Питер Хутхаузен - Враждебные воды
День тянулся медленно. Для такой большой комнаты в ней было почти пусто. Только техники вносили изменения в расположение кораблей, полученные на основании последних разведданных. Сведения о кораблях собирались на основании результатов космической съемки, расшифровки радиоэлектронного и радарного перехвата, сообщений разведывательных кораблей и самолетов и главным образом рапортов, получаемых с подводных лодок, затаившихся в непосредственной близости от советских военно-морских баз.
Огромная карта Атлантического бассейна покрывала одну из стен. На ней был изображен весь океан, от Антарктиды у самого пола до мыса Кейп-Код под потолком.
Слева, в Чесапикском заливе, от мыса Чарльза до Ньюпорта теснились синие силуэты американских кораблей. Посреди океана эскадра американских авианосцев держала курс в Средиземное море.
Справа силуэты становились красными: советские суда, находящиеся неподалеку от своих баз, торговые суда, перевозящие грузы согласно Варшавскому пакту, и рыболовецкие траулеры. Их часто использовали как вспомогательные суда, предназначенные для слежения за перемещениями кораблей ВМФ США. Иногда на них устанавливали акустические системы и сверхчувствительные антенны, предназначенные для подслушивания зашифрованных сообщений.
Красный корабль означал врага, независимо от того, был ли это траулер, грузовое судно или ракетоносец. И более всего это относилось к компактной группе красных символов подлодок, расположенных на базах Северного флота на Кольском полуострове. Интересно, что и русские обозначали себя красными, а американцев — синими.
Но не все красные лодки были так далеко.
Три из них находились в непосредственной близости от берегов Америки. Каждая контролировала определенный участок Восточного побережья Соединенных Штатов. Каждая несла на борту ракеты, нацеленные на крупнейшие города США. Эти лодки должны были обеспечить русским то, что они называли “пуском по короткой траектории”; возможность выпустить ракету и накрыть цель прежде, чем NORAD сможет предупредить об опасности.
Северный квадрат патрулировала старая русская “Янки”; за средний и южный участки отвечали более современные подлодки класса “Дельта”. Вскоре на смену “Янки” должна была прийти другая такая же подлодка. График этих замысловатых перемещений был известен только советскому командованию, но для разведки ВМФ США не составляло большого труда вычислить маршруты.
Пока Гейл Робинсон наблюдала за действиями техников, расположение кораблей на карте несколько изменилось. Одна красная подводная лодка отделилась от своей базы в Гаджиево и начала удаляться от берегов Кольского полуострова вглубь Баренцева моря. Она знала, что русские выдохлись, иначе не стали бы посылать “Янки” на патрулирование к чужим берегам. Эти старые лодки представляли большую опасность для своих экипажей, чем для США. Если после встречи в Рейкьявике их отзовут назад, от греха подальше, переговоры уже можно считать удачными. Куда же направляется эта лодка?
Подводная лодка ВМФ США “Аугуста”, SSN-710, район учебных полигонов Мартас-Винъярд, Атлантический океан
Слышу цель. Расстояние тысяча ярдов.
Командир лодки Джеймс Вон Сускил уже более получаса шел по пятам надводного корабля. Фрегат ВМФ США, который они преследовали, не имел понятия о том, что он находится под прицелом ядерной подводной лодки. И это несмотря на то, что его заранее предупредили о предстоящей игре в “пятнашки”.
“Аугуста” скользила совершенно беззвучно, словно по прорытым в толще воды ходам, стремясь занять наиболее выгодную для нападения позицию. В задачу лодки входили испытания новых акустических систем. Они засекли фрегат с расстояния почти пятьдесят миль — нечто невероятное. Система акустического обнаружения основывалась на применении исключительно пассивных сонаров.
“Аугуста” была одной из новейших и совершеннейших атакующих лодок ВМФ США. Приписанная к отряду подлодок двенадцатой эскадры, эта лодка относилась к усовершенствованному классу “Лос-Анджелес”, и ее электронные системы акустического слежения и анализа только что были полностью модернизированы. Пока они работали превосходно.
— Ладно, ребята, начинаем охоту. Вступаем в контакт с противником.
— Есть вступить в контакт с противником, — ответил старший лейтенант Дэвид Сэмплз, старший помощник на “Аугусте”. Впрочем, он знал, что правила ВМФ трактуют слово “контакт” несколько иначе, чем Вон Сускил. Командир любил подобраться к Противнику настолько, чтобы, по его словам, “рассмотреть белки его глаз”. При этом участникам игры приходилось пережить несколько нервных моментов, хотя все признавали, что Вон Сускил был в этом деле виртуозом. Или, как утверждали некоторые, счастливчиком.
— Расстояние до цели пятьсот ярдов. Курс один-четыре-два. Цель движется со скоростью восемнадцать узлов по курсу два-шесть-один.
— Поднять перископ! — приказал Вон Сускил. Перископ заскользил вверх из своего ствола. Старшина установил рукоятки в рабочее положение и проверил четкость изображения. Вон Сускил приник глазом к окуляру и слегка повернул его, направляя перекрестье точно на нос фрегата.
— Курс и расстояние до цели?
Старшина нажал кнопку на рукоятке перископа, автоматически посылая данные в компьютер наведения “Марк-117”.
— Направление на нос, по правому борту. Расстояние триста ярдов.
Оператор наведения принял новые данные и начал их обработку.
Теперь они шли прямо на корабль. Если Вон Сускил ничего не предпримет в ближайшую минуту, им грозит столкновение.
— Решение получено, — доложил оператор. — Третья и четвертая трубы торпедных аппаратов готовы, сэр. Фрегат был обречен.
— Расстояние двести ярдов. Командир…
— Заполнить третий и четвертый торпедные аппараты.
— Сэр? — старший помощник выглядел озадаченным. Гидроакустики фрегата, безусловно, засекут звуки воды, заполняющей торпедные трубы “Аугусты”. Это означало жестокую насмешку. Все равно что сказать:
“Мы вас съели, ребята, а вы и не заметили!”
— Прочистите уши, мистер Сэмплз. Я приказал заполнить водой третью и четвертую трубы.
— Но сэр! — покачал головой старпом. Командный пост наполнился шумом воды, заполняющей торпедные аппараты. Это был недвусмысленный жест презрения по отношению к фрегату.
— Докладывает сонар. Цель изменяет скорость и курс!
— Видите? Услышали наконец, — самодовольно улыбнулся Вон Сускил. — Они даже не подозревали о нашей близости.
— Да, сэр, — согласился Сэмплз. Лодка подошла чертовски близко к этому фрегату. Одно неверное движение, ошибка, колебание, и их раздавит, как котят.
— Закрыть третий и четвертый аппараты, — со смешком скомандовал Вон Сускил. — Чистая победа, не так ли? Дистанция четыреста ярдов.
— Есть, сэр, — отозвался старпом.
— Мистер Сэмплз, зарубите себе на носу: противника можно побить только таким образом, — сказал Вон Сускил, — заставьте его понервничать. Держите его в таком напряжении, чтобы он потерял способность думать. Если он не сможет думать, вы скорее его убьете. Вы хорошо меня поняли?
— Да, сэр, — произнес помощник. — Пожалуй, это стоит больших нервов не только противнику, — добавил он про себя.
— Вот и хорошо, — сказал Вон Сускил. — Теперь давайте поохотимся на русских.
К-219, Баренцево море
В 07.50 по московскому времени командир Британов спустился с центрального поста на проходную палубу третьего отсека, где была построена вдоль борта очередная боевая смена экипажа. Теперь они будут строится здесь каждые четыре часа — перед заступлением на вахту. Таков порядок.
— Товарищи! Нашей лодке поставлена боевая задача — скрытно пересечь Норвежское море и занять назначенный район боевого патрулирования в Атлантическом океане в готовности к немедленному нанесению ракетно-ядерного удара по объектам противника по приказу Верховного Командования. Я надеюсь, что такого приказа не будет, но уверен в том, что мы выполним поставленную задачу. Я уверен в каждом из вас и не сомневаюсь, что и вы верите мне, своему командиру.
Слова командира звучали и по всем отсекам подводного ракетоносца. Каждый подводник, хотел он того или нет, слышал его. Боевая трансляция звучала в каждом уголке.
— Восемьдесят восемь суток и несколько тысяч миль под водой — это не легкий круиз, а тяжелая работа, — продолжал командир, — помните слова нашего героя-подводника Магомета Гаджиева: “На подводной лодке или все побеждают, или все погибают”.
Британов не любил громких и напыщенных слов, но сейчас они звучали от души. При этом он внимательно вглядывался в лица своих подчиненных и искренне желал, чтобы они поняли его.
— Товарищ командир, я хочу кое-что добавить — из-за плеча тихо попросил замполит.
