Анри Гуссе - Знаменитые куртизанки древности. Аспазия. Клеопатра. Феодора
Клеопатра отказалась от намерения царицей вступить в Александрию и не решалась войти в город без предварительного переодевания; она нашла нужным проникнуть в него в мешке. В сопровождении только одного преданного ей человека, сицилийца Аполлодора, она отправилась от Пелузы в барке и ночью проникла в гавань Александрии. Затем, они поднялись на набережную перед маленькими воротами дворца. Тогда Клеопатра влезла в большой мешок из грубого холста, выкрашенный в разноцветные полосы, эти мешки служили путешественникам для того, чтобы прятать в них свои тюфяки и одеяла. Аполлодор затянул мешок, взвалил его себе на плечи, прошел в ворота, направился прямо в апартаменты Цезаря и положил к его ногам свою драгоценную ношу. Лучезарная Афродита вышла из морской пены, Клеопатра гораздо скромнее вышла из мешка. Тем не менее, Цезарь был немало взволнован и восхищен этим сюрпризом. Девятнадцатилетняя Клеопатра была в ту пору в расцвете своей обольстительной, необычайной красоты. Дион-Kacciй называет египетскую царицу красивейшей из всех женщин: περιχαλλιστάτη γυναικῶν.
Но Плутарх, затрудняясь в выборе подходящего эпитета для того, чтобы очертить ее, высказывается так: "Ее красота была не столько несравнимой, сколько вызывала восхищение; нельзя было забыть ее очаровательного лица, грации ее фигуры, обворожительности ее обхождения". Вот верный портрет ее. Клеопатра не была красавицей, но была в высшей степени обольстительна. Виктор Гюго сказал про одну знаменитую театральную артистку: "Она не только хороша, но хуже того". Это странное определение можно бы применить к Клеопатре. Плутарх присовокупляет, и замечание его подтверждается Дионом, что Клеопатра говорила мелодическим голосом, обладавшим необычайною мягкостью. Это замечание весьма ценно с точки зрения психологической, так как этот очаровательный голос был одной из главных прелестей Нильской сирены.
Пластика и нумизматика дают довольно много изображений Клеопатры, и большинство из них довольно достоверны. Тем не менее однако, отсюда не следует, чтобы эти медали и изваяния представляли собою серьезное подспорье для того, чтобы восстановить тип последней из Лагидов. Клеопатра, а также сын ее Птолемей-Цезарион, были неоднократно изображаемы на барельефах Дендерского храма, и весьма вероятно, что, по обычаю египтян, скульпторы придавали некоторое сходство этим изображениям с оригиналами. Но Клеопатра не служила натурой для художников, изображавших ее, и спрашивается, чем же они руководились при изображении ее и насколько последние походили на оригинал? В одном месте Клеопатра изображена богиней Хатор, в другом у нее прическа Изиды, волосы ее заплетены, грудь и руки обнажены и узкая одежда закрывает ее до самых ног. У нее орлиный нос, большие глаза и, вообще, она красива. Но при всем желании найти разницу между ее чертами и массой других лиц, изображенных на стенах Дендерского храма, – это почти невозможно.– Что же касается красивого оттиска Клеопатры, который можно видеть в Париже в мастерских художников, то нет сомнения в том, что значение его основано на мистификация. Этот барельеф, открытый, кажется, в 1862 г., не носил на себе никакой надписи. Один египтолог в виде шутки начертил на нем портрет Клеопатры и с тех пор его продают везде, как достоверное изображение последней царицы Египта.
Насчитывают пятнадцать медалей различных типов, находящихся в British Мuseum и в Венском кабинете. Кроме двух из них, о которых будет сказано ниже, все остальныя гравированы более чем посредственно, так же, как и тетрадрахма, сделанная Антиоху. Мой ученый друг М. Fröhner писал мне об одном экземпляре медали проданной в 1885 году (из коллекции Кастеллани), «на котором Клеопатра изображена замечательною красавицей». Многия медали представляют настоящие карикатуры. Единственная достойная описания есть бронзовая медаль, на которой имеется надпись Κλεοπατ Βασιλιδ; на обратной стороне над буквою π имеется орел, держащий молнию. Кабинет на улице Ришелье обладает таким прекрасным экземпляром. Голова имеет выражение женщины великой и сильной. Лоб прямой, но низкий, так как завитки волос покрывают его до половины. Глава большие, удаленные от орлиного носа очень длинного; рот прелестный хотя и очень большой. Хотя черты эти несколько грубы и жестки, лицо это, в общем, производит чарующее впечатление, благодаря красоте глаз и своеобразной прелести рта. Если бы нос был несколько короче, то профиль этот можно бы назвать прекрасным.
Одна из медалей, о которых мы упоминали раньше, была гравирована в Патрасе. На ней профиль Клеопатры приближается к греческому типу. Другая медаль, гравированная в Кипре, представляет Клеопатру Афродитой с сыном Птолемеем-Цезарионом на руках. На этих двух медалях тип Клеопатры значительно отличается от типа тринадцати остальных медалей, которые характеризуются жесткостью черт и необычайно длинным носом.
