Жюль Верн - ПУТЕШЕСТВЕННИКИ XIX ВЕКА
Буркхардту понадобилось тринадцать дней, чтобы добраться до Медины. Это довольно долгое путешествие для него не пропало зря, так как он собрал много сведений об арабах и ваххабитах. Как и в Мекке, здесь первая обязанность паломника посетить гробницу и мечеть Магомета. Однако здешние обряды проще и короче, и паломник отделывается от них в четверть часа.
Уже пребывание в Мекке оказалось очень вредно для Буркхардта. В Медине он заболел перемежающейся лихорадкой. Скоро приступы стали ежедневными, а затем появлялись раз в три дня. Буркхардт так ослабел, что уже не мог подниматься со своего коврика без помощи раба – «парня, по характеру и привычкам пригодного для ухода скорее за верблюдом, чем за своим изнуренным и павшим духом хозяином».
Болезнь на три месяца приковала Буркхардта к постели. Причиной его нездоровья был дурной климат, отвратительная вода и великое множество свирепствовавших кругом болезней. Ему пришлось отказаться от намерения пройти пустыней до Акабы, и он поспешил добраться до Янбо, откуда мог бы отплыть в Египет.
«На мой взгляд Медина построена, – говорит он, -лучше других городов Востока, если не считать Халеба. Она вся из камня. Дома обычно двухэтажные с плоской кровлей. Так как стены не выбелены, а здешний камень коричневого цвета, то улицы выглядят довольно мрачно. Большей частью они очень узки, подчас всего в два – три шага шириною. Медина сейчас имеет заброшенный вид, дома начинают разрушаться. Их владельцы, извлекавшие когда-то большую прибыль от стечения паломников, теперь получают меньше доходов, потому что ваххабиты препятствуют посещению могилы Магомета, которого они считают простым смертным. Главная святыня Медины, придающая этому городу одинаковое значение с Меккой, – Большая мечеть с гробницей Магомета. Она не так велика, как Большая мечеть в Мекке, но выстроена по сходному плану: обширный квадратный двор, со всех сторон окруженный крытыми галереями, и небольшое строение в центре. Знаменитая гробница находится ближе к юго-восточному углу. Вокруг гробницы поставлена железная, выкрашенная в зеленый цвет решетка, хорошей работы, похожей на филигранную, с вплетенными в узор медными надписями. Четыре двери ведут внутрь ограды, но три из них всегда закрыты. Знатные люди легко получают разрешение на вход, а остальные подкупают главных смотрителей за пятнадцать пиастров. Внутри можно различить завесу, скрывающую могилу и отстоящую от нее на расстоянии нескольких шагов».
Историк Медины говорит, что за этой завесой находится квадратное сооружение из черного камня, с двумя колоннами. Внутри похоронены Магомет и два первых его ученика – Абу
Бекр и Омар. Историк сообщает, что их могилы представляют собою глубокие ямы и что гроб, в котором покоится прах Магомета, обит серебром и накрыт мраморной плитой с надписью: «Во имя бога, яви ему свое милосердие».
Легенда, когда-то широко распространенная в Европе, будто гробница пророка висит в воздухе, в Хиджазе совершенно неизвестна.
Сокровищница мечети почти совсем расхищена ваххабитами, но можно предполагать, что и до них очередные хранители гробницы не раз заглядывали в нее.
В отчете Буркхардта еще много любопытных подробностей о Медине и ее жителях, об ее окрестностях и о других менее примечательных местах, которые посещают паломники. Мы сделали уже достаточно выписок, чтобы у читателя, который пожелал бы глубже проникнуть в не изменившиеся с той поры нравы и обычаи арабов, появилось желание обратиться к подлиннику.
21 апреля 1815 года Буркхардт присоединился к каравану и с ним пришел к воротам Янбо, где свирепствовала чума. Наш путешественник вскоре заболел. Он так ослаб, что ему было не под силу даже искать убежища в деревне. Об отъезде из города не могло быть и речи, так как все корабли, готовые к отплытию, были переполнены больными солдатами. Ему пришлось провести восемнадцать дней в этом городе, охваченном эпидемией, прежде чем удалось сесть на небольшое судно, доставившее его в Ку- сейр, а оттуда в Египет.
Вернувшись в Каир, Буркхардт узнал там о смерти своего отца. Здоровье самого путешественника было сильно подорвано болезнью. Поэтому он только в 1816 году мог совершить восхождение на гору Синай. Занятия естествознанием и подготовка к печати путевых дневников, а также обширная переписка поглощали все его время до конца 1817 года. Он собирался присоединиться к каравану, направлявшемуся в Феццан, когда у него внезапно начался бурный приступ лихорадки, и, проболев несколько дней, Буркхардт скончался со словами: «Напишите матери, что мои последние мысли были о ней».
