Ваенга моего отца - Виктория Ивановна Алефиренко
Кто наградил: Северный флот
Наименование награды: Орден Красного Знамени
Номер документа: 67
Дата документа: 19.08.1944
… От свершения подвига до получения награды прошло всего пять дней…
Вот как описан этот бой в книге Василия Минакова «Торпедоносцы атакуют»:
«17 августа 1944 года нашей эскадрилье – вспоминал Иван Алефиренко – приказали прикрывать бомбардировщиков. Они должны были ударить по порту Киркенес. В этом полете участвовало около двухсот бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей Северного флота. Подобные задания мы выполняли уже не раз. И все же комэск Федор Самарков в деталях разъяснил каждому смысл предстоящих действий. Он правильно считал, что повторение – мать учения.
Вскоре эскадрилья бомбардировщиков была окружена истребителями прикрытия, и они взяли курс к цели. Киркенес щетинился зенитками. Несмотря на плотный огонь, североморцы успешно отбомбились по кораблям, стоявшим в порту. Над целью был серьезно поврежден наш бомбардировщик. Летчик лейтенант Штеменякян посадил машину на воду в районе небольшого острова.
Тут как раз и появились «мессершмиты» и «фоке-вульфы», с которыми завязался бой. Самарков двумя звеньями атаковал десяток Ме-109. Мне было приказано прикрыть севший на воду бомбардировщик. «Фокеры» ходили над ним парами по большому кругу, на высоте четырех тысяч метров. Набрав большую высоту, одну пару я оставил там, а сам с ведомым перешел в атаку, набирая скорость на пикировании.
Самолеты противника – два выше, а четверка несколько ниже, – вероятно не заметили нас, а когда мы сблизились на дистанцию огня, их ведущий начал разворачиваться влево со снижением, то есть, как бы прятаться под нижнюю четверку своих истребителей. Однако энергичный разворот не спас его от гибели. Огонь из моего истребителя пришелся точно по цели. Ведущий ФВ-190 загорелся и начал беспорядочно падать. Ведомый сбитого поспешил выйти из боя, опасаясь разделить судьбу ведущего.»
Но сбитый самолет надо было еще «подтвердить»:
«Как подтверждались сбитые самолеты? В общем, так. Прилетаешь на аэродром и докладываешь командованию полка, что вели воздушный бой в таком-то районе, сбил один самолет противника, который упал там-то.
Если это на нашей территории, то от войск, расположенных в этом районе, должно прийти подтверждение, а если у немцев, то должны подтвердить партизаны или экипажи самолетов, которые мы сопровождали, или летчики, с которыми делали вылет» – вспоминает один из ветеранов.
Об этом же говорит и запись о сбитом «ФВ-190», сделанная в летной книжке рукой отца:
«После это подтвердили экипажи ТК «Хиггинс». И добавление о мессершмите, сбитом ранее: «А «МЕ-109» по традиции я подарил 2-му ведомому Дм. Гущину. Был такой обычай на СФ,»
Обычай действительно был – дарили сбитые самолеты вновь прибывшим необстрелянным юнцам, дарили, чтобы поднять их боевой дух, дарили, любуясь собой – я, мол, еще не один такой собью – да какая разница, почему асы дарили сбитые самолеты молодым боевым друзьям?
В летной книжке этот бой описан, как всегда, скупо:
«17.8.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 5ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес
Задание выполнено.
Вели в/бой с «МЕ-109» и «ФВ-190». Сбил 1 «ФВ-190».
Опер. св. шт. ВВС СФ № 230.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»
А пилот тяжелого бомбардировщика, лейтенант Штеменякян, посадивший машину на воду в районе небольшого острова, из того боя уже не вернулся.
