Инна Сударева - Ловите принца! (Щепки на воде)
— Точно так, ваша милость, — воин довольно улыбнулся: ему понравился бодрый тон и слова молодого господина. — Люди собираются под стены вашего замка. Их поток не иссякает. На ваш призыв торопятся все, кто может держать в руках оружие, даже крестьяне. С теми отрядами, что мы отбили у Гоша, с дружинами ваших вассалов, со всеми остальными, у нас уже более двух тысяч.
— Замечательно, — кивнул Мелин. — От тебя же я жду помощи: командовать таким войском мне еще не приходилось.
— Помниться: илидольским гарнизоном вы неплохо управляли, — усмехнулся Коприй.
— Там меня поддерживали друзья. Там многое было по-другому.
Оруженосец все понял:
— Я не подведу. Я — ваш надежный слуга, ваша милость.
— Я считаю тебя, Коприй, хорошим и добрым человеком, а потому ты — мой товарищ, а не слуга, — заметил юноша. — Сейчас я отправлюсь в Латную Залу: мне нужны доспехи из той коллекции, что накопили мои даннские предки. Ты же найди приказчика Расмуса — он занимается вопросами снабжения — и справься: как скоро мы будем готовы выступить в поход.
— Да, ваша милость, — оруженосец поклонился и ушел выполнять распоряжения.
Мелин же отправился — как и обещал — выбирать себе боевое снаряжение. Причин не заказывать кузнецам новые доспехи было много: нехватка времени и недопустимость лишних расходов. Юноша прекрасно понимал, что на экипировку собравшихся в ополчение людей, на лошадей, фураж и прочее, необходимое войску, придется отдать много золота и серебра из казны. А из последних докладов Расмуса следовало, что средств на все про все не так уж и много. 'Хоть по кольчуге, а каждому справлю', - думал Мелин, проходя в Латную Залу.
Кронпринца встретил ее смотритель, безжалостно сгорбленный временем и хворями старик лет восьмидесяти. Он ходил, покряхтывая и опираясь на трость, меж стоек с доспехами и специальным веничком из гусиных перьев сгонял налет пыли со сверкающих наплечников и шлемов, когда-то в прошлом красовавшихся в жарких битвах.
— Рад видеть моего лорда, — хриплым голосом поздоровался смотритель и гулко покашлял в шерстяной шарф, обмотанный пару раз вокруг длинной шеи (Мелин в эту минуту подумал, что, наверно, из-за шарфа шея старика стала длинной, тонкой и красной). — Жаль, не было возможности поприветствовать вас раньше, молодой господин. Хворал я — спину скрутило, ноги не ходили. С постели вроде встал, а разогнуться не получилось, — и смотритель виновато развел руками. — Имя мое Дитер. Когда-то я был в дружине вашего прадеда, потом и деду вашему служил. Теперь вот доживаю век тут, в вашем доме, в тепле и довольстве. В полном довольстве, — и снова закашлялся, складываясь пополам сухим, источенным болезнями телом, и этим совершенно опровергая слова о полном довольстве.
Мелин похлопал старика по плечу, вспомнил, чем лечил свой зимний кашель мастер Герман, и спросил:
— Меды часто пьете?
— Воду медовую. Попиваю иногда, — кивнул Дитер.
— Я прикажу, чтоб вам каждый вечер готовили и подавали вино с медом и пряностями. И кашель пройдет, и кости взбодрятся, — пообещал кронпринц. — А сейчас, мастер Дитер, подскажите мне, в каком наряде на войну податься. Чтоб и легкий, и прочный был.
Старик улыбнулся, оголив почти беззубые десны, и потянул юношу за собой:
— Посмотрим, подберем. Я ведь про любую перчатку вам много чего рассказать могу. Все знаю, все помню…
В самом деле, погуляв около получаса по залу, Мелин услышал много интересного о том, как та или иная часть доспеха спасла жизнь какого-нибудь его предка, или, наоборот, оказывалась несостоятельной.
— Этот шлем, — мастер Дитер указал на головной убор из белой стали, со следами выправленных вмятин, — выдержал удар гранитной глыбы. Тот, кто в шлеме был — дед ваш троюродный, лорд Принс, погиб, а шлем-то не раскололся — помялся только. Да, знатная сталь.
Мелин усмехнулся, подумав, что сталь была бы намного знатней, спаси она голову благородному лорду Принсу.
— А вот это — латы вашей прабабушки, леди Мальвы, — смотритель торжественно представил кронпринцу изящные доспехи переливающегося голубого цвета с прекрасной чеканкой, изображавшей цветы-васильки. — В них она успешно воевала с кочевниками правого берега реки Норовки. Вместе со своим мужем — лордом Бронием. Враги называли леди Мальву Синей Ведьмой, а мы ее называли Голубой Звездой, — старик Дитер вздохнул, погружаясь в воспоминания своей боевой юности. — Вот смотрите: сюда, между наплечником и панцирем попал арбалетный болт. Леди вела засадный отряд в атаку, их осыпали стрелами, а она скакала в первых рядах, высоко неся наше знамя. От лат болты отскакивали, но один под наплечник угодил, кольчугу нижнюю пробил. Хвала небу, рана оказалась неопасной — леди даже боя не покинула, а потом быстро поправилась. Но за ее кровь лорд Броний жестоко отомстил кочевникам: собрал самых отчаянных воинов и напал ночью на вражий лагерь и разбил, разметал противника по Желтым холмам. До сих пор мальчишки, роясь в тамошних песках, находят ржавые шлемы, мечи и ножи…
Кронпринц кивнул: он помнил эти истории родного края из книг, которые читал, только-только приехав в Двуглавую Крепость.
— А вам я посоветую эти доспехи, доспехи лорда Брония, — объявил Дитер, указывая юноше на латы из темно-серой стали, с насечками из белого серебра, изображавшими дубовые листья и желуди