Елизавета I - Маргарет Джордж
И все же, и все же… хотя я избавила их от ужасов иноземного вмешательства и угрозы доминирования, после меня они все же столкнутся с тем, чего мой отец всеми силами старался избежать и ради чего перевернул королевство вверх дном, – с отсутствием престолонаследника.
Не стану утверждать, что меня это не тревожит. Но мне сейчас нужно принимать другие неотложные решения, столь же критически важные для выживания моей страны.
На преодоление двух сотен миль между Плимутом и Лондоном у Фрэнсиса Дрейка ушла добрая часть недели, однако теперь он стоял перед Тайным советом и передо мной в зале совещаний в Уайтхолле. Он отказался отдохнуть и явился прямиком ко мне.
В его присутствии я всегда чувствовала себя в большей безопасности. Его кипучий оптимизм против воли внушал всем слушателям убежденность в том, что его планы не только выполнимы, но и рациональны.
Помимо основного ядра – Бёрли, Лестера и Уолсингема, – к группе присоединились сэр Фрэнсис Ноллис; Генри Кэри, лорд Хансдон; а также Джон Уитгифт, архиепископ Кентерберийский, и Чарльз Говард, новый лорд-адмирал.
– Добро пожаловать, – приветствовала я Дрейка. – Ваше мнение относительно нашего положения?
Дрейк обвел зал взглядом. Это был коренастый мужчина с грудью бочонком. Для человека, который в прошлом году уничтожил бочарные клепки, предназначавшиеся для оснащения армады, внешность у него была самая что ни на есть подходящая. Его рыжеватые волосы еще не начали редеть, а лицо, хоть и было выдублено морскими ветрами, выглядело удивительно молодо. Прежде чем заговорить, он явно некоторое время прикидывал, кто из членов совета может оказаться его противником.
– Мы знали, что рано или поздно это произойдет, – произнес он наконец. – И вот этот час настал.
Возразить против этого было нечего.
– И каковы же будут ваши рекомендации? – поинтересовалась я.
– Вы же знаете мои рекомендации, милостивая королева. Всегда лучше атаковать противника первыми и обезоружить его до того, как он достигнет наших берегов. Наступательными действиями управлять легче, нежели оборонительными, поэтому я предлагаю, чтобы наш флот покинул английские воды и отправился наперерез армаде, не дожидаясь, пока она сюда доберется.
– Весь целиком? – спросил Чарльз Говард. – Но тогда мы останемся совсем без защиты. Если армада ускользнет от вас, некому будет оказать ей сопротивление у берегов.
Он обеспокоенно вскинул брови. Чарльз был человеком выдержанным и дипломатичным и мог найти подход практически к любому, что делало его идеальным командиром. Но Дрейка не так-то просто было ни контролировать, ни умаслить.
– Мы встретим их, – заявил он. – И лучше бы нам при этом не испытывать недостатка в кораблях.
Роберт Дадли – на этом формальном совещании граф Лестер – явно начал закипать.
– Мне беспокойно отправлять все корабли сразу, – сказал он.
– Вы прям как бабка старая, – пренебрежительно фыркнул Дрейк.
– Тогда нас таких двое, – подал голос Ноллис, известный своей осторожностью и въедливостью.
Будь он монахом, носил бы власяницу. Но его воинствующий протестантизм был хорошей заменой.
– Меня тоже сосчитайте, – вклинился Бёрли.
Уильям Сесил всегда предпочитал оборонительную стратегию, желая держаться внутри английских границ.
– Все будет зависеть от того, удастся ли нам получить надежные сведения касательно даты выхода армады из Лиссабона, – сказал секретарь Уолсингем. – В противном случае это будет затея бесплодная и опасная.
– Я думал, это ваша забота, – заметил Дрейк.
Уолсингем окаменел.
– Я делаю все, что могу, при тех средствах, коими располагаю, – ответил он сухо. – Но способа мгновенно передавать сведения на дальние расстояния не существует. Корабли способны опередить моих гонцов.
– О, я же способен видеть, что происходит в дальних портах, – со смехом произнес Дрейк. – Разве вы этого не знали?
– Я знаю, что испанцы приписывают Эль Драко, Дракону, такую способность, – сказал Уолсингем. – Но они в большинстве своем просто легковерные недоумки.
– Что есть, то есть, – вставила я. – Но довольно пустых разговоров. Какие еще будут предложения?
– Я предложил бы разделить наш флот надвое: западная эскадра будет охранять вход в Ла-Манш, а восточная – Дуврский пролив, – сказал Чарльз Говард.
– Я вижу, в чем заключается план наших врагов, – заявил Дрейк, не дав тому договорить. – Армада поплывет сюда не для того, чтобы сражаться. Этим займется армия фламандцев под командованием герцога Пармы, а армада просто сопроводит их через Ла-Манш. Они будут охранять баржи, груженные солдатами, во время переправы. Там между берегами от силы миль двадцать. Вся армия сможет переправиться часов за восемь-двенадцать. Вот каков их план!
Он обвел своими ясными глазами советников, на чьих лицах явственно читалось сомнение.
– Мы должны обезвредить флот. Мы должны помешать ему пристать к берегам Фландрии. Наши голландские союзники нам помогут. Они уже не дали Парме закрепиться ни в одном из глубоководных портов и способны устроить ему веселую жизнь, когда он попытается воспользоваться более мелкими водными путями. Огромный размер армады, призванный обеспечить ей безопасное продвижение, может стать ее самым уязвимым местом. – Он немного помолчал. – Разумеется, в качестве альтернативного плана они могут захватить остров Уайт на нашей стороне Ла-Манша и превратить его в свою базу. Но если пройдут мимо, больше до самого Кале никаких портов не будет. Мы вполне можем их и подогнать. Конечно, при условии, что они вообще сюда дойдут. Если же мы последуем моему изначальному плану и перехватим их…
Я вскинула руку, сделав ему знак умолкнуть:
– Все это после. Сейчас мы должны принять решение относительно распределения всех наших ресурсов. Значит, адмирал Говард, вы предлагаете действовать двумя отдельными эскадрами? Не лучше ли будет расположить все корабли у входа в Ла-Манш?
– Нет. Если они прорвутся, на всем остальном пути помешать им будет попросту некому. Они захватят весь Ла-Манш, если мы не встретим их на другом конце.
– Я не думаю… – вмешался Дрейк, не дожидаясь своей очереди.
– Тихо! – оборвала я его, после чего обратилась к Генри Кэри, лорду Хансдону: – А что наши сухопутные силы? Что скажете, кузен?
Это был богатырского сложения мужчина, всегда чем-то неуловимо напоминавший мне медведя. Словно медведю, ему, казалось, тесно было в помещении. Он был попечителем Восточной марки[2] и постоянно жил неподалеку от шотландской границы.
– Я буду отвечать за вашу безопасность, – сказал он. – Расквартирую в Виндзоре войска. Если положение станет более… шатким… я позабочусь о том, чтобы у вас было безопасное убежище.
– Я никогда не стану прятаться в собственной стране! – заявила я.
– Но, ваше величество, вы должны думать о ваших подданных, – возразил Уолсингем. – Следует назначить представителей,
