайте знакомиться и начинать работать. Зовут меня Павел Михайлович Фитин. С сегодняшнего дня я, как и мой товарищ Павел Анатольевич Судоплатов, являюсь куратором вашей деятельности. Вы, в свою очередь, являетесь нашим представителем там, где вам предстоит работать. Сейчас вас туда отвезут. Где Эйтингон? – обратился он к хозяину кабинета.
Павел Анатольевич, не воспользовавшись телефоном внутренней связи, вышел в приемную. Его помощник куда-то отлучился. А рядом с его столом сидел человек в форме сотрудника НКВД с четырьмя шпалами в петлицах. Судоплатов забрал у ожидавшего охранника пропуск во внутреннюю тюрьму. Расписался на нем. Сделал еще какую-то пометку. Затем спросил:
