Честь Рима - Саймон Скэрроу
— Понятно. — Катон поджал губы и слегка нахмурился, его плечи поникли в знак покорности. — Очень хорошо. Значит, военные трофеи.
С другого конца комнаты раздались радостные возгласы. Он дал им мгновение насладиться перспективой богатств, прежде чем кашлянул и поднял руку, чтобы заставить их замолчать.
— Братья. Клятва…
Ветераны встали во весь рост и подняли правые руки, и Катон начал, делая паузы, чтобы дать им возможность повторить слова за ним.
— Мы, ветераны и братья по оружию, клянемся Юпитером Наилучшим Величайшим… что будем подчиняться приказам тех, кто поставлен над нами… что будем сражаться и не дрогнем… пока наши враги не будут побеждены… и пока нас не освободят от этой клятвы окончательной победой или поражением и смертью… В этом мы добровольно клянемся… Если мы не выполним клятву… пусть Юпитер и все боги, которых мы признаем… лишат нас плоти и перемолотят наши кости…..и сделают из наших останков пыль… Такова наша клятва. Так клянемся мы все.
Когда последний голос утих, он указал на восковые таблички.
— Это письменная клятва. Подпишите свое имя или сделайте любую пометку согласно вашей очередности.
Он взял стилус и аккуратно написал свое имя в верхней части под надписью «Командир». Выпрямившись, он передал стилус Рамирию, а затем Макрон добавил их имена, после чего по очереди вызывал ветеранов. Немногие умели писать, остальные либо вдавливали в воск кольцо-печать, либо делали характерный знак, после чего Катон вписывал их имя. Последним расписался мускулистый гигант по имени Геренний. Катон одобрительно кивнул.
— Рад, что ты на нашей стороне.
Катон закрыл восковую табличку и передал её Рамирию.
— Когда мы закончим, пусть это будет помещено в хранилище колонии. Так будет обеспечена справедливая доля для тех, кто выживет, и для семей тех, кто не выживет.
— Да, господин.
Катон сцепил руки за спиной, снова повернувшись лицом к ветеранам.
— Теперь вы обязаны подчиняться моему слову, братья. Мой первый приказ — хранить в тайне все детали нашего дела. Ни одно слово о нашей группе не должно покинуть эту комнату. Вы можете сказать своим семьям только то, что присоединились к охотничьему отряду, что в какой-то мере правда, или любую другую историю, которая удовлетворит или утихомирит их любопытство. Но вы не должны раскрывать наше истинное предназначение. Не должно быть никаких упоминаний о Лондиниуме или нашем намерении уничтожить преступные группировки. Ничего. Понятно?
Ветераны кивали и бормотали свое согласие.
— Очень хорошо. — Катон расслабил свое выражение лица. — Завтра с первыми лучами солнца мы покинем Камулодунум тремя отрядами под командованием меня, Рамирия и Макрона. Моя часть отправится первой. Рамирий последует за нами в полдень, а Макрон и его люди отправятся в Лондиниум на барже. Когда мы достигнем города, мы отправимся по двое и по трое на склад, принадлежащий матери центуриона. Таким образом, я надеюсь, мы не привлечем нежелательного внимания до того, как сконцентрируем наши силы. Склад будет нашей оперативной базой. Единственное снаряжение, которое вы возьмете с собой, это ваши мечи и кинжалы. Никаких армейских плащей или туник. Мы не должны допустить, чтобы кто-то подумал, что мы солдаты. — Он указал на одного из ветеранов, который отрастил длинные волосы и бороду. — Я вижу, что некоторые из вас внешне уже начали перевоплощаться в варваров…
Другие ветераны ухмыльнулись и сделали несколько насмешливых замечаний.
— Это к лучшему. Остальные должны последовать его примеру. Я не хочу видеть ни бритых лиц, ни свежеподстриженных волос. Мы должны соответствовать остальным гражданским, чтобы никто не взглянул на нас дважды на улице. Если наш враг догадается о нашем присутствии и о том, что мы замышляем, то битва будет проиграна. — Он окинул их пристальным взглядом.
— Это означает, что никаких вольных разговоров и никакой выпивки, пока дело не будет сделано.
Раздалось несколько стонов и бормотаний протеста.
— Тихо! — рявкнул Катон. — Братья, я прослужил достаточно долго, чтобы знать, как мы, солдаты, любим выпить. И я знаю, как часто это приводит к случайно оброненным лишним словам и дракам. Для этого будет время, когда мы выполним нашу миссию, и я с радостью куплю первую порцию для каждого из присутствующих. До тех пор, никакой выпивки. Любой, кто нарушит этот приказ, будет отправлен обратно в колонию, где его ждет бесчестье, уготованное нарушителям присяги. Ни один из тех, кто нас подведет, не получит доли в добыче, о которой говорил Макрон. Ни одного сестерция. Я ясно выразился?
Он позволил своим словам укорениться в их сознании, а затем продолжил.
— Как только мы займем позицию, мы будем готовы нанести первые удары. Тогда же я вкратце расскажу вам об общем плане. Если все пойдет так, как я надеюсь, банды разорвут друг друга на части, и когда это произойдет, мы уберем выживших и покончим с этими преступными ублюдками. Вот и все. Свободны!
Ветераны покидали зал, глаза их сияли от предвкушения грядущей драки и перспективы получить добычу, чтобы облегчить свою отставку. Катона поразило, как много среди них седоволосых или лысых. У многих были шрамы, а некоторые двигались чуть более скованно, чем ему хотелось бы. Но они были закаленными ветеранами, и их опыт и выносливость с лихвой компенсировали прожитые годы. Если — что более вероятно — дело дойдет до борьбы за контроль над улицами Лондиниума, он предпочел бы иметь на своей стороне таких людей, а не кого-либо другого. Особенно таких, как Макрон и Рамирий, которые пробились в центурионы благодаря мужеству и упорству.
Его взгляд метнулся к Аполлонию, который поднялся с табурета и отложил пилочку. Бывший шпион смотрел на последнего из ветеранов, покидавших комнату, с насмешливой улыбкой, которая все еще не нравилась Катону, хотя он уже давно к ней привык.
— Префект Катон, мне просто не терпится узнать подробности твоего плана, когда мы достигнем комфорта и безопасности упомянутого тобой склада. У нас нет и тридцати человек, а ты каким-то образом предлагаешь свергнуть банды Лондиниума. Должен сказать, что мне не терпится узнать о твоих намерениях.
— У нас? — Катон улыбнулся. — Я так понимаю, когда придет время, ты будешь с нами?
— Конечно. — Аполлоний сделал обиженный вид. — Неужели ты думаешь, что я захочу пропустить твою боевую операцию.
— Мне вот стало интересно. Ты предпочитаешь роль наблюдателя или участника, если тебя не заставляют. Просто никто не заставляет тебя идти с нами на эту авантюру.
— Верно. Однако, это будет отличаться от обычных солдатских будней, которыми я был занят, будучи прикрепленным к твоей небольшой свите. Так что это больше похоже на мою работу, по
