Влад Менбек - Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана
– Я хожу ко всем. Знакомлюсь.
Субудей вяло покивал головой и, сделав ход фигурой, взглянул на Чиркудая:
– Сейчас, я зажму твою королеву…
– Не успеешь, – хмыкнул Чиркудай, и сделал свой ход.
Субудей посмотрел на позицию и недовольно покачал головой.
– А я никак не могу научиться играть в эту игру, – неожиданно весело сообщил Эльдар. – Хотя – это хорошая игра…
– Хорошая… – вяло подтвердил Субудей и снова, сделав ход, сказал: – Всё равно – съем!
– Если догонишь, – буркнул Чиркудай.
Посидев у них около часа, Эльдар вежливо простился, и сильно потея от волнения, ушёл, в сопровождении своего командира.
– Зачем он приходил? – негромко, не отрывая взгляда от доски, спросил Субудей.
– Поделился своим горем. Наверное, скучает, – неприязненно бросил Чиркудай.
– От него козлом пахнет, – медленно произнес Субудей и переставил своего коня вперед, заявив: – Сожру!..
– Подавишься, – буркнул Чиркудай, добавив: – Не пахнет, а воняет.
На одном из совещаний Темуджин неожиданно сказал:
– С этого дня я приказываю называть командиров полков не просто по именам, а добавляя звание. Больше не будет Бельгутея, а появился Бельгутей-нойон, Джелме-нойон, Тохучар-нойон, Джебе-нойон и… Субудей-богатур. Меня вы можете называть как прежде – просто Темуджин.
Субудей широко раскрыл узкие глаза и, посмотрев на Чиркудая, поднял большой палец вверх. Чиркудаю стало приятно – Темуджин, не дожидаясь, когда его признают нойоном, сам стал присваивать княжеские титулы своим подчиненным. В этом чувствовалось не зазнайство, а сила.
Задержав помощников после совещания, Темуджин сказал целую речь, неприятно морщась:
– Зимой воевать плохо. Но нам придется столкнуться с кераитами и Джамухой. Однако я надеюсь, что до войны, со своими родственными племенами, у нас дело не дойдет.
Раньше нас начнёт боевые действия Джебе в Уйгурии, – внимательно посмотрев на военачальников и не услышав вопросов, он продолжил:
– Джебе завтра уйдёт со своим туменом и полутора тысячным полком Эльдара. Ему нужно взять несколько городов и, помочь принцу, вернуть престол, – вздохнув и недовольно крутнув головой, он объяснил:
– Мне совсем не хочется его туда посылать, потому что здесь будет жарко. И он мог бы понадобиться.
Обойтись миром и не довести разборки до столкновения племен в Степи – лишь мои мечты. Всё может обернуться по иному. Однако я рассчитываю на победу. А если нас попытаются задавить, – он хитро усмехнулся, – то вернётся Джебе, и всех поставит на место. Хотя думаю, что этого не потребуется.
Вы все знаете: железо, хлопковые ткани, пшено, рис, пшеницу и другие товары, мы приобретали у купцов, которые регулярно приходили к Ляо Шу. Но в последнее время, а точнее, в последний год, караваны перестали появляться у нас. Идут прямиком в империю, к чжурчженям. Думаю, что купцы исполняют приказ Алтан-хана. Он узнал о нас и, забеспокоился.
Все караваны из Хорезма и от кара-китаев пересекают Уйгурию. Нынешний султан уйгуров, Эшназар, дружит с Алтан-ханом. Куда пойдут караваны, зависит от того, кто там правит. Поэтому нужно, чтобы принц Эльдар занял своё законное место, отнятое коварным визирем.
Я хочу, чтобы все нукеры были одеты в новые халаты, и в новые штаны. Кроме того, чтобы у всех было отличное оружие. Нам много надо.
В тот же вечер к Чиркудаю прибежал возбужденный Эльдар и стал ему рассказывать, каким хорошим правителем был его отец и какой негодяй, Эшназар. Чиркудай терпеливо его выслушал и облегченно вздохнул после того, как принц ушёл. Но Эльдар сказал напоследок, что сегодня ни он, ни его воины не будут спать до утра.
После Эльдара в юрту заглянула Хоахчин. Она принесла новые халаты Чиркудаю и Субудею. Но, учуяв козлиный запах, плюнула, и направилась к выходу. Задрала дверной полог и стала проветривать юрту. Чиркудай посмотрел на старуху и спросил: поедет она завтра с ним или нет? Хоахчин даже не спросила куда, застыла, помолчала, и удивлённо пробормотала:
– А куда же я без тебя? Я только с тобой… Ты у меня один остался.
От этих слов у Чиркудая что-то защемило в груди, но быстро прошло.
Субудей тихо сидел на кошме и расставлял шахматы. Хоахчин с пыхтением уселась у стенки и неприязненно стала смотреть на затаившегося Субудея. Чиркудай заметил её взгляд, выждал немного и спросил:
– Что еще?
