Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»
Нет-нет, даже думать об этом нечего! К чему ей царевич с какого-то маленького островка? И самой рано думать о замужестве, просто рано! А что отец приглядывается к Одиссею, так мало ли что…
Ну что в нем хорошего? Ни-че-гошеньки! Разве можно сравнить Одиссея с красавцем Диомедом? Нет, Одиссей коренаст и широк в плечах. Он силен? Наверное, только не сильней Аякса Большого. И уж конечно, не умней Паламеда! Разве что болтлив не в меру.
Но мысли упорно возвращались к рыжему болтуну.
Ему на Итаке скучно… Конечно, как может быть весело на крошечном островке, который даже не всем в Элладе известен. Там небось кроме коз да вот этого царевича, и нет никого. Стало смешно, может, Одиссей и болтает без умолку, потому что намолчался дома?
А у мужчин уже шел разговор о том, насколько опасной стала обстановка в Спарте. Как бы Тиндарей ни тянул, а называть имя избранника придется, да и дольше тянуть нельзя. Но если назвать одного из многих, что тогда? Оружие в руках, недовольство друг дружкой, зависть и обида на царя Спарты могут вылиться во что угодно.
— Я знаю, что надо сделать, чтобы не было резни после объявления.
— Что?
Пенелопу вдруг позвали на кухню, и она не услышала ответ Одиссея, да тот и сказал что-то Икарию очень тихо, почти на ухо.
Немного погодя Одиссей вдруг собрался уходить, вернее, его куда-то повел Ализий.
— Куда это они? Не понравилось угощение?
Отец чуть лукаво посмотрел на дочь:
— Понравилось. И не только угощение…
А потом вдруг задумчиво произнес, глядя вслед сыну и итакийцу:
— Я хочу, чтобы зять остался в моем доме.
— Какой зять?
— Мой!
Щеки Пенелопы полыхнули жарким пламенем, зять у Икария мог быть только один, в случае замужества самой Пенелопы. Другой зять уже есть, но он живет в своей вотчине, никакой речи о переезде в Спарту быть не может. Однако и речь о замужестве младшей дочери не шла. Неужели?.. Сердце сладко защемило, но девушка осадила сама себя: нужен мне этот рыжий болтун!
А рыжий болтун уже входил следом за Ализием в дом Тиндарея. Причем племянник поторопился провести позднего гостя прямо к дяде так, чтобы увидели как можно меньше слуг. Отец велел сделать все скрытно и вывести Одиссея также тихо.
Тиндарей выслушал сначала Ализия, а потом Одиссея внимательно, хмыкнул:
— Говорили мне, что ты хитер, но не думал, чтобы настолько. Чего ты хочешь за такой совет, требуй, все исполню, если буду в силах, конечно, потому что не знаю, что делал бы, не найди ты выход…
Тиндарей уже ждал, что Одиссей потребует женитьбы на Елене, хотя даже подарки невесте не преподнес, видно стесняясь скромных даров. Зато хитрость какова!..
— У тебя, кроме дочери, племянница есть, Пенелопа. На ней жениться хочу.
У царя Спарты брови откровенно полезли вверх:
— Не Елену, а Пенелопу в жены взять хочешь?
Позади Одиссея хмыкнул Ализий.
— Да. По душе пришлась.
Тиндарей со смехом развел руками:
— Да тут ее отцу решать… Но противиться не стану и даже посоветую брату отдать за тебя его любимицу.
Когда Одиссей с Ализием уже выходили, Тиндарей вдруг поинтересовался:
— А сам-то завтра среди женихов будешь?
— Да, чтоб не заподозрили.
— Иди…
Глядя вслед Одиссею и Ализию, Тиндарей пробормотал себе под нос:
— Рыжий хитрец… Пенелопу ему подавай… Пенелопа девчонка совсем, ей про замужество и думать рано, а вот Елене пора…
Тиндарей не спал до самого рассвета, все размышляя, прикидывая и так и этак, Одиссей нашел выход, чтобы не случилась резня между женихами, но самого будущего мужа Елены должен выбрать он, Тиндарей, и ошибиться нельзя.
Елена тоже не спала, потому что отец прислал к ней рабыню, сказать, что дольше тянуть с выбором мужа нельзя, завтра предстоит дать ответ.
Утром отец еще раз спросил Елену:
— Ты готова ответить?
— Да.
— Кто?
— Я послушна твоей воле.
— Хорошо, я рад.
Волю отца Елена уже знала и приняла ее…
Рано поутру женихи собрались на большом дворе перед дворцом, чтобы выслушать волю Тиндарея. Царь Спарты вышел к ним не один, рядом стояла Елена. Хотя она не смогла сомкнуть глаз за ночь, девушка была ослепительно красива! Все женихи невольно подтянулись, заблестели глазами. Пока Тиндарей не начал говорить, Елена медленно оглядела всех претендентов, внимательно вглядываясь в каждого.
Вот два Аякса — Большой и Маленький, они словно нарочно всегда рядом, это подчеркивает огромный рост и мощь одного и хрупкость и гибкость другого… вот стоит насмешник Одиссей, но на сей раз он не улыбается… вон впился в нее глазами Диомед… Каждого из женихов Елена словно подбодрила, только на Менелая посмотрела насмешливо!
Тиндарей тоже обвел взглядом собравшихся. Он должен сделать так, чтобы после сегодняшнего дня они не стали врагами ни друг дружке, ни ему тоже.
— Вы все хотели взять в жены мою дочь Елену, и каждый достоин стать ее супругом. Но выбирать ей.
Женихи откровенно напряглись, ведь девушка так ласково посмотрела на каждого из них!
— Но прежде чем Елена скажет, кто же ей мил, я хочу, чтобы вы все дали клятву верности будущему мужу моей дочери! Чтобы обещали богам не держать на него зла, поддерживать и блюсти честь супруга Елены! Думаю, это справедливо!
На мгновение установилась тишина, потом женихи согласно загалдели. Все верно, только так можно избежать обид и раздоров! Тиндарей прав!
— Если все согласны, прошу пройти на берег реки, где все готово для клятвы и жертвоприношения! Елена подождет нас здесь.
К жертвоприношению все готово. Большой черный вол лежал связанный и только косил влажным глазом. Понимал, что ему предстоит, что ли? Кровью жертвенного животного окропили алтарь, потом оружие собравшихся, произнесли нужные слова, обещав Зевсу беречь честь того, кого Елена выберет себе в мужья, помогать ему, если придется.
Клялись все вместе и каждый по очереди.
Агамемнон вдруг усмехнулся:
— Тиндарей, чья это придумка?
Тот не стал отпираться:
— Одиссей догадался.
— Хитер рыжий… Ох, хитер! Здесь почти все цари Эллады, все сильны и будут править еще долго. Ты понимаешь, что сейчас сложился союз ахейских царей? Теперь обида одного из них будет всеобщей. Ай да рыжий!
Тиндарей тревожно посмотрел на зятя. Сложился союз ахейских царей, и обида мужа Елены будет означать обиду всех? Но это означало, что ради того, чтобы союз стал действовать, Агамемнон не пожалеет свояка и саму Елену, а уж о Тиндарее и не подумает, он постарается нанести эту самую обиду, конечно, чужими руками и от чужого имени, так, чтобы клявшиеся сегодня действовали по его, Агамемнона, хитрой воле. Не человек, а змея, и этому змею Тиндарей собственными руками отдал старшую дочь Клитемнестру!
В том, что в случае необходимости Агамемнон пожертвует всеми родственниками, вместе взятыми, Тиндарей не сомневался. Нет, не всеми, пожалуй, только сыном и братом он не пожертвовал бы. Но сыновей у Агамемнона нет, а вот брат Менелай вместе с остальными приносил клятву женихов, тоже готовился защищать будущего мужа Елены. Менелай связан клятвой богам.
Тиндарей чувствовал, что запутался в огромной сети, хитро сплетенной старшим зятем, и любая попытка из этой сети выпутаться приводит только к большей несвободе. Мысленно махнув рукой, он сделал выбор — единственно возможный в его положении, вернее, подтвердил тот, что сделал еще вчера и о котором говорил с Еленой.
Толпа вернулась возбужденной, чувствовалось, что вид свежей крови и произнесенные слова подействовали на женихов даже сильнее, чем ожидал Тиндарей. От Елены не укрылся тревожный взгляд, брошенный на нее отцом. Царь Спарты хорошо знал свою строптивую дочь, она может передумать в любую минуту! Если честно, то у Елены была такая мысль, объявить мужем какого-нибудь Маленького Аякса и посмотреть на реакцию отца и остальных.
И снова женихи стояли перед ней в ожидании. Тиндарей обвел собравшихся уже рукой:
— Выбирай, Елена, они поклялись не делать зла твоему будущему супругу и тебе тоже. Назови его имя.
Все затихли, стал слышен даже визг поросенка за пределами Спарты и шум реки. Одиссей вдруг с ужасом подумал: только бы не меня! А что, возьмет и назовет, куда денешься? Отказа не простят.
Мгновения показались вечностью, так всегда бывает в решающий миг. Кто? Кого выберет синеглазая красавица, на зависть остальным? Если честно, но не все и хотели жениться на Елене, но не отступать же, раз приехали! И потому у каждого в отличие от Одиссея сладко на миг, всего на миг, замерло сердце: а вдруг меня?
Словно кинувшись в холодную воду, Елена тихо произнесла:
— Менелай.
Одиссей что-то кричал, хлопая Менелая по плечу, выкрикивали и другие, конечно, большинство были разочарованы, пусть не все, но почти каждый втайне надеялся, что эти голубые глаза не зря так ласково глядели именно на него. Менелай подошел к невесте и, взяв ее за руку, повел в пиршественный зал.
