Евгений ПОНИЗОВСКИЙ - АФГАНСКАЯ КОМАНДИРОВКА
После часа расспросов и поисков, когда приходилось наугад пробираться мимо складов и ангаров, оцепленных колючей проволокой, спотыкаться об рельсы и шпалы, обходя вагоны иплатформы, Игорь наконец-то добрался до расположения своей части.
С краю территории какой-то базы колючей проволокой был выгорожен длинный прямоугольник, кроме колючки защищенный еще и паутиной тонкой стальной проволоки, путанки.Набросанная на изгородь вроде бы как попало, путанка, тем не менее, цепко держала в своих сетях любой попавший туда предмет, будь то нога человека, либо даже колесо машины.Вдобавок, не особо надеясь на стоящее где-то впереди боевое охранение, саперы щедро нашпиговали ограду сигнальными минами. Внутри по центру ограды был широкий проезд, вдолькоторого справа и слева нос к носу стояло штук двадцать гусеничных и колесных машин. Кроме саперов, такой техники не имел никто.
Не заметив в автопарке признаков жизни, Стоцкий собрался уже нырнуть под шлагбаум. Откуда-то сбоку вылетел бурый комок меха и с заливистым лаем кинулся под ноги. Следомвыскочили еще две собачонки неустановленной породы, близнецов которых можно встретить, наверное, в любой точке Земли.
– Эй, есть кто живой? Гостей встречайте, – отмахиваясь от наседавшей собачни крикнул Игорь. Из-за ближайшей машины выплыл растрепанный часовой с помятым лицом, внахлобученной набекрень каске, но с автоматом наперевес.
– Стой, кто идет! – поправляя каску, вяло крикнул часовой.
– Зови начальника караула, я из батальона к вам приехал. Навстречу уже спешил тощий старший лейтенант Смирнов.
– А, привет Игорь, с приездом, – протянул он руку с таким видом, как будто гости из батальона приезжали каждый день.
– Привет, Саня, ты часом не болен? – заметил Игорь нездоровый землистый цвет лица взводного. Выстиранный добела китель висел на нем как на вешалке.
– Да после гепатита хреново мне. Лечили-лечили наши лекари, да видно не долечили. Но это ерунда, проходи давай, размещайся, рассказывай, как дела в батальоне, какие новости.Сейчас мы тебе с дороги чайку сообразим и пожевать чего-нибудь найдем.
– Не откажусь, чай не пил – какая сипа? – усмехнулся Игорь.
– Чай попил – совсем ослаб, – подыграл Саня.
Солдатская казарма сильно смахивала на обычный глинобитный сарай с плоской крышей. Внутри было прохладно, чисто и для казармы довольно уютно. Офицеры жили в будкемашины-технички, обеспечив внутри минимум комфорта. Вернее сейчас в машине жил только один командир взвода.
– А что, Саня, напарник твой, Матвеев уехал куда-то или в казарме спит?
– Да нет, он на торгово-закупочной базе устроился, к девчонкам поближе. То с одной подженится, то с другой. Авторитетный он у них человек, не то, что я. Там живет, а сюда приходитна службу, иногда. Мне самому проще, от него только неразбериха.
– Ну, раз ты здесь старший, тогда слушай боевую задачу… – Стоцкий быстро изложил взводному цель своего приезда. Вопросов по сути задачи к Игорю почти не было.
Сержант Палий давно уже хранил в заветном месте собранный "дембельский" чемодан и готов был ехать в батальон хоть сейчас. КаМАЗ-самосвал, на котором им предстояло ехать,сверкал свежевымытой оранжевой кабиной и призывно подмаргивал чистыми стеклами.
– Не машина, а "чаечка", летит, а не едет, все исправно, проверено, заправлено, – с гордостью похлопал по капоту водитель Иващенко.
– Точно, молодец Иващенко, у него все четко, как в аптеке, – подтвердил взводный.
– Что ж, если все готово, долго тянуть резину не будем, завтра еще раз все проверим, сходим вечером в комендатуру на инструктаж и с рассветом в путь, подытожил Игорь.
О том, чтобы ехать одной или даже несколькими машинами по Афгану – чужой воюющей стране, не могло быть и речи. Это было строго запрещено и позволить себе такую глупость могтолько разве что конченый идиот или самоубийца. Автомобили передвигались только в колоннах в сопровождении боевого охранения. Это могла быть либо бронетехника с огневоймощью пушек и пулеметов, либо специально оборудованные машины с крупнокалиберными пулеметами. Охота за колоннами советской (по-афгански "шурави") техники была излюбленным делом душманов всех мастей. Нападали "духи" профессионально и изощренно, изучив за годы войны до тонкостей нашу тактику. Поэтому, хотя вопросы перемещения поАфгану наши тоже отточили как следует, однако то и дело приходили сообщения о гибели наших колонн в том или ином месте. Колонны для движения формировали в комендатуре сучетом сил охранения, количества и быстроходности машин. КаМАЗы пользовались хорошей репутацией и машину Стоцкого без проблем включили в колонну грузовиков с военнымимуществом, идущую в Пули-Хумри. В основном это были ЗИЛы и три БТР охранения. Заученно отбарабанив инструктаж помощник коменданта пожелал всем счастливого пути ираспустил до завтра.
