Ши Най-Ань - Речные заводи (том 1)
– Вот и хорошо! Пойдем туда, принесем извинение хозяевам за беспокойство и попросим пустить нас на ночлег, я завтра чуть свет двинемся дальше.
Они свернули в лес и, осмотревшись, увидели большую усадьбу, окруженную глинобитной стеной, вокруг которой росло сотни три ив. Ван Цзинь подошел к усадьбе и долго стучал в ворота. наконец, появился работник. Опустив на землю свой груз, Ван Цзинь учтиво поклонился.
Слуга спросил его:
– Зачем вы прибыли в нашу усадьбу?
Ван Цзинь отвечал:
– Обманывать вас нам нечего. Мы с матерю идем издалека. Сегодня мы хотели пройти больше, чем обычно, и не заметили, как миновали постоялый двор. Так мы и попали сюда. Впереди не видно селения, и поблизости нет заезжего двора. Вот мы и хотели просить разрешения переночевать в вашей усадьбе, а завтра утром двинуться в путь. За ночлег мы заплатим. Очень просим вас не отказать в приюте.
– Ну раз так, подождите, пока я спрошу своего господина. Если он разрешит, вы, конечно, сможете здесь переночевать.
Ван Цзинь произнес:
– Хорошо, пожалуйста, доложите господину.
Работник ушел и долго не возвращался наконец, он вышел за ворота и сказал:
– Хозяин приглашает вас к себе.
Ван Цзинь помог матери сойти с лошади, взял свой узел и, ведя лошадь под уздцы, прошел за слугой во двор. Здесь он положил свои тюки и привязал лошадь к иве. Затем путники вошли в дом, где увидели владельца усадьбы.
Старому хозяину было за шестьдесят, у него были седые волосы и усы. На голове он носил стеганую теплую шапку, а одет был в широкий, прямого покроя халат с черным шелковым поясом; обут он был в сапоги из дубленой кожи. Увидев его, Ван Цзинь отвесил глубокий поклон, на что старый господин поспешно сказал:
– Что вы, что вы! Оставьте церемонии… Вы путники, испытавшие много трудностей и лишений. Прошу вас, садитесь!
После взаимных приветствий, мать и сын сели, тогда владелец поместья осведомился:
– Откуда вы путь держите и как оказались здесь и столь поздний час?
Ван Цзинь отвечал так:
– Имя вашего нижайшего слуги Чжан. Я родом из столицы, но разорился, и у меня не оказалось другого выбора, как отправиться к своим родственникам в Яньань. Торопясь прибыть на место, мы с матушкой не заметили, как прошли мимо постоялого двора, и остались без ночлега. Разрешите нам провести ночь под вашей кровлей. На рассвете мы двинемся дальше. За постой уплатим, что положено. – Ну, об этом и не думайте, – сказал старый господин. – Как говорится: «Отправляясь путешествовать, крышу над головой не несут». Особенно в наше время… Наверно, вы еще ничего не ели? – И, обратившись к слугам, приказал накрыть на стол.
Вскоре в зале был приготовлен ужин. Слуга принес поднос с четырьмя овощными блюдами и одним мясным, и все это поставил перед матерью и сыном. Усадив гостей за стол, хозяин налил вина в чашки и сказал:
– В нашей глуши нет дорогих кушаний, поэтому вы уж не обессудьте меня за скромное угощенье.
Ван Цзинь встал и, поблагодарив хозяина, произнес:
– Мы – маленькие люди, к тому же доставили вам неожиданные хлопоты и даже не можем отблагодарить вас за гостеприимство.
– Не говорите таких слов, – сказал старый господин. – Прошу вас есть и пить без стеснения.
Уступая просьбам хозяина, Ван Цзинь выпил несколько чашек вина. Затем слуга подал рис. Когда они поели и со стола было убрано, владелец поместья сам повел мать и сына в комнату, где они могли отдохнуть. Тогда Ван Цзинь обратился к нему:
– Я почтительно прошу вас приказать слугам накормить лошадь, на которой ехала моя мать. Завтра я за все расплачусь.
– Об этом вам нечего беспокоиться, – отвечал хозяин. – В моем доме есть мулы и лошади, и корм у нас найдется. – Он приказал слуге отвести лошадь Ван Цзиня в конюшню и дать ей корму.
Еще раз поблагодарив хозяина, Ван Цзинь взял свой узел и вошел в комнату для гостей. Слуга зажег лампу и принес кувшин горячей воды, чтобы путники могли обмыть ноги. Старый господин удалился во внутренние покои, а Ван Цзинь, вежливо поблагодарив слуг, отпустил их и закрыл двери. Мать и сын постлали постели и заснули.
Наступило утро, а гости все еще не поднимались, Проходя мимо их комнаты, хозяин услышал стон и окликнул:
– Почтенные гости! Уже рассвело! Вы еще не проснулись?
Услышав эти слова, Ван Цзинь поспешно вышел из комнаты и приветствовал владельца усадьбы почтительным поклоном, затем он сказал:
– Ваш нижайший слуга давно уже на ногах. Мы доставили вам столько хлопот… Нам так неловко!
В ответ на это старый господин спросил:
– А кто же это стонет в вашей комнате?
– Не смею скрывать от вас, – отвечал Ван Цзинь. – Это стонет моя старая мать. Она слишком устала от езды верхом, и ночью у нее заболело сердце.
– В таком случае, – сказал старый господин, – вам не следует торопиться. Пусть ваша матушка поживет здесь несколько дней. У меня есть рецепт одного лекарства от сердечной боли, я пошлю за ним слугу в город, и вы дадите это лекарство вашей матушке. Пусть она немного отдохнет здесь и поправится.
Ван Цзинь сердечно поблагодарил хозяина усадьбы. Ван и его мать прожили в поместье еще пять или семь дней. Больная принимала лекарство, пока совсем не окрепла. Тогда Ван Цзинь собрался в дорогу. В день, назначенный для отъезда, он пошел в конюшню взглянуть на свою лошадь. На открытой площадке перед конюшнями он увидел молодого человека, тело которого до пояса было татуировано ярко‑голубыми драконами. На вид юноше было не больше девятнадцати лет; лицо его, крупное и круглое, походило на серебряный поднос. В руке юноша держал палицу и упражнялся в фехтовании.
Ван Цзинь долго в задумчивости наблюдал за ним и неожиданно для себя громко произнес:
– Он неплохо фехтует, но у него есть недостатки, которые помешают ему стать хорошим фехтовальщиком.
Услышав эти слова, юноша очень рассердился и закричал:
– Кто ты такой, что берешься судить о моих способностях? Меня учили семь или восемь знаменитых мастеров фехтования, и я не поверю, чтобы они фехтовали хуже тебя. Давай‑ка сразимся!
В это время подошел владелец поместья и сурово прервал юношу:
– Нельзя быть таким неучтивым.
– Я не позвоню всякому проходимцу издеваться над тем, как я фехтую, – продолжал юноша.
– Почтенный гость, – обратился к Ван Цзиню старый господин, – вы, очевидно, тоже умеете фехтовать?
– Да, немного фехтую, – отвечал Ван Цзинь. – Осмелюсь ли спросить, кто этот юноша?
– Это мой сын, – произнес старый хозяин.
– Если он ваш сын, – продолжал Ван Цзинь, – и желает изучить различные приемы фехтования, я с радостью помогу ему избавиться от ошибок.
– Это было бы очень хорошо, – сказал старик и приказал юноше приветствовать Ван Цзиня как своего учителя.
Но юноша наотрез отказался выполнить приказание отца и, еще более распалившись, закричал:
– Батюшка, не слушай вздорных речей этого проходимца. Пусть он в поединке со мной одержит победу, тогда я поклонюсь ему как учителю!
На это Ван Цзинь отвечал:
– Молодой человек, если вы согласны, я готов померяться с вами силами, – посмотрим, кто победит…
Тогда юноша встал в центре круга и, подняв палицу, начал вращать ею со скоростью крыльев ветряной мельницы, в то же время он закричал, обращаясь к Ван Цзиню:
– А – ну‑ка, посмей только подойти! Будь я презренным трусом, если испугаюсь тебя!
Ван Цзинь посмотрел на юношу и улыбнулся, но не сделал ни одного движения. Тогда отец юноши воскликнул:
– Нашему почтенному гостю следовало бы хорошенько проучить этого самоуверенного упрямца. Прошу вас, сразитесь с ним, если это вам не трудно!
Все еще продолжая смеяться, Ван Цзинь произнес:
– Боюсь, как бы мне не причинить какого‑нибудь вреда вашему сыну, это было бы с моей стороны неблагодарностью.
– Не беспокойтесь об этом! Если вы даже переломаете ему руки и ноги, он получит только то, что заслужил…
– В таком случае заранее прошу прощения! – отозвался Ван Цзинь и с этими словами подошел к подставке, на которой было развешано оружие. Выбрав себе палицу, он вышел на площадку и сделал боевой выпад. Увидев это, юноша ринулся на Ван Цзиня. Но тот, волоча за собой палицу, отбежал. Вращая своей палицей, юноша бросился за ним. Ван Цзинь обернулся и, замахнувшись, ударил по пустому месту. Юноша прикрылся своей палицей, но Ван Цзинь не ударил его, а только слегка дотронулся палицей до его груди, и этого толчка было достаточно, чтобы юноша выронил оружие и упал навзничь.
Быстро отбросив и свое оружие, Ван Цзинь поспешил к молодому человеку, помог ему встать и сказал:
– Не сердитесь на меня!..
А юноша, вскочив на ноги, принес скамью, стоявшую в стороне, усадил на нее Ван Цзиня и, низко поклонившись ему, произнес:
