Василий Колташов - Мальчик из Фракии
— Меня только утешает, что мы, наконец, добрались, — сощурился римлянин. Струйки воды скользили по его лбу и щекам. Замирали лишь на темных ресницах.
— И меня это радует, — отозвался Будимир. — Древовичи горячий народ. Может, справят нам с дороги добрую баню? Иначе — обида.
Дождь усилился. Серые облака заволокли лесистые горы. Усталые лошади двигались медленно, опускали головы под тяжестью густых намокших грив. Молодые воины терпеливо переносили трудности. Многим из них зимовать предстояло в горах под началом опытного княжеского брата.
Отряд миновал самый узкий участок подъема. Заскрипели ворота. Группа седобородых старейшин вышла на встречу путникам. Будимир выступил вперед, заговорил приветственно. Стройный старик Мал с белыми висячими усами, ответил ему. Пригласил отобедать, помыться и отдохнуть. Дождь стучал холодными каплями по деревянным крышам. Тела людей просили огня и пищи.
На другой день погода улучшилась слабо. Небо осталось серым. Только дождь к полудню стих, вылившись утром. С группой старейшин Валент и Будимир отправились осмотреть возведенные укрепления. Древовичи полагали себя удаленными от аваров. Старейшины их упрямились, не желали возводить по приказу Даврита стены вокруг отдаленного горного поселения. С трудом переломил их Всегорд: настоял, объяснил, даже пригрозил. Летом застучали топоры, запели пилы, потянулись в гору подводы с бревнами. Осенью послал воевода Валента, проверить все ли готово, как он желал.
— Нехорошо, мудрые отцы, поступаете. Не все сделали, не все, — мотал головой Будимир. — Вон горане всерьез готовятся. Одни вы верите, будто авары мимо пройдут или вовсе не явятся. Вон мне вчера, что ваши общинники нашептали. Говорят, мол, старейшины наши твердят: в такую глушь воины кагана не сунутся, горы и леса наши им преграда. Сунутся! Одни вы не верите. Одни вы сомневаетесь.
— Вет решения не принимал. Все помимо него делается. Все хитро, не по старинным обычаям вершиться стало, — старик Борщ покрутил растопыренными пальцами возле головы. Скорчил недовольное выражение. Шлепнул другой ладонью по полушубку.
— Что нам горане? — ворчливо оправдывался старец Соловей. Щурился лукаво. Поднимал низкие русые брови. — Ты, Будимир, скажи лучше, за что на нас каган обиду держит? Все ведь дружили, дружили, а теперь война. С чего бы это? Мало сыны наши с ним плечом к плечу против римлян бились? Мало?
— Мстят они нам за успехи, да за добычу богатую. Власти над склавинами желают, даней и рабов от нас требуют.
Старейшины загудели, запели недовольную песню.
— Добрые отцы, успокойтесь. Стены стоят, да и башни вон какие выстроили, — принялся Будимир успокаивать племенных глав. — Дело то почти сделано. Знаю и воины у вас есть, добрые, про иных у древовичей никто не слышал. Хвала вам за добрых сынов. Хвала! Пусть теперь Валент скажет, он крепость эту задумывал. Тише! Мудрые старейшины, тише!
— Все радует, — начал римлянин, — одно огорчает: не все, что на вид прочно, является таковым. Еще летом я просил засыпать землю позади стен, — Валент указал на пустое пространство за частоколом. Вала за ним не было. — Без насыпи частокол обоюдная преграда. Без насыпи он не так устойчив.
Старейшины молчали. Смолк даже Соловей.
Посланец Всегорда проделал десяток шагов по вязкой земле. Приблизился к деревянной башне. Поднялся по приставной лестнице. Заглянул через вырез в полу внутрь бревенчатого квадрата. Вместо грунта увидел внутри пустоту между решетками бревен. Обтер руку от липкой смолы. Ткнул пальцем вниз. Заговорил, стараясь не срываться в чужой речи:
— Разве ваши люди не встречали лазутчиков кагана?
— Было такое в это лето, — низко ответил старейшина Путислав. Пригладил пышную бороду. Зашевелил недовольно косматыми бровями. Не хотелось признавать чужой правоты.
Римлянин спустился вниз. Заглянул старцу в белесые глаза.
— Авары все дороги прощупывают. Легко им будет пройти сквозь ваши земли, если тут их не остановить. Ваши же селения они предадут огню. Других проходов кругом нет. Карпане свои днем и ночью стерегут. Потому Даврит и захотел по весне возвести эту крепость, а я летом советовал, как ее сделать еще лучше.
— Не пойму я зачем землю ворочать, — вмешался другой старейшина. — Для чего? Крепость стоит. Для ее защиты совет племени нашего много людей дал. Вон сколько домов нарубили.
