Изменники Рима (ЛП) - Скэрроу Саймон

Будучи более активным и прагматичным, Катон развлекался, изучая ремесло речного плавания, и Демокл был счастлив познакомить его с такелажем и рулевым управлением, а также найти лучший угол для установки паруса для максимально быстрого движения. Для Катона это стало интригующим упражнением в том, чтобы как можно эффективнее противопоставить скорость баржи, направленной против ветра, и через несколько дней греческий капитан объявил, что очень доволен успехами своего ученика. В конце большинства дней, когда солнце скользило к западному горизонту, и свет начинал слабеть, Демокл направлял баржу к защищенному участку берега, чтобы пришвартоваться на ночь. Экипаж и их пассажиры использовали меха в трюме в качестве матрасов и комфортно спали на палубе баржи, а один человек все время был на часах на случай нападения пиратов или грабителей, охотящихся на добычу на берегу реки. Иногда по ночам они швартовались в прибрежных деревнях или маленьких городках и выходили на берег, чтобы найти гостиницу. В некоторых заведениях были небольшие бордели сбоку, и Демокл и его команда исчезали вместе с сильно раскрашенными женщинами в кабинках, предназначенных для проституток. Катон сомневался в целесообразности сопровождения экипажа во время этих визитов, но он не доверял им настолько, чтобы выпускать их из поля зрения на какое-либо время.

Вечером шестого дня, когда закат отполировал небо до ярко-оранжевого цвета, который отражался от воды так, что поверхность выглядела как расплавленное золото, баржа направилась к пристани небольшого городка, окаймленного финиковыми пальмами на восточном берегу. Тонкие колючие сучья мягко покачивались на вечернем ветру, когда Демокл приказал двум своим членам экипажа спустить и сложить парус. Как всегда, он точно оценил оставшийся импульс, так что баржа едва толкнула пристань, когда он наклонился к румпелю и поднес его к борту. Катон, стоя на носу с мотком веревки, спрыгнул на берег и, обвив петлей швартовный столб, прикрепил его к крюку на небольшой носовой части. Корма была закреплена Демоклом, и через несколько секунд судно было надежно пришвартовано на ночь.

Посмотрев вдоль причала, Катон увидел, что рядом находятся по крайней мере двадцать других речных судов, и большая часть их экипажей, казалось, уже была на берегу. Напротив баржи стояло несколько небольших складов, а дальше - широкая пропасть, за которой находились еще сараи и склады. Звуки свирели, барабанов, тарелок и хриплого пения доносились над крышами городских зданий. Демокл повернулся к младшему матросу и приказал ему нести вахту на барже, пока остальные сошли на берег. Юноша выглядел разочарованным, но у него не было другого выбора, кроме как подчиниться приказу, и он сел на корму, излучая негодование.

- Пойдемте, мальчики! - весело сказал капитан, ступая на причал. - Похоже, на рынке идет вечеринка. Первая чаша за мой счет.

Когда они следовали за капитаном и другим его членом экипажа, Катон пробормотал Аполлонию: - Интересно, сколько щедрости нашего капитана финансируется монетами, которые он получил на покупку лошадей?

Агент бросил на него взгляд. - Хватает.

Маленькая группа двинулась вдоль пристани к тому, что оказалось открытой стороной большой площади, уставленной магазинами и гостиницами. Середину площади занимали рыночные прилавки, где продавались сельскохозяйственные продукты, одежда, керамика, кастрюли, безделушки и все другие товары, которые продавались вдоль великой реки. Демокл проигнорировал рынок и направился прямо к определенной гостинице на дальней стороне площади. Над арочным входом во внутренний двор висела табличка, и когда Катон остановился, чтобы взглянуть вверх, он увидел крылатый фаллос, преследующий полураздетую женщину с огромной грудью и румяными щеками над надписью на греческом языке: «Чаша Эроса».

- Хорошее произведение искусства.

Демокл засмеялся. - О, внутри выставлено полно произведений искусства!

Он провел их во двор, большое пространство примерно в пятнадцати шагах в поперечнике, освещенное светом факелов в желобах на трех стенах. Сзади было здание, перед которым стоял прилавок, а за ним на полках стояли кувшины. Несколько мужчин были заняты обслуживанием клиентов у прилавка или разносом напитков к своим столам. Справа от прилавка был арочный дверной проем, окружение которого было раскрашено так, чтобы оно выглядело как вульва. Три женщины стояли у двери, нерешительно принимая позы, соперничая за клиентов.