Вернувшись после инструктажа в техничку Игорь был приятно удивлен изобилием накрытого прямо в будке стола. Румяный розовощекий Матвеев, второй командир взвода, ловкооткрывал банки с редкими консервами радовали глаз. Забытые "печень трески", "шпроты", "китайская тушенка", консервированные сосиски, огурцы, а во главе стола рядом с дефицитной"Русской" стояла крайне экзотическая для Афгана бутылка импортного вина.
– Что, удивился? Это Матвеев в честь твоего приезда подруг-торгашек раскрутил, – подмигнул Смирнов, – боится, что ты в батальоне доложишь, как он тут у девок как сыр в маслекатается, а службу забросил.
– Да зря вы это, мужики, – отмахнулся Игорь, – я в жизни никого не заложу, все по одной земле ходим, под одним Богом. Тем более что у вас тут и так все в норме.
– Вот и ладненько, прошу к столу, – широким жестом пригласил веселый Матвеев.
Оказалось, он поссорился с очередной подругой и решил остаться спать в расположении.
– На ночь глядя на базу ночевать не пойду. У нас уже неделю как комендантский час строго соблюдают, – разоткровенничался Матвеев. – Афганскому солдату из войск правительствакто-то 15 ножевых ран нанес, глаза, уши, нос, мужские органы повырезали и подбросили труп к нашим казармам. Теперь "духи" слух распустили среди местного населения, что это мы, "шурави" сделали, А у них тут кровная месть, смекай, что может получиться. Теперь и днем по гарнизону с оглядкой ходим. Бестолковые зверюги эти душманы. Для них человека убить, чтомуху прихлопнуть. Ну, сам посуди, разве наши, советские парни могли бы до такого изуверства Додуматься? Явная провокация.
Проболтали заполночь, Стоцкий пил не много, зная, что иначе утром не оторвет чугунную голову от подушки. Ночь была тихая, и яркие южные звезды светили в чистом черном небе нахорошую погоду
Просыпаться затемно было тяжело, однако японские часы с будильником в который раз четко сделали свое дело. Быстрая последняя проверка подтвердила, что к выезду все готово ивскоре КаМАЗ занял свое место в колонне. Машины ехали не очень быстро, двигатель КаМАЗа рокотал приглушенно, в кабине было уютно, и у всех было хорошее настроение. Иващенколегко крутил баранку, насвистывая популярные мелодии, Палий плел из белой капроновой веревки замысловатые косички для аксельбантов, а Стоцкий отрешенно наблюдал за дорогой,мысленно гадая, приехал или нет его заменщик. За окном мелькали буро-зеленые пустоши, зеленые шпалеры виноградников, желто-коричневые стены редких строений, жилых домов,которые все наши называли "дувалами".
– "Это что за чучело в парандже двух быков гоняет вдоль по меже? Это женщина, афганская "мисс" обрабатывает почву под рис!" – перешел от свиста к песне Иващенко и вдруг показалрукой куда-то на обочину. – Смотрите, товарищ старший лейтенант, и правда быки! Вон там, справа.
Вдали от дороги действительно лениво двигались как бы сошедшие с древней картины пара здоровых рыжих быков, в деревянном ярме тянувших по полю доисторическую арбу согромными деревянными колесами. Возница в какой-то нелепой шапке кивал головой в такт бычьих шагов.
– Смотри, Палий, запоминай, вот тебе история древнего мира. Такого в Союзе не увидишь, – толкнул Стоцкий сержанта в бок.
– Да видел я уже, насмотрелся всякого, надоело, домой хочу, – отмахнулся сержант.
– "Скорей бы "дембель", я мать увижу и дом родной," – снова запел Иващенко.
– Эй, ты, соловей курский, лучше уж насвистывай, не трави душу, – беззлобно поддел Палий солдата.
Лента дороги легко наматывалась на колеса, все шло гладко, и война никак не напоминала о себе. Внезапно где-то далеко впереди оглушительно бахнуло, в небо взвился столб черногодыма, А машины одна за другой резко затормозили у обочины. Слева впереди в саду возле "дувала", захлопали винтовочные выстрелы, затарахтели автоматы.
– Под колеса, живо! На обочину не выходить, автоматы к бою, противник слева впереди, стрелять по моей команде, – резко выкрикнул Стоцкий, распахивая дверцу машины.