И этот вылет отмечен «галочкой» в летной книжке отца…
Из документов:
17.08.44
9 полк
А-20
Киркенес
мл. л-т Штеменякян, мл. л-т Тищенко А.М., с-нт Козиев
сбит ЗА пр-ка
Вылетая на очередное боевое задание, младшие лейтенанты Штеменякян и Тищенко, а также сержант Козиев не думали, что проживают последние мгновения жизни, отведенной им на земле, и что навеки попадут в списки геройски погибших. Но смерть возвеличивает человека, навсегда сохраняя его светлый идеал защитника Родины и отважного воина, а не простого русского парня. Такого же, как и все – верного товарища, немножко разгильдяя или выпивохи, отчаянного весельчака, любящего приврать для красоты словца – в списках погибших они навсегда останутся героями…
***
На Северном флоте противник имел мощные корабли с усиленным корпусом для плавания в ледовых условиях. Одно попадание легкого снаряда не могло привести к потоплению подобного корабля или нанести серьезные повреждения даже таким, казалось бы, «консервным банкам», как норвежские вооруженные сейнеры и траулеры. Потопить его можно лишь с применением тяжелых авиабомб или авиационных торпед.
И здесь боевой полет самолета-торпедоносца, и торпедная атака всегда принимали резкие формы столкновения с противником. Летчик при подходе к цели снижался до тридцати метров над уровнем моря. Пустить торпеду с большей или меньшей высоты нельзя: она или переломится при ударе о воду, или зароется в грунт. Штурман подавал команду летчику для вывода самолета в точку сбрасывания торпеды. На этой высоте, едва не касаясь на разворотах крылом поверхности моря, экипаж тяжелого торпедоносца входил в зону жесткого зенитного огня. По самолету стреляло с кораблей все, что может стрелять. Победителем выходил только мужественный, в совершенстве владеющий своим самолетом летчик.
Атакующая группа обычно состояла из летчиков одного подразделения, спаянных чувством товарищества и взаимного доверия, легко понимающих замысел своего командира – ведущего. Число самолетов в группе определялось обстановкой: ведь нужно было решать три задачи одновременно: атаковать корабли и истребители противника, а также средства немецкой противовоздушной обороны.
На этот раз торпедоносцам повезло: их торпеды попали в цель и развалили вражеский транспорт водоизмещением 8000 тонн, в считанные минуты скрывшийся под водой. Почти все экипажи вернулись на свой аэродром, а высланный в район атаки воздушный разведчик подтвердил уничтожение транспорта.
И только Аэрокобра младшего лейтенанта Харкевича потерпела катастрофу – как это произошло, мы не узнаем никогда – холодные воды Баренцева моря навсегда скрыли свою тайну.
11.05.44
2 полк
Аэрокобра
р-н Цып-Наволок
+мл.л-нт Харкевич
потерпел катастрофу
***
Изучая записи в летной книжке отца, понимаю – основная работа истребителей полка – охрана бомбардировщиков и торпедоносцев, сопровождающих караваны Ленд-лиза.
Нагруженные тяжелыми торпедами, они бомбили и уничтожали вражеские корабли, разрушали порты. Неповоротливые и неуклюжие махины не могли на равных вступать в воздушный бой с истребителями, и если немецкий летчик во время боя наносил урон торпедоносцу, то пилота сопровождающего его истребителя, в данном случае – Аэрокобры, ждало суровое наказание. Однако в летной книжке моего отца нет ни одной такой записи:
«11.5.44 г. – Аэрокобра
Сопровождение 6-ти торпедоносцев в район Свартнэс.
Задание выполн. Вели в/бой с «МЕ-109».
Обеспечено потопление 1 тр. 8000 тон.
Опер. Св. шт. ВВС СФ № 132.
Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»
Как вспоминал один из пилотов 255 полка, все знают, что «прикрывать сложнее штурмовиков. Они очень низко ходят. Я же не могу идти рядом с ними – собьют. Забрался выше – их не видно на фоне леса или снега, очень легко потерять. Бывало, что и мессера к ним проскакивали. Слышишь по радио: «Шапки-шапки, нас атакуют! Прикройте!» Тогда ныряешь вниз, к группе.