- Пожалуй, я возьму это, - сказал член экипажа.

- Полегче, Патракис. Сначала выпьем. - Капитан подвел их к столику у прилавка, и они сели на скамейки по бокам. Отсюда Катон мог видеть небольшую сцену в противоположном углу двора, где три музыканта делили кувшин с вином, отдыхая между выступлениями.

- Вы не найдете лучшего места для вина по эту сторону Дура-Европоса, - заявил Демокл. - И я получаю специальную скидку с женщинами, так как владелец – двоюродный брат. Раньше он был наемником, сражавшимся на стороне царя, прежде чем был ранен в ногу и списан. Он хороший человек.

- А, - понимающе кивнул Аполлоний. - Из всех народов в этом мире греки особенно наделены большим количеством двоюродных братьев и сестер.

Капитан мгновение смотрел на него, затем встряхнул головой. - Хорошо, тогда выпьем.

Он подозвал одного из слуг и заказал большой кувшин вина для всех за столом, вложив ему в руку то, что выглядело как только что отчеканенная монета. Когда принесли вино с подносом с деревянными кружками, Демокл налил всем по чаше, а затем поднял свою, чтобы произнести тост.

- За наших прекрасных пассажиров, которые стали частью экипажа!

Двое лодочников осушили свои кружки, и капитан сразу наполнил их. Катон был осторожен, сделал небольшой глоток и подержал его во рту, прежде чем проглотить. Это было ароматное вино, в которое были добавлены нотки специй. Аполлоний выпил половину чаши и одобрительно улыбнулся. - Это хорошее вино. Очень хорошее.

- Я же сказал тебе, - просиял Демокл. - Еще для вас, мальчики?

Аполлоний протянул чашу, но Катон покачал головой и поставил свою, наклонившись вперед, чтобы поговорить с капитаном.

- Я так понимаю, у тебя остались деньги на оплату наших лошадей, когда мы доберемся до Дура-Европоса?

Капитан снисходительно махнул рукой. - Их много. Ваши друзья щедро заплатили за ваш проезд…

- Я так понимаю, они также сказали тебе не задавать никаких вопросов о нас и о цели нашего путешествия, - мягко ответил Катон. - Так что давай просто выпьем и поговорим, а потом отправимся в путь. Мы не хотим, чтобы языки болтали почем зря.

Патракис ухмыльнулся, затем высунул язык и многозначительно облизнул палец. - Это основная причина, по которой мы здесь, друг. Вы должны увидеть трюки, на которые способны эти девушки.

Пухлый мужчина с круглым вспотевшим лицом, хромая, подошел к столу и хлопнул Демокла по спине. - Ты, мошенник! - воскликнул он. - Я не видел тебя несколько месяцев. И деньги, которые ты мне еще должен за последний визит.

Капитан повернулся и выдавил улыбку. - Почему, кузен Перикл! Я тоже рад тебя видеть. Это было слишком долго. Ты встречался с моим приятелем Патракисом?

Трактирщик нахмурился. - Я тебя помню. Моя девушка не могла нормально сидеть в течение недели после твоего посещения. А кто эти другие? Я их не узнаю.

Катон бросил на капитана предупреждающий взгляд, и тот спокойно солгал. - Я везу двух торговцев мехами с их запасами в Дура-Европос, - он указал на Катона. - Агистен и его друг Александрос.

Они обменялись формальным поклоном голов, прежде чем Перикл указал на пустое место на скамейке рядом с капитаном. - Могу я? Было бы хорошо наверстать упущенное.

- Будь моим гостем. Я бы предложил тебе нашего вина, но, увы, у нас всего четыре кружки.

- Нет проблем. - Трактирщик щелкнул пальцами одному из служащих, и через мгновение капитан неохотно наполнял чашу, принесенную его кузену. - Итак, какие новости с реки?

Демокл почесал бороду. - Не о чем рассказывать. В последнее время от пиратов было поменьше неприятностей. Я слышал, что одна из пиратских банд некоторое время назад получила хорошего пинка. Если я когда-нибудь встречу виновных в этом, я куплю им выпивки на всю ночь. Кроме того, ходят слухи, что война против Вардана идет плохо, и в Египте идет голод, поэтому умные головы скупают излишки зерна для продажи римлянам.