Маршал веры. Книга третья - Виктор Васильевич Бушмин
18 июля 1209 года, на большой площади городка Сен-Жиль, напротив кафедрального собора, граф Раймон в присутствии всего рыцарства и двадцати архиепископов и епископов Франции и империи принес покаяние.
Его, словно прокаженного, раздели донага и провели по улочкам его города. Трясущийся и двуличный граф не вызвал сожаления у своих подданных, видевших его таким в первый раз.
Наоборот!
Они плевали ему вслед – презрение и омерзение вызвала у чувствительного народа эта выходка их властителя.
Граф Раймон вынес публичное унижение, признавшись во всех мыслимых и немыслимых грехах.
Рыцарей буквально выворачивало от этого зрелища!
Один из самых могущественнейших людей Европы стоял и позорился перед всем народом, словно какой-то проворовавшийся юнец!
Под конец этого омерзительного, в том числе и для благородных рыцарей-крестоносцев, унижения, граф Раймон де Сен-Жиль «…торжественно принял крест и обязался преследовать всех мерзких еретиков-катаров, коих найдет на своих землях…».
Теперь уже чувство омерзения охватило крестоносцев! Как! Теперь им, верным католикам, предстояло, плечом к плечу, сражаться с альбигойской ересью вместе с этим моральным уродом Раймоном!
Раймон де Сен-Жиль облегченно вздохнул. Ему словно «плюнь в глаза – божья роса».
Он стойко перенес все предписанные ему унижения и спас, как ему показалось в тот момент, свои владения.
Он, под нажимом крестоносцев, написал гневные письма-воззвания к своим вассалам, требуя повиновения и аналогичного унижения и от них.
Гонцы отвезли эти бумаги… графу Раймону-Роже де Фуа, графу Бертрану IV де Комминж и виконту Раймону-Роже де Тренкавелю, вассалам короля Арагона!
Графы де Фуа и де Комминж немного подзадержались с расплывчатыми ответами, а виконт де Тренкавель ответил…
Лучше бы, он этого не делал…
Крестоносная армия, словно большая стальная река, вторглась в земли виконта Раймона-Роже и, пректически не встречая сопротивления, 21 июля окружило город и крепость Безье, одну из столиц виконтства…
В большой и богато украшенной палатке герцога Бургундии собрался штаб армии. Герцог Эд любезно предоставил свой большой шатер для собрания предводителей. Собрались все знатные сеньоры, включая немецких графов Фореца и Женевы. Приглашены были и граф Бернар де Арманьяк, старый и опытный воин, и виконт Раймон III де Тюренн.
Герцог Эд, самый знатный из присутствующих здесь баронов, предложил всем присесть и, откашлявшись для солидности, произнес:
– Итак, сеньоры! Город Безье блокирован. Его жители, исходя из своего ответа нам, сплошные еретики!
Он вопросительно посмотрел на верховного папского легата.
Монсеньор Арно-Амори кивнул герцогу в знак полного согласия с его словами. Герцог продолжил:
– Местность, в которую наши армии вошли, малоизученна и практически враждебна нам. Долго мы не можем осаждать этот сильно укрепленный город! Нас могут внезапно атаковать с тылу части, верные мессиру виконту де Тренкавелю! Мое мнение таково – провести один решительный приступ. Если он окончится неудачей, немедленно отходить от города и, рассредоточившись на малые отряды, громить и сжигать замки местных сеньоров! Они все – сплошь еретики. Важно для нас причинить, как можно больший, вред населению и виконту, вынудив его пойти на мирные переговоры…
Наступило неловкое молчание. Сеньоры, многие из которых мало что понимали в стратегии войны, решили не рисковать лишний раз своими жизнями и готовы были практически согласиться и поддержать герцога…
– Герцог Эд! Одумайтесь! Что вы, представитель наихристианнейшего из королей – нашего сюзерена короля Филиппа, предлагаете нам! – Не выдержал и возмутился граф де Монфор. – Пойти «на попятную»? Никогда! Хватит нам одного позора – терпеть в своих, Богом благословенных, рядах мерзкого и двуличного графа де Сен-Жиля!
Рыцарство всполошилось. Слова, сказанные в запале, графом Симоном взволновали их. Мнения разделились.
Графа неожиданно поддержали немецкие рыцари и южные бароны, прибывшие из Арманьяка и Тюренна. Обстановка накалялась, угрожая стать неуправляемой…
– Мессиры! Благородные и благоверные бароны, «принявшие крест»! – Громко сказал легат Арно-Амори, подняв руку, на которой сверкнул изумрудом перстень папского легата. – Оба предложения верны! Оба имеют право на поддержку! Мое мнение таково – штурм города с Божьей помощью! Да благословит нас Бог!
ГЛАВА VIII Безье
Утром 22 июля, после большой и торжественной мессы, проведенной легатом и священниками, крестоносцы сделали последнее предложение о выдаче еретиков и сдаче ключей от города Безье…
Требюше, неосмотрительно оставленный самоуверенными в своей безопасности жителями и рыцарями Безье, был подведен к городу и установлен напротив главных ворот. Камней было мало – всего пять…
Бушар де Марли, Гуго де Шатильон, граф де Сен-Поль и мессир Эрвэ де Донзи граф Невера и Осерра, руководили отрядами, задачей которых было пробитие ворот и захват плацдарма возле них.
К их радости, внутренние ворота города, отделенные от крепкого каменного барбакана мостом, были неисправны! Несколько дней назад кто-то подпилил верхние петли одной из створок.
Попытка гарнизона опустить решетку также была тщетной.
Неприступный, казалось бы, город Безье теперь зависел только от барбакана, комендантом которого был сеньор де Андюз – старый катар и опытный воин, семья которого уже несколько поколений открыто исповедовала альбигойскую ересь.
Сеньор де Андюз собрал под своим командованием только проверенных бойцов, в храбрости и выдержке которых он не сомневался…
Первые два камня, выпущенные из требюше по воротам барбакана, были, можно так сказать, пристрелочными. Граф Эрвэ приказал немного ближе придвинуть требюше:
– Мессир де Марли, вы не возражаете, если наши ребята немного придвинут к барбакану эту «дуру»? – Граф де Невер, приподняв шлем так, чтобы открылось его лицо, спросил Бушара.
– Ну, если вам так будет сподручнее, мессир Эрвэ… – пожав своими широченными плечами, согласился де Марли.
Граф улыбнулся добродушному и, казалось бы, равнодушному виду де Марли и приказал воинам придвинуть требюше еще шагов на тридцать.
Это было очень опасно, так как персонал и воины стали практически удобными мишенями для арбалетчиков врага,