Как известно, Паскаль сказалъ: "Будь нос Клеопатры короче, то перевернулся бы весь мир". Паскаль не был нумизматом, иначе он написал бы: "Если бы нос Клеопатры был длиннее, то…".
Это первое свидание Цезаря с Клеопатрою, по всей вероятности, длилось до поздней ночи. Достоверно только то, что на другой день, рано утром, Цезарь велел позвать Птолемея и сказал ему, чтобы он помирился с сестрою и разделил с нею престол. "В одну ночь, говорит Дион Кассий, Цезарь сделался защитником той, для которой он считал себя судьею". Птолемей воспротивился приказаниям консула, и, когда была введена Клеопатра, молодой царь, обезумевший от гнева, бросил свою корону к ногам Цезаря, вышел из дворца и закричал: "Измена! Измена! К оружию!" Толпа присоединилась к этому крику и бросилась на дворец. Цезарь, не чувствуя себя достаточно сильным (он мог собрать только несколько манипул [Манипула = рота солдат у римлян.] легионеров) вышел на одну из террас и издалека обратился к толпе с речью. Ему удалось успокоить ее, дав обещание сделать все, чего пожелают египтяне. В то же время его воины, – вернувшиеся с поля, окружили молодого Птолемея, разлучили с его сторонниками и со всевозможными знаками почести, заставили его вернуться в дворец, где Цезарь сделал его своим аманатом (заложником).
На следующий день народ был собран на публичной площади. Цезарь, Птолемей и Клеопатра в великолепном убранстве отправились туда, в сопровождении эскорта ликторов. Все римляне были в полном вооружении и готовы подавить первую же попытку к возмущению. Цезарь громким голосом прочел завещание Птолемея Авлета и торжественно объявил, именем римского народа, что он заставит уважать последнюю волю покойного царя. Согласно с этим, старшие дети, оба должны вместе царствовать и управлять Египтом. Что же касается двух других детей царя, то он, Цезарь, отправляет их на остров Кипр, которым они и будут управлять.
Эта сцена произвела сильное впечатление на александрийцев. Тем не менее, Цезарь опасался восстания. Он поспешил вызвать в Александрию новые легионы, сформированные им в Малой Азии вместе с остатками войска Помпея. Но гораздо раньше, чем эти подкрепления могли прибыть, египетское войско из под Пелузы, по тайному распоряжению Пофена, вступило в город, с целью изгнания римлян. В то же время младшая сестра Клеопатры, Арзиноэ, при содействии евнуха Ганимеда и против воли Птолемея (все еще арестованного Цезарем), вышла из дворца и была признана народом и войском наследницей Лагидов. Это войско состояло из восемнадцати тысяч фантассинов (пехоты) и двух тысяч кавалерии и своим предводителем выбрало Акилла. Население Александрии было заодно с войском против иностранцев. У Цезаря было всего только четыре тысячи человек, считая вместе с экипажами его судов. Он находился в крайней опасности. Занимая с этой горстью людей дворцы Брухиума, он был осажден со стороны города солдатами Акилла и вооруженною чернью, а флот его, стоявший на якоре в большой гавани, был как в плену, так как неприятель занял проходы Озириса и Гептастада. Цезарь даже боялся, как бы флот его, обреченный на бездействие, не попал в руки александрийцев, которые воспользовались бы им для того, чтобы не пропускать вновь прибывающих воинов и провианта. Цезарь поджег свои корабли и тем избегнул этой первой опасности. Этот громадный пожар распространился на набережную и уничтожил массу домов и строения, между прочим Арсенал, Библиотеку и склады хлеба. Египтяне в ожесточении бросились в атаку, но легионеры, столь же хорошие землекопы, как и отважные солдаты, скоро преобразили Брухиум в неприступную позицию. Везде появились земляные насыпи, баррикады, фортификационные палисады. Театр обратился в крепость. Римляне выдержали двадцать приступов, не уступая ни одного вершка земли. Цезарь даже успел завладеть островом Фаросом, позицией, которая делала свободным проход в большой порт. Египтяне воображали, что будут победителями, если вместо женщины Арсиноэ, у них во главе будет Птолемей. Они велели передать Цезарю, что они воюют только потому, что он держит под арестом их царя, и как только он возвратит Птолемею свободу, они прекратят военные действия. Цезарь, знавший александрийцев, дал себя уговорит и выпустил Птолемея. Как только Птолемей прибыл в египетскую армию, война возобновилась с новым ожесточением. Но в это время по морю прибыло на помощь Цезарю первое подкрепление, 37-й легион. Война продолжалась без особого успеха на какой-либо стороне с начала весны 47-го года. Тогда распространилось известие, что Пелузы взяты приступом каким-то войском, спешившим на помощь Цезарю. Это был союзный корпус Митридата Пергамейца, шедшего из Сирии. Египтяне, опасаясь попасть между двух огней, отправились навстречу Митридату. Первое сражение, оставшееся нерешенным, произошло около Мемфиса. Но через несколько дней Цезарь, покинув Александрию, соединился с корпусом Митридата. Произошло второе сражение. Египтяне были разбиты по частям, а Птолемей утопился в Ниле. После этой победы, Цезарь, во главе своего войска, вернулся в Александрию. Буйная чернь, убедившаяся с этого момента в силе римского оружия, приняла консула со знаками уважения.
