Виталий Федоров - Рельсы жизни моей. Книга 2. Курский край
– До энергослужбы отсюда быстрее добраться пешком. Выйдете из управления, и идите прямо до трассы, метров восемьсот. Потом направо по трассе до первого поворота налево – эта дорога идёт на рудник МЖК. Справа будет лес, слева – поле, и где-то через километр увидите двухэтажное здание из белого кирпича. Это и есть временное расположение энерго- и механической службы.
Я поблагодарил главного инженера и двинулся в путь. Дорога заняла примерно полчаса. Здание оказалось двухподъездным. Никаких вывесок и табличек я не заметил. Зашёл в ближайшую дверь. На первом этаже размещалась мастерская. На втором был какой-то кабинет. Я зашёл и протянул худощавому темноволосому мужчине, сидевшему за столом, записку от главного инженера.
– Это не ко мне, – сказал хозяин кабинета. – Оленев находится в другом подъезде. А может, поработаете у нас механиком?
– Спасибо за предложение, но я уже определился.
Зашёл в следующий подъезд и поднялся на второй этаж прямо по коридору. На двери увидел табличку: «Главный энергетик».
Оленев оказался мужчиной приятного вида, светловолосым, в меру крупным. Я протянул ему направление и свои документы. Он обстоятельно ознакомился со всем. Говорил со мной, как с равным, чем сразу расположил к себе. Вернув документы, повёл меня в соседний кабинет. Там за столом сидел мужчина лет сорока пяти, при виде нас вставший почти по-военному. Тёмные волосы зачёсаны назад, невысокого роста, круглолиц, полноват.
– Иван Григорьевич, возьмите этого человека в свой цех слесарем, – обратился к нему Оленев.
Начальник цеха изучил мои документы, покачал головой:
– Это не наш человек. Уйдёт он от нас.
– Я сказал, бери, – не то чтобы строго, но достаточно повелительно произнёс главный энергетик.
– Пишите заявление, – вздохнул Иван Григорьевич.
Я тут же написал, а начальник цеха поставил внизу свою резолюцию. Я тут же её прочитал: «Принять электрослесарем седьмого разряда в ЦСП[6]». Меня сильно удивило, что мне, не работавшему ни дня электрослесарем, сразу присвоили седьмой разряд. Как я потом узнал, разряд давался за техническое образование. Так, выпускник техникума получал шестой разряд.
Своему новому начальству я пообещал вернуться через десять-одиннадцать дней. Они не торопили: «Как управишься с делами, так и приезжай».
В этот же вечер я поехал в Курск, но на железногорской автостанции произошёл небольшой инцидент. Я купил билет, поднялся в автобус. Моё место было в середине автобуса у окна. На соседнем сиденье, ближе к проходу, сидел молодой человек. Я вежливо попросил:
– Разрешите занять моё место?
С нахальной улыбочкой парень мне ответил:
– Было ваше – стало наше.
Где-то в салоне послышался смешок. Я понял, что у нахалёнка здесь есть дружки, но отступать не собирался. Резким движением я бросил чемоданчик на своё законное место, а затем, опёршись на спинки двух сидений, оттолкнулся и, согнув ноги, перелетел через колени моего негостеприимного соседа, в одно мгновение оказавшись на своём месте. Похоже, я ошеломил своим поступком наглеца, поскольку он даже не успел отреагировать на мои действия ни словом, ни движением. Так мы с ним ехали молча почти до Курска. Я подумал, что он, возможно, принял меня за спортсмена или же за натренированного военного-офицера (на мне была зелёная рубашка с петельками на плечах, напоминавшая офицерскую). А примерно за тридцать километров до Курска автобус поломался, и пока водитель его чинил, люди вышли на улицу. Тут я увидел среди пассажиров настоящего офицера, при галстуке и в фуражке. Мы простояли минут двадцать. Между делом я подошёл к военному и пообщался с ним, обсудив поломку нашего транспорта. Мой сосед-нахал стоял в сторонке с двумя своими приятелями. Как я убедился, они ехали по одному билету, который передавали друг другу через открытое окно автобуса.
Когда мы приехали в Курск, уже начинало темнеть. Я добрался до железнодорожного вокзала. В расписании увидел поезд, который идёт до Свердловска, не заходя в Москву, и обрадовался – не нужно будет делать пересадку. Взял билет и поехал. Дорога в основном была на паровозной и тепловозной тяге, часто встречались однопутные участки. Я припомнил, что по этой дороге в 1951 году нас везли на службу в армию в Грузию.
Вся дорога заняла почти трое суток. Задним умом я подумал, что если бы поехал через Орёл и Москву, то был бы дома на сутки раньше.
* * *Дома я не был более десяти дней. Все очень соскучились: я по Рае и Николке, они по мне. Вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись, я рассказал о своей поездке и её результатах. Рая поддержала меня в решении переезжать в Железногорск, несмотря ни на какие обстоятельства. Мы решили, что сначала я устроюсь там на работу, немного обживусь и осмотрюсь, а потом приеду за всеми. А ещё жена мне рассказала, что наш второй наследник уже стал серьёзно заявлять о себе – пинками.
– Может, будет наследница? – предположил я.
– Я уверена, что будет мальчик!
– Буду только рад, значит, так тому и быть.
Поздно вечером, уже лёжа в постели, Рая положила мою руку себе на живот, и я почувствовал, как толкается наш будущий ребёнок.
В Асбесте я пробыл только два дня. Первым делом уволился. Начальник цеха подписал заявление без проволочек и рассусоливания. Тем, куда я еду, поинтересовался лишь начальник одной из смен, Зайцев. Я не хотел афишировать теперь уже бывшим коллегам своё новое местоположение. Это было почти в порядке вещей, многие мои сослуживцы так и уехали в неизвестную даль, даже не простившись (например, так поступил Василий Рязанский). Поэтому я ответил:
– В Брянскую область.
– А точнее? Я сам с тех мест.
– Сухиничи, – назвал я первое место, что взбрело в голову. Зайцев хмыкнул, но ничего больше не сказал. Я же потом выяснил, что названный мною город находится не в Брянской, а в Калужской области.
На следующий день мне выдали трудовую книжку и полный расчёт. Теперь мне ничего не мешало устраиваться на работу на новом месте.
Я взял билет на поезд до Орла, оттуда до Железногорска доехал автобусом. 11 августа 1969 года я был на месте. Из багажа при мне был всё тот же чемоданчик, поэтому я не стал терять время на устройство в гостинице, а сразу пошёл в управление – в отдел кадров. Там мне дали на руки «записку о приёме №533», с которой отправили на подпись к директору. Разглядывая текст, я заключил, что буду пятьсот тридцать третьим штатным работником строящегося Михайловского горно-обогатительного комбината.
Как выяснилось, директор всё ещё был в Москве. Секретарша обмолвилась о том, что он учится в аспирантуре и, вероятно, задержался по делам учёбы.
– Идите к главному инженеру, – сказала она. – Он подпишет документ.
Повторялась ситуация недельной давности, но на этот раз у меня имелось подписанное заявление и трудовая книжка, которую главный инженер попросил показать. Изучив её, он поинтересовался:
– Вижу, вы работали машинистом-инструктором, а потом вдруг оказались помощником машиниста. Почему?
Конечно, я не хотел углубляться в подробности и рассказывать о событиях, послуживших этому причиной. Поэтому слегка покривил против истины:
– Мне было нужно больше свободного времени для работы над дипломом. Я попросил перевод на должность машиниста, но начальник цеха заявил, что недостатка в машинистах у нас нет, а вот с помощниками напряжёнка. И предложил поработать пару месяцев помощником, а потом перевести в машинисты.
Не знаю, убедил ли я главного инженера своим ответом, но он подписал документ, который я отнёс обратно в отдел кадров. Там мне сказали выходить на работу пятнадцатого августа и дали направление в общежитие.
На улице Курской, идущей параллельно улице Ленина, уже было построено семь жилых пятиэтажных панельных домов. Они были заселены. Дома номер пятнадцать ещё не было, только котлован, а мне был нужен №17. Я увидел одиноко стоящий кирпичный дом, пошёл к нему и не ошибся – это и было общежитие, которое я искал. На противоположной стороне улицы стояли давно обжитые одноэтажные частные дома деревенского типа. Этот квартал частных домов в народе прозвали Шанхаем.
В общежитии нашёл кабинет коменданта. Это был солидный мужчина средних лет.
– На какую должность в ГОК поступили? – спросил он.
– На инженерную, вот диплом, – ответил я, рассудив, что простым работягам, наверное, предоставляют комнаты похуже.
– Вот вам ключ. Идите на второй этаж, устраивайтесь в двадцатой комнате.
Дверь была закрыта. Я открыл замок ключом и вошёл. Никого нет. В комнате три койки, все аккуратно заправлены. Однако я сообразил, которая из них не занята, сунул под неё свой чемодан. Скоро пришёл один из моих соседей. Ему было около сорока, среднего роста, худощавый. Мы познакомились. Звали его Василий Иванович, он был работником отдела снабжения. Следом за ним подошёл и второй сосед по комнате. Он зашёл шумно, энергично, улыбаясь. Увидел меня, воскликнул:
