Феликс Дан - Схватка за Рим

– Потерпи, сестричка, будь уверена, скоро явится силач, который овладеет тобой. Да вот сам король: хотя он смотрится кротким, как Бальдур, но вместе походит на Сигурда. Померяйся-ка силой с ним!

Гаральда внимательно посмотрела на Тотилу и покраснела. Тотила же сказал:

– Нет, Гаральда, зачем бороться! Лучше пусть женщина мирно приветствует женщину: протяни руку моей невесте.

И он сделал знак Валерии. Та встала и подошла к гостье.

Гаральда бросила на нее недружелюбный взгляд, который, впрочем, тотчас смягчился и выразил восхищение.

– О, клянусь Фрейей, я никогда еще не видела такой прекрасной женщины! Не думаю, чтобы девушки в Валгалле могли сравниться с тобой.

– Наполним снова наши кубки, и я скажу вам, зачем мы приехали, – обратился Гаральд к Тотиле.

Глава XI

Итак, я начинаю, – сказал гость, выпив кубок вина. – Далеко на севере, где льды почти не тают, лежит наша родина. В песнях ее называют страна Фула, мы же зовем ее Готеланд. Король в ней – мой отец, старый Фроде, которого любит Один. Он гораздо умнее меня. Недавно он возложил корону на меня, на священном камне в королевской зале, чтобы я был ему помощником, ему уже сто лет, и он слеп. Певцы в наших залах рассказывают, что вы, готы, со своими Амалами и Балтами, были некогда нашими родными братьями. Вместе прошли мы Кавказ, когда отыскивали новые места для поселения. Но там мы разделились: мы пошли оттуда по следам волка на север, а вы сбились с пути, пошли за журавлем и пришли сюда, на юг. Правда это или нет, не знаю, но мы глубоко чтим родственные связи. Долгое время в нашу холодную страну приходили добрые вести о вас. И мой отец обменялся даже подарками и посольствами с вашим славным королем Дитрихом или Теодорихом, как он назывался здесь. Но вот пришла печальная весть о смерти Теодориха, и затем одна за другой пошли вести все более и более печальные. Купцы, приезжающие к нам за мехами и янтарем из земель саксов, франков, бургундов и прочих, говорили, что у вас начались большие неурядицы, говорили о поражениях, измене, о войне готов с готами, и наконец, пришел слух, что коварный князь греков победил вас. Отец мой спросил: «Неужели же ни один из князей, которые так вымаливали милости Теодориха, не помог вам?» Но купец-франк засмеялся. «Когда отворачивается счастье, отворачиваются и друзья, – ответил он. – Нет, им никто не помог. И бургунды, и вестготы, и герулы, и тюринги, и мы, франки, – все бросили их. Мы, франки, раньше других». Тогда мой отец, король Фроде, ударил палкой о землю и гневно вскричал:

– Где сын мой, Гаральд?

– Здесь, отец, – ответил я, взяв его руку.

– Слышал ты вести о неверности южных народов? Никогда скальды не должны петь того же о нас, людях Готеланда. Если все покинули готов в несчастии, то мы останемся верны и поможем им в нужде. Скорее, мой сильный Гаральд, и ты, храбрая моя Гаральда, скорее снарядите сто кораблей, наполните их людьми и оружием, да поройтесь там в зале, где хранятся мои сокровища, и не скупитесь, с благословением О дина поезжайте в страну готов. Кстати, подле их земли в море есть много островов: обчистите их хорошенько, они принадлежат греческому князю, пусть это будет наказанием ему. А потом поезжайте к Риму или Равенне и помогите нашим друзьям-готам против всех врагов их на суше и на море, и оставайтесь верны им, пока не победите их всех. А тогда скажите им вот что: «Так советует вам король Фроде, который скоро увидит сотую зиму и видел судьбу многих князей и народов, как они со славой восставали, а потом падали и исчезали, и который сам видел, южные страны, когда был молодым викингом. Так советует король Фроде: оставьте юг, как он ни прекрасен. Вы не удержитесь там долго. Вы погибнете, как ледяная глыба, которую течение занесло в южное море. Солнце и воздух, и мягкие, ласкающие волны погубят ее непременно. И как бы громадна и крепка она ни была, она непременно растает и не оставит никакого следа после себя. Лучше жить на нашем бедном севере, чем умереть на прекрасном юге. Итак, садитесь на наши корабли, снарядите и свои, сколько их у вас есть, нагрузите на них весь свой народ – мужчин, женщин и детей, и бросьте эту жаркую страну, которая, наверно, поглотит вас, и приезжайте к нам. Мы вместе пойдем на финнов, вендов и эстов и возьмем у них столько земли, сколько нужно для вас. И вы сохранитесь, свежие, сильные. Там же вы увянете, южное солнце опалит вас. Так советует король Фроде, которого уже более пятидесяти лет люди называют Мудрым».

