Т. Браун - Весеннее пробуждение
Она присела на софу и отгородилась от женщин рассеянной вежливой улыбкой. Те не сводили с юной гостьи взглядов, в которых под различной степенью любопытства читалось въевшееся годами неодобрение. После некоторого раздумья Виктория отнесла его к своему наряду, ведь она посмела оскорбить благородные чувства дам простой саржевой юбкой для прогулок и белой кружевной блузкой с коротким рукавом. Только сейчас девушка вспомнила, что скинула жакет в машине и оставила его там.
– Как продвигается подготовка к свадьбе вашей сестры, дорогуша? – осведомилась миссис Асквит.
На даме было вычурное платье-кимоно из шелка табачного цвета, но больше всего Викторию поразила соломенная шляпа с приколотой на тулье коричневой птицей, подозрительно похожей на настоящую. Оставалось только надеяться, что это не чучело.
С трудом отведя взгляд от несчастной птички, Виктория сказала:
– Просто чудесно. Хотя они с женихом решили немного отодвинуть дату.
Леди Каш осуждающе зацокала языком:
– Мне помнится, они уже второй раз откладывают свадьбу.
Все женщины разом пригнулись вперед, в предвкушении свежих сплетен. Виктория невольно вжалась в спинку софы:
– Да. Видите ли, старшая сестра Себастьяна вот-вот должна родить, а он очень хочет, чтобы она присутствовала на церемонии.
Леди Каш разочарованно выпрямилась. Остальные гостьи переглядывались, словно спрашивая друг у друга, не стоит ли отчитать юную нахалку за дерзость.
– Держи, – сказал Кит, подходя к ним и протягивая ей стакан с лимонадом.
Виктория с благодарностью приняла у него напиток и взглядом указала на соседнее место – если уж она попала на линию огня, то и Киту так просто не отделаться. Кит прекрасно ее понял и присел рядом с горестным выражением человека, идущего на эшафот. Девушка недоумевала, зачем ее вообще пригласили на это скучное чаепитие. И где миссис Киттредж?
– Вы приехали в Лондон с тетушкой? – поинтересовалась леди Балфур.
После глотка холодного лимонада и в присутствии Кита Виктория воспряла духом и невольно перешла на легкомысленный тон, которым обычно прикрывалась от тети Шарлотты:
– Нет. Я тут сама по себе. Присматриваю квартиру.
Брови солидной дамы изогнулись.
– Зачем, господи помилуй?
– Переезжаю в Лондон, меня здесь ждет работа. Буду помогать в благотворительном приюте Роджерса. На добровольных началах.
Леди Рейнхард, до сих пор хранившая молчание, громко охнула, и даже мертвая птица на шляпке миссис Асквит с упреком уставилась на девушку.
Кит рядом закашлялся, чтобы скрыть смех, что только раззадорило Викторию.
– В жизни не слышала ничего подобного! – воскликнула леди Каш.
– Представьте себе, – кивнула Виктория. – Начну самостоятельную жизнь. Со мной будет жить сиделка, с которой мы познакомились в тюрьме.
В салоне повисла звенящая тишина. Женщины бросали друг на друга красноречивые взгляды, словно не знали, как вести себя после этих слов. В конце концов, Виктория приходилась племянницей внушающей страх и уважение графине Саммерсет, а отец девушки носил рыцарское звание.
– Шокируешь моих гостей, Виктория?
Все головы разом повернулись на низкий обворожительный голос миссис Киттредж. Едва перевалило за полдень, и хозяйка дома красовалась в синем, отделанном кружевом, утреннем платье, словно это был наряд для вечерних торжеств. Как обычно, она предпочитала немного восточный стиль туалета: низкий лиф и широкие рукава-кимоно. Роскошные темные волосы были зачесаны назад, а дерзкая прямая челка подчеркивала бархатные миндалевидные глаза. На губах ее играла веселая улыбка, но во взгляде Виктория ясно прочитала обращенное к ней предупреждение. Да, она не против непринужденной беседы, но переступать границу дозволенного не разрешит никому.
И Виктория прекрасно все поняла. Пропуск в высшее общество миссис Киттредж получила благодаря состоянию своего мужа, и ее положение в свете всегда было довольно сомнительным. Она славилась неординарным поведением, но никогда не нарушала основных правил. А сейчас, после смерти мужа, когда аристократы больше не могли получать доходы от его дела, положение ее стало как никогда шатким.
Виктория последовала примеру Кита и поцеловала миссис Киттредж в щеку.
– Прошу прощения за опоздание, – извинилась миссис Киттредж. – Меня задержали неотложные дела. Благодарю, что откликнулись на приглашение. И где же этот нерадивый дворецкий с чаем?
Словно в ответ на ее слова, в дверях появился дворецкий, с легким позвякиванием толкая перед собой тележку с чайными принадлежностями.
– Виктория, дорогая, будь добра, налей нам чаю. Гертруда, где вы нашли такую пикантную шляпку? В жизни не видела ничего подобного.
Виктория разливала чай со всем изяществом, на какое была способна. Рядом нервно ерзал Кит. Он ненавидел приемы и избегал их как чумы. Виктория никак не могла взять в толк, зачем миссис Киттредж затеяла это странное чаепитие?
Она передала другу чашку.
– Будешь у меня в долгу, – прошептала Виктория.
Кит ответил дерзкой ухмылкой:
– Так ты нашла квартиру?
Дамы тут же замолчали, прислушиваясь к разговору молодых людей.
– Ну да, в Челси.
– Челси, – презрительно фыркнула леди Балфур. – Там же полно опиумных притонов и на каждом шагу безработные актеры.
Виктория радостно закивала:
– О, как вы меня обнадежили! Это ужасно интересно! Вы знали, что Перси Биши Шелли курил опиум?
И по памяти прочитала:
Опился я влаги медвяно-хмельнойРоз, распустившихся под луной.С чашами, полными дивным нектаром,Феи летают над замком старым[1].
– Браво! – выкрикнул Кит, хлопая в ладоши, и Виктория с достоинством кивнула.
Миссис Киттредж бросила короткий взгляд на сына.
– Ну что ж, – сказала она и, откашлявшись, многозначительно уставилась на Викторию. – Когда вы с Китом собираетесь объявить о помолвке?
Виктория замерла с поднесенной к губам чашкой.
– Мама!
В голосе Кита звучало искреннее возмущение, но Виктория все равно разозлилась. Наверняка это он все подстроил. Иначе почему его мать решила, что надвигается помолвка? Да как он вообще посмел ей внушить, что дело идет к свадьбе?!
Миссис Киттредж элегантно повела плечами, и гостьи замерли, боясь упустить хоть слово.
– Вполне справедливый вопрос. Вы неразлучны уже несколько месяцев.
У Виктории голова пошла кругом. Нарисованный в уме образ матери Кита со звоном разлетался на мелкие осколки. Судя по всему, эта женщина ни в грош не ставила свою репутацию, если ее не смущал семейный скандал в присутствии светских сплетниц.
– Никакой свадьбы не предвидится, – довольно резко сказала она, поднося чашку к губам; напиток отдавал дегтем и предательством. – Мы всего лишь друзья. К тому же я не верю в институт брака. – Сделала глоток и продолжила: – И даже если я решу когда-нибудь выйти замуж, то уж точно не за Кита. – Она отставила чашку, выдавила глухой смешок и пригвоздила молодого человека взглядом. – Уверена, Кит считает так же. Ведь мы практически как брат и сестра. Еще чая? Нет? Очень хорошо. Прошу прощения за ужасную бестактность, но боюсь, мне пора идти. Надо повидаться со стряпчим и подписать бумаги на мою холостяцкую квартирку.
Виктория встала, и Кит подскочил, как чертик из табакерки.
– Я тебя провожу, – заявил он, спотыкаясь о ковер при поспешном отступлении из салона.
После прощания с дамами, в нарастающем беспокойстве при мысли, что слухи о ее поведении очень скоро дойдут до тети, Виктория последовала за Китом в вестибюль. Как только молодые люди оказались вдали от любопытных глаз и ушей, Виктория сжала кулачок и изо всех сил стукнула Кита в плечо.
– Эй! – Он потер больное место. – За что, черт возьми?!
– За то, что выставил меня на посмешище!
– Не представляю, о чем ты говоришь!
Виктория снова замахнулась, но Кит перехватил ее руку и легко удерживал, сколько бы она ни вырывалась.
– Зачем ты сказал матери, что хочешь на мне жениться? Я же много раз говорила, что не пойду замуж. Может, ты заодно попросил ее припереть меня к стенке на глазах у этих сплетниц, чтобы унизить? Или, еще хуже, вынудить меня согласиться? Какой ты после этого друг? Ни один мужчина не опустится до подобной низости.
– Разумеется, я сказал матери, что хочу на тебе жениться. Это не секрет, хотя порой я сам перестаю понимать, зачем стремлюсь связать свою жизнь с ненормальной! – выкрикнул Кит, не желая сдаваться.
Виктория обиженно отдернула руку. Ни за что на свете она не допустит, чтобы кто-то контролировал ее жизнь, и не откажется от свободы ради глупых обычаев. Особенно сейчас, когда строгому надзору дяди вот-вот придет конец.
– Не важно, хочешь ты на мне жениться или нет. Я уже ответила тебе, и не единожды: нет.
Кит стиснул зубы, и при виде боли на его лице у Виктории сжалось сердце. Сама того не желая, она растрогалась. Захотелось протянуть руку и погладить его по щеке, чтобы смягчить причиненную обиду.