Буркхардт был настоящий путешественник. Образованный, точный даже в мелочах, мужественный и выносливый, наделенный цельным и решительным характером, он оставил нам ценнейшие записки. Отчет о его путешествии по Аравии, внутренние области которой ему, к несчастью, не пришлось посетить, так полон, так достоверен, что благодаря ему мы теперь знаем об этих краях больше, чем об иных странах Европы.
«Никогда, – писал он своему отцу в письме от 13 марта 1814 года из Каира, – никогда я не сказал ничего о виденном или встреченном мною, что не было бы вполне согласно с моей совестью – ведь не для того же, чтобы писать романы, я подвергался таким опасностям!»
Исследователи, побывавшие после Буркхардта в странах, посещенных им, единогласно подтверждают правдивость этих слов и восхваляют его точность, его знания, его проницательность.
«Мало кто из путешественников, – говорит «Германское обозрение», – был одарен такой тонкой наблюдательностью, которая является природным даром и, как всякий талант, встречается очень редко. Он обладал особым чутьем, помогавшим ему распознавать истину даже в тех случаях, когда он не мог руководствоваться личными наблюдениями. В результате и то, что он передает с чужих слов, тоже имеет свою ценность, чем редко отличаются сведения такого рода. Его положительный ум, благодаря размышлениям и научным занятиям зрелый не по возрасту (Буркхардту, когда его настигла смерть, шел только тридцать третий год), направляется прямо к цели и останавливается у нужного предела. Его всегда трезвые рассказы насыщены фактами, и все-таки его отчеты читаются с бесконечным наслаждением. Он заставляет в них любить себя как человека, и как ученого, и как превосходного наблюдателя».
В то время как страны библейской истории стали объектом исследований Зетцена и Буркхардта, родина большинства европейских языков – Индия – тоже привлекла к себе взоры многочисленных специалистов по лингвистике, литературе, истории религий, а также и по географии. Мы займемся только путешествиями, связанными с различными вопросами физической географии. Их разрешению содействовало проникновение в страну Ост-Индской компании и проведенные англичанами работы.
В одном из предыдущих томов мы рассказали, как в Индии установилось португальское владычество. Союз Португалии с Испанией привел в 1599 году к потере Португалией своих колоний, попавших в руки Голландии и Англии. Последняя тут же передала монополию на торговлю с Индией в руки Ост-Инд- ской компании, которой в дальнейшем суждено было сыграть важную историческую роль.
К этому времени великий монгольский властелин Акбар, седьмой потомок Тимура, на развалинах раджапутских государств основал в Индостане и Бенгалии обширную империю. Эта могущественная империя, благодаря личным качествам Акбара, заслужившего прозвище «Благодетеля человечества», достигла при нем полного расцвета. Отцовскую традицию продолжал Шах-Джахан, но после него внук Акбара, Ауренг-Зеб, наделенный ненасытным честолюбием, умертвил своих братьев, заключил в темницу отца и захватил власть. Религиозная нетерпимость Ауренг-Зеба и его коварная политика вызвали гражданскую войну, которая, поглотив основные ресурсы государства, подорвала его могущество. Поэтому за смертью великого узурпатора последовало падение империи.
До тех пор Ост-Индская компания никак не могла расширить полосу территории, окаймлявшую ее порты, но теперь она искусно воспользовалась раздорами набобов[36] и раджей[37] Индостана. Однако влияние и власть английской компании существенно упрочились только после захвата Мадраса в 1746 году французским генералом Ла Бурдоннэ и во время борьбы индусов с адмиралом французского флота-Дюпле.
В результате коварной, подлой и наглой политики английских губернаторов Клайва и Хастингса, которые, применяя то силу, то предательство, то подкуп, строили величие своей родины за счет своей чести, Компания к концу столетия овладела огромной территорией с населением в шестьдесят миллионов человек. Теперь владения англичан включали Бенгалию, Бехар, провинции Бенарес, Мадрас и весь северный Сиркар. Только султан Майсура, Типпу-Саиб, вел еще упорную борьбу, но и он не был в силах устоять против коалиции, которую ухитрился сколотить полковник Уэлзли. Не имея более ни одного опасного врага, Компания в дальнейшем при помощи подкупов подавляла любую попытку сопротивления и под личиной покровительства навязывала последним независимым раджам английские гарнизоны, которые те должны были содержать за свой счет.