– Но когда мы прибыли в Средиземное море, мы услышали от морских путешественников, что новый король ваш, которого все называют добрым богом вашего народа, снова возвратил Рим и все земли ваши и повел свои войска даже в самую Грецию. И мы сами видим теперь, что вы не нуждаетесь в нашей помощи Вы живете счастливо и богато, все блестит у вас золотом и серебром. Но все же я должен, повторить вам слова и совет моего отца: последуйте ему! Он мудр! Еще не было человека, который не пожалел бы, что отверг совет короля Фроде.

Но Тотила покачал головой.

– Мы глубоко благодарны королю Фроде и вам за вашу верную дружбу. Готские песни никогда не забудут этой верности северных героев. Но… о король Гаральд, пойдем со мной и взгляни вокруг!

Тотила взял гостя за руку и подвел его к выходу из палатки: оттуда виднелась и река, и Рим, и окрестные села, – и все было залито пурпуровым светом заходящего солнца.

– Взгляни, Гаральд, на всю эту красоту, на это несравненное небо, море, на эту страну и скажи: смог ли бы ты покинуть эту землю, если бы она была твоя? Променял ли бы ты всю эту прелесть на сосны севера, на его вечные льды и закопченные деревянные хижины в туманных полях?

– Да, клянусь Тором, променял бы. Эта страна хороша для того, чтобы в ней повоевать, набрать добычи, но затем меня потянуло бы назад, домой, на наш холодный север. Я тоскую в этом душном мягком воздухе, я тоскую по северному ветру, что шумит в наших лесах и морях. Я тоскую по закопченным деревянным хижинам, в которых поют песни о наших героях, где никогда не угасает священный огонь на домашних очагах. Одним словом, меня тянет на север, потому что там – мое отечество!

– Но ведь эта страна – наше отечество! – возразил Тотила.

– Нет, никогда не будет она вашим отечеством, скорее вашей могилой. Вы здесь чужие, чужими и останетесь. Или обратитесь в вельхов. Но сыновьями Одина вы здесь не можете остаться! Смотрите, вы уже и теперь гораздо ниже ростом, чем мы, и волосы и кожа у вас уже гораздо темнее нашей.

– Брат Гаральд, мы действительно изменились, но не к худшему. Разве непременно нужно носить медвежью шкуру, чтобы быть героем? Разве мы не можем сохранить достоинства германцев, отказавшись от их недостатков?

Гаральд покачал головой.

– Я был бы рад, если бы это удалось вам. Но не думаю. Растение принимает в себя свойства почвы, на которой растет. Сам я не захотел бы этого, даже если бы и мог, мне наши недостатки нравятся больше, чем достоинства вельхов. Но вы делайте, как хотите. А теперь, сестренка, и вы, мои собратья, едем! Прежде чем взойдет луна, мы должны быть в море. Долгая дружба – короткое прощание, король Тотила. Таков обычай на севере.

– Зачем ты так торопишься? – спросил Тотила, взяв его за руку. – Останься с нами подольше.

– Нет, мы должны ехать, – решительно ответил Гаральд. – Три дела велел нам здесь совершить король Фроде. Помочь вам в битвах. Но вы не нуждаетесь в нашей помощи. Или еще нуждаетесь? Быть может, скоро возгорится новая война – тогда мы останемся.

– Нет, – улыбаясь, ответил Тотила. – Войны больше не будет. Но если бы даже она и началась снова, то неужели ты, брат Гаральд, считаешь нас, готов, слишком слабыми, чтобы удержаться в Италии? Разве мы не победили врагов без вашей помощи? Разве не сможем мы, готы, снова победить их одни?

– Я очень рад этому, – ответил Гаральд. – Второе поручение моего отца было перевезти вас к нам на север. Вы не хотите этого. Третье – опустошить острова византийского императора. Это веселое занятие. Едем, Тотила, с нами: вы нам поможете и за себя отомстите.

– Нет, Гаральд, слово короля должно быть свято. У нас теперь перемирие, срок ему окончится только через месяц. Но слушай, друг Гаральд. В Средиземном море есть и мои острова. Ты, пожалуйста, не смешай их нечаянно с греческими. Мне было бы очень неприятно, если бы…

– Не бойся, – засмеялся в ответ Гаральд. – Я знаю, твои острова слишком хорошо охраняются. Всюду на берегах высокие столбы и на них доски с надписями: «Разбойников на суше – вешать, а морских – топить! Таков закон в государстве Тотилы». Мои товарищи, когда им объяснили эти надписи, потеряли желание посетить твои владения. Прощай, король готов! Желаю счастья!… Прощай и ты, прекрасная королева, и вы, храбрые воины, если не раньше, то в Валгалле мы встретимся снова.

И Гаральд с сестрой и своими воинами быстро пошли из палатки. Тотила и Валерия проводили их до берега. При прощании Гаральда бросила еще один быстрый взгляд на Тотилу. Брат ее заметил это и, когда они остались одни, шепнул ей: