Джейк Хайт - Осада
Лонго протянул руку. Поколебавшись мгновение, Нотар ее пожал.
— Для меня было честью сражаться рядом с вами, — сказал Лонго. — Возвращайтесь, Нотар. Вы нужны городу, нужны всем нам.
— Если я не вернусь, храните мой город как подобает.
— Обещаю, — ответил Лонго и добавил вполголоса: — А София…
— Вы хороший человек, — перебил его Нотар. — Я не виню вас за любовь к ней. Прошу одного — защитите ее.
Невдалеке ударил колокол, оповещая о смене стражи на стенах.
— Пора, — молвил император. — Лука, да пребудет с тобою Господь.
* * *Золотые ворота распахнулись. Нотар кивнул, уселся в седло и выехал за стены на равнину. Перед ним высились турецкие укрепления: частокол заостренных бревен, вбитых в насыпь четырехфутовой высоты. Нотар направился к проему в земляной стене. Близ нее он обнаружил поджидавший его отряд янычар в черных доспехах. Возглавлял их воин огромного роста.
— Сойди с коня и ступай с нами, — приказал огромный янычар на ломаном греческом.
Нотар спешился, янычары окружили его, выстроившись прямоугольником, и мегадука оказался в середке. Так они и пошли к центру лагеря. За плечами и спинами янычар Нотар видел немногое, но то, что замечал, выдавало лихорадочную активность. Люди сколачивали штурмовые лестницы, точили оружие. Султан готовился воевать.
Янычары остановились и расступились, открыв большой красный шатер с реявшим над ним штандартом султана. Нотар направился к входу, но из шатра навстречу вышел высокий худой человек в роскошном халате и приказал остановиться.
— Приветствую вас! — обратился он к Нотару на превосходном греческом. — Я — Халиль, великий визирь султана. Как ваше имя и с чем вы пожаловали?
— Я — Лука Нотар, мегадука Константинополя. Я прибыл по поручению императора Константина с посланием для султана.
— К султану вам придется войти без оружия.
Нотар снял перевязь с мечом, протянул вождю янычар. Гигант принялся было обыскивать Нотара, но Халиль велел остановиться.
— Улу, я сам его обыщу.
Обыскал наспех, похлопал по доспехам, ощупал с боков. Затем приказал:
— Следуйте за мной.
Нотар прошел за визирем в шатер. Внутри пол и стены были украшены коврами, фонари и жаровни согревали и освещали просторный зал. В дальнем его конце возлежал на подушках султан, окруженный военачальниками в темно-серых доспехах и советниками в ало-золотых халатах. Вдоль стен выстроились стражи-янычары. Халиль указал мегадуке остановиться в двадцати футах от султана, затем громким голосом возгласил что-то по-турецки — Нотар различил в тираде лишь свое имя.
Договорив, Халиль снова обратился к Нотару и объявил по-гречески:
— В нашем обычае послам становиться на колени перед султаном.
— Я — мегадука Римской империи, — нахмурился Нотар. — Я не встану на колени ни перед кем, кроме императора.
Вокруг раздались недовольные возгласы. Улу наклонился и прорычал мегадуке в ухо:
— На колени, пес!
Нотар же стоял неподвижно. Улу потянулся за мечом, но султан махнул рукой.
— Улу, пусть стоит, — сказал он по-гречески. — Если мегадука преклоняет колени лишь перед господином, тем лучше. Уже скоро он преклонит колени предо мною. Скажи, о гордый мегадука, что желает сообщить мне император?
— Что он не сдастся. И никогда не будет служить тебе. Но он просит разрешения женщинам и детям покинуть город.
Мехмед рассмеялся.
— Он отказался от моего предложения и еще смеет о чем-то просить?
Затем веселье на лице Мехмеда сменилось суровостью, даже жестокостью.
— Нет, женщины и дети этот город не покинут. У людей Константинополя уже была возможность уйти. Когда город падет, моим воинам будет дано право на двухдневный грабеж. Это наш закон, и не мне его изменять. Передай это своему императору. Все, можешь идти.
Но мегадука не двинулся с места.
— Это не все. У меня есть еще одно важное сообщение, но я должен говорить с вами наедине.
— Наедине? Ты считаешь меня глупцом? Если хочешь сказать — говори здесь и сейчас.
Нотар посмотрел на стражу вдоль стен, на советников и полководцев. Конечно, лучше бы побеседовать с глазу на глаз, но сказанное все равно недолго останется тайной. К тому же наверняка большинство этих дикарей не говорят по-гречески.
— Великий султан, я хочу предложить вам сделку. Вы видели, насколько крепки стены Константинополя и как сильны его воины. Люди будут сражаться насмерть. Ваше войско разобьется о стены.
Мехмед сел, глянул нетерпеливо.
— Ты говорил о предложении, но пока я слышу лишь похвальбу и оскорбления. Говори, что хочешь предложить, — и быстро, пока я не потерял терпение.
— Я могу показать дорогу в город.
— И чего хочешь взамен?
— Император сглупил, отвергнув предложение вашего величества. Я не дурак. Я прошу обещанного Константину: Морею, чтобы править в ней императором.
— Это все?
— Также я прошу, чтобы православной церкви было позволено остаться в Константинополе и чтобы монах Геннадий стал ее патриархом. Он мудрый человек. Именно он показал мне тайный путь в город.
— Жаль, что его здесь нет, — задумчиво промолвил султан.
Затем он замолчал, внимательно изучая Нотара. Секунда бежала за секундой, и Нотар ощутил, как холодный пот собирается в капли на лбу. Если султан не примет предложение, все погибло. Наконец Мехмед заговорил, но не с Нотаром:
— Что думаешь об этом, Халиль?
— Мне известен монах Геннадий, — ответил великий визирь. — Именно он предупредил нас о попытке сжечь наш флот. Геннадию можно доверять. Думаю, ваше величество, что к предложению мегадуки следует отнестись серьезно.
Мехмед кивнул и, обращаясь снова к Нотару, заметил:
— Мегадука, я знаю все, репутация твоя мне известна.
— Тогда вы знаете, что моему слову можно доверять.
— Я слышал, что ради защиты Римской империи ты сделаешь что угодно, даже с легкостью расстанешься с жизнью. Однако теперь ты предлагаешь мне Константинополь. Почему?
— Я сражался за людей Константинополя. Но они предали свою веру. Предали меня. Теперь мне не за кого сражаться.
— Не хочешь сражаться даже за императора?
— Вы будете лучшим правителем города, чем Константин. Он отдал наши стены латинянину, ни за что предал нас латинскому Папе. Константин сам приговорил себя. Я подчинюсь скорее султану, чем такому человеку.
— Коли так, покажи мне дорогу в город. Если отдашь Константинополь, получишь все, о чем просил, и даже сверх.
* * *Лонго с Константином, Сфрандзи и Далмат замерли на стене над Золотыми воротами и молча смотрели на красный султанский шатер. Сфрандзи грыз ноготь, Далмат теребил рукоять меча. Константин ухватился за балюстраду, а Лонго стоял, сцепив руки за спиной.
Наконец они увидели, как Нотар вышел из шатра. Полированные, посеребренные доспехи сияли на солнце, и оттого он был хорошо заметен. Подвели коня, мегадука вскочил в седло.
— Хвала Господу, он жив и здоров! — с облегчением выдохнул Константин. — У мегадуки сложный характер, но Лука храбр, его любят воины. Не знаю, кто смог бы заменить его.
Лонго кивнул. Однако опасность для Нотара еще не миновала. Дюжина конных янычар окружила его и отконвоировала ярдов на двадцать от султанского шатра.
— Смотрите, — сказал Лонго. — Вон султан!
Из шатра вышел Мехмед, и все ожидавшие снаружи турки немедленно пали на колени. Султану подвели коня, он уселся в седло и подъехал к группе, окружившей Нотара. Все вместе тронулись неспешным шагом, направляясь к городским стенам.
— Возможно, султан оказал честь мегадуке, решив проводить его, — предположил Сфрандзи.
— Или провожает его к месту казни, — угрюмо возразил Далмат.
Всадники проехали линию турецких укреплений. Они подобрались к стене на минимальное безопасное расстояние — только бы не достали пушки со стен, — свернули налево и двинулись параллельно стене. Теперь можно было различить и жесты всадников. Похоже, Нотар указывал на стену.
— Что он делает? — удивился Лонго.
* * *Нотар остановился близ места, где Влахернская стена сливалась с Феодосиевыми. На стыке высилась огромная круглая башня, выступавшая далеко за стену.
— Это здесь, — сказал Нотар султану, остановившемуся футах в десяти.
Он указал на темный закоулок между Влахернской стеной и башней:
— Вон там, укрытая изгибом башни, находится небольшая калитка для вылазок, называемая Керкопорта. Сквозь нее воины могут неожиданно напасть на штурмующих Влахернскую стену.
— И это все, что ты хотел мне показать? — отозвался Мехмед. — И какой с того прок?
— Если ваше величество атакует через два дня перед рассветом, ваши воины обнаружат эту калитку открытой и никем не охраняемой. Войдут через нее, атакуют с тыла, и город падет.
