Православная Россия. Стихи - Владимир Борисович Кольчугин

крепость духа и веру несут.

Богатырский, трёхапсидный, столпный

для молитвы собор возведён.

Стан Владимиро-Суздальский гордый

силой предков для нас сохранён.

Со стены псалмопевец великий

славит Русь и мой город родной.

Здесь монахи, князья и калики

намолили мне рай неземной.

Белокаменным шлемом на Клязьму,

охраняя наш край, смотрит храм.

Вечной, славной, невидимой связью

приближая к небесным дарам.

В ожерелье Кольца Золотого

род князей свил большое гнездо.

Пусть с оправой горит дорогою

мой Владимир предивной звездой.

Патриарх Московский

Отец, молитвенник, учитель,

всей Русской Церкви глас, глава,

Христовой веры страж, блюститель,

святых хранитель покрова –

восточный Патриарх Московский

всея Руси моей святой –

великой властию Господней

хранит крещеньем Дух влитой.

Старинной грамотой соборной

дарован свыше вечный свет –

лелеет властью плодотворной

в сердцах Божественный завет.

В век войн и бед, тревожных громов

опора мира и добра,

целитель душ, племён раздоров

народ под стяг святой собрал.

Защитник, старший брат, служитель,

наставник Русской Церкви всей…

Молю: Храни его, Спаситель,

для мудрых дел и долгих дней.

Конкурс чтецов. Владимир. Год Пушкина

Чтецы Владимирской земли,

(Чтецы Российской всей земли)

со сцены, с площади, из класса

вновь ваши рифмы растеклись,

в груди чтоб клятвою остаться.

Несёт стихотворений зов

глас Пушкина родной России:

душа, слова, небесный кров

Отчизны дорогой красивы.

Мы славим Родину и Русь!

Они — заветные, святые,

незаменимые, и пусть

останутся всегда такими.

И каждый город, каждый дом

(Вновь Курловский Культуры Дом)

услышат(ит): юность голосами,

стихами славится, трудом –

поёт с Отечеством и с нами.

Владимирской земли чтецам

(Российской всей земли чтецам)

успехов творческих желаю.

Пусть в добрых, искренних сердцах

всегда любовь и честь пылают.

К 185-летию со дня смерти А. С. Пушкина

(Дмитрий Белюкин. Смерть Пушкина (1986 г.))

Зашло светило.

Мрак разлит

над Чёрной речкой.

Сумрак смерти

поэта окружает лик.

Пульс падает и тает…

Бредит.

Какая боль! Испепелит

свет разума, в ней всё сгорает,

бороться телу запретит.

Мечты страницами пылают.

Разорвана живая нить.

Минута страшного познанья.

Съедает жар желанье жить.

Что там, за гранью пониманья?

Друзья покинут хладный труп

в слезах — досадная награда;

дела, заботы захлестнут,

любимая найдёт усладу…

Сиюминутно завершить

не подано всевышней волей…

Для покаяния души

отведено мне время боли.

Чужого сада сладкий сок,

как символ гордости ужасной;

волшебный лживый демон смог

дышать моею грудью властно.

Последней воли лист летит,

написанный рукой виновной,

царь венценосный, будь велик,

прими прошенье с жертвой кровной.

Но вот умолк мой шумный день,

змеёй грызут, горьки сомненья,

мой свиток долог, страшна сень,

ужасно тьмы прикосновенье…

Угас пожар в моей груди,

Конюшенной священник даром

мне осветил отход к ночи

предсмертною великой тайной.

Душа из тела утекла,

манит в предвечный сон вхожденье.

Я уповаю на Тебя…

Не здесь, на Небесах прощенье.

Владыка дней моих! Прости,

под кров прими, в объятья душу –

меня от глаз не изгони;

как глуп я был и непослушен.

Для муки жизни — тайна — смерть.

Случайностей напрасность лжива.

Пускай закончился мой век,

Но в Небо слог летит игривый.

Мой друг, я ухожу. Прости.

Мечту лелея, засыпаю…

Молись, чтоб вверх душе пройти

Туда, где райский свет пылает.

Читая Сочинения митр. Антония (Храповицкого). Том 9-й. (IV. Об А. С. Пушкине)

«…Другой вопрос, имеем ли мы право молиться за него? Родился он христианином; жил хотя и полу- христианином, но умер христианином, примиренным с Богом и совестью и Христовою церковью; умер кающимся сыном Отца небесного; умер в муках наложенного им на себя креста, как и евангельский разбойник умер на заслуженном же им кресте, с воплем покаяния и веры и надежды внити в рай вслед за сим распятым Спасителем…»

(Источник: Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа в неделю блудного сына при поминовении раба Божия Александра (поэта Пушкина) по истечению пятидесятилетия по смерти его. — М., 1889. — 44 с.)

Пришли предвестники разлуки.

Всё ближе миг, страшнее мрак.

Последних капель жизни мука:

день долог, ночь — сомнений страх.

Итог. Приходит к завершенью

мой дел земных греховных путь.

Весы качают измереньем

на чашах судных: в смерть уснуть.

Распалась тленом жизнь. Встречает

рой бесов, кружится во мгле,

безжалостно рвут плоть, вжигают

печатью на моем челе