– Вот, он мешает, – старуха показала головой на Субудея.
Чиркудай пожал плечами и заметил:
– У меня от него тайн нет.
Субудей не пошевелился, чувствуя, что сейчас старуха преподнесет неожиданность. И не ошибся.
– Ладно, – тяжело вздохнула Хоахчин. – Пусть слушает, – она пожевала беззубым ртом и спросила у Чиркудая:
– Ты помнишь, как появился в нашем курене?
– Чиркудай помолчал, и отрицательно мотнув головой, ответил:
– Нет.
Хоахчин понимающе повздыхала и внезапно заявила:
– Я знала твою мать и твоего отца.
У Чиркудая ничего внутри не шевельнулось. Для него слова мать и отец были чужими. Но Субудей весь съежился и закашлял от волнения.
– Знала… – протяжно продолжила старуха, прикрыв глаза. – Твой отец был не наш, не арат. Я слышала от людей, что он пришел из далеких земель с караваном. С Запада. Там прячется солнце. Он был купцом. Всего их было пятнадцать человек. На них напали и ограбили. Убили начальника каравана, твоего деда. И твой отец остановился в одном курене. Там он встретил девушку, и он взял её в жёны. Твоя мать, аратка.
Потом твой отец собрал караван из наших товаров и решил направиться в Китай. Ты ещё не родился. Когда подошли к Уйгурии, на них напали люди длинной воли. Убили почти всех. Но в живых остались твои родители и какой-то старик. Они поселились в маленьком ауле, в племени сейху. Сейчас от того племени никого не осталось.
В этом ауле ты и родился. Бегал с мальчишками между юртами. Отец пытался торговать, чтобы уехать на родину. Но в Степи купцам жить плохо. Только в праздники хорошо. Так и не смог он купить коней.
А когда тебе исполнилось пять лет, на ваш аул налетели наши, тайджиуты. Порубили всех. Привезли одного тебя. Видно сильно испугали, если ничего не помнишь, – Хоахчин горестно повздыхала, покряхтела и добавила:
– Ты на себя-то посмотри! Глаза круглые, не как у нас, лицо узкое, нос горбатый, как у орла. А все араты курносые. Волосы на щеках растут, как у вашего князя Темуджина.
Субудей встрепенулся, поднял голову и негромко заметил:
– Темуджин ещё не князь.
– Не встревай, басурман, – беззлобно буркнула старуха: – Будто я не знаю, как вы его величаете. Да он для всех нас – князь. А что его не признают… Дураки! Одна ворожея гадала на бараньих кишках: Темуджин станет Великим ханом всей Великой степи. Я ей верю.
Субудей недоуменно помотал головой:
– Какие разговоры ходят в стойбище, а мы и не знаем!
– Откуда же вам знать, – недовольно забубнила старуха. – Прыгаете на своих конях по кочкам, людей живых не замечаете. А всё стойбище уже знает, что и вас Темуджин сделал нойонами. Даже я выпила водки по этому случаю. Теперь и вы – князья.
Субудей поёжился и стеснительно усмехнулся, что на него совсем было непохоже. Чиркудай отнесся к сообщению Хоахчин спокойно.
– Ну и что? Какая разница, что Чиркудай не похож на арата?! – неожиданно возмутился Субудей.
– А никто ничего и не говорит, – миролюбиво сказала старуха. – Все считают его своим. Нукеры, так те готовы на руках носить.
– Почему? – поинтересовался Чиркудай.
– Любят, – коротко ответила Хоахчин и поднялась на ноги. – Пойду. Завтра спозаранку нам ехать на край света.
– И ты знаешь куда? – язвительно спросил Субудей.
– А то нет! – хмыкнула старуха, направляясь к выходу: – Уже месяц об Уйгурии талдычат в стойбище, – с кряхтением подняла полог и ушла.
Субудей расставил шахматы, но не предложил Чиркудаю сыграть. Он видел, что его друг находился в каком-то отстраненном состоянии. Чиркудай заметил взгляд Субудея и кивнул головой на доску:
– Давай, ходи. Я вчера играл белыми.
Субудей с готовностью сделал ход. Помявшись, он спросил:
– Ты очень расстроился, что не похож на нас?
– Нет, – ответил Чиркудай. – Я – арат. И другим себя не чувствую.
Глава двадцатая. Подруга воина
Шесть дней стремительно катился по голой степи корпус Чиркудая и полторы тысячи воинов принца Эльдара. На седьмой примчался гонец передовой разведки и сообщил, что к вечеру они подойдут к столице Уйгурии.
Чиркудай распорядился двигаться тумену не колонной, а, разделившись на тысячи, идти самостоятельно, в пределах видимости друг друга. На бескрайнюю степь с Вечного Синего Неба опускалась осень. Выгоревшие под летним солнцем травы пожухли и истлели. Для коней не хватало подножного корма. Именно поэтому Чиркудай раскидав тумен на тысячи, решил охватить своим войском как можно большую площадь.