— Довольно мы тут воинов поставим, общины им хлеба дадут, семьи их кормить станут, — подтвердил Борщ. Пожаловался: — Трудно это теперь. Итак, нахлебников много стало, вон сколько мужской силы Даврит на юг увел. Жены и дети то у многих на общинах остались.
— Нечего землю ковырять. Раньше весны ее трогать — только богов гневить. Нет на то древнего положения, — заскрипел Соловей. — Делать этого не дадим! Сварогов закон суров. На то и совет старейшин в племени, чтобы правильный порядок был.
Валент резко потянул носом сырой воздух. Скрестил руки на груди. «Успокойся», — сказал ему внутренний голос. Гневаться было недопустимо. Старейшины, главы родов, занимали высшее положение в племенах склавин. Были они выше простых общинников и влиятельней выборных племенных князей. Лишь военный глава племенного союза мог позволить себе надавить. Но даже он был ограничен советом выборных от племен старейшин — ветом союза склавин.
— Мудрые отцы, — почтительно заговорил Будимир, встав рядом с Валентом, — мы точно знаем, что авары намерены пройти с огнем по землям древовичей. Лишь малая часть селений ваших расположена в горах, большинство их лежат на равнине. Воины кагана сражаются отлично и лучше до нового тепла все подготовить, чем потом надеяться на чудо. Перун свидетель, предки не простят пренебрежения к сородичам. Две сотни древовичей смогут здесь остановить полчища кагана, но лишь если подготовятся заранее. Так всему племени надежней станет.
Он указал в сторону частокола, за которым шел вниз обрыв. Старики нехотя закивали головами. Они понимали значение крепости.
— Что вас смущает, старейшины?
— Чужак нас учит, римлянин. Куда это годится? — гордо поднял седобородую голову один из старцев. Стрельнул сердитыми глазами в посланцев Всегорда.
— Он не чужак, а человек Даврита. Глава союза знает, кому он может доверять и в чем. Византия Валенту враг не меньше, чем склавинам. Он наш собрат, — Будимир поднял указательный палец, стал неузнаваемо строг, — и делом это доказал. На его слово можно положиться. Он знает, что советует. Вам же только польза.
Старейшины зашептались. Пришло время решений.
— Слышь, парень. Сходи за Милорадом, — сказал один из старцев ожидавшему неподалеку юноше. Тот поспешил к низким жилым постройкам. Зашлепал плетеными башмаками по липкой грязи.
— Пусть будет так, — примирительно заговорил седоусый Мал, до этого предпочитавший молчать. Прищурился хитро, почесал большое ухо. — Наш князь в походе, там за Дунаем. Мы пока избрали военным старшиной Милорада, он опытный охотник… да и воин не без достоинств.
«Вот это уже дело», — подумал Валент. Весь вчерашний вечер старейшины уклонялись от серьезного разговора. Рассказывали истории, угощали гостей, хвалили местные мед и дичь, но никаких важных вопросов не поднимали и ответов давать не спешили.
Появился рослый мужчина в сопровождении группы вооруженных склавин. Голова его походила на медвежью. Короткие каштановые волосы торчали по бокам. Глаза были маленькими, а нос — приплюснутым. За поясом заткнута была палица. Шел он, раскачивая тяжелыми плечами под толстым шерстяным плащом.
— Защитит вас Сварог! — грузно сказал Милорад.
— И тебе боги в помощь! — ответили гости. Крепко пожали руки. Назвали имена. С интересом посмотрел Милорад на Валента.
— Значит это ты и есть римский советник Даврита, что крепость нашу придумал? Хорош. Все учел, врагу и не подобраться.
Валент с благодарностью кивнул.
— Добрых ребят вы привели с собой, — похвалил вождь молодых воинов сопровождавших посланцев Всегорда. — Я тут утром с парой померялся силами щит на щит. Недурно дерутся, перуновы дети. Доброе пополнение будет дружине союзного князя.
— Спасибо за теплое слово, — ответил Будимир. — Твои молодые воины должны быть не хуже.
— Хуже, — Милорад косо посмотрел на старейшин.
Валент понимал, какую обиду держит вождь на стариков. Они оттесняли его, предпочитая самим решать военные дела. Только теперь решились старейшины пригласить военного вождя к важной беседе. Римский изгнанник не мог знать, что за борьба шла среди древовичей. Он лишь догадывался о ней.
На юге князья имели уже немало власти, но на севере советы старейшин все еще были главной силой. У ливичей или меритян князья с дружинами все больше отрывались от общины, обогащались походами, забывали, как обрабатывать землю. Общины вынуждены были кормить «защитников», а старейшины терпеть их своеволье. Князья вставали над советами старцев. Над племенами выше поднимался Даврит.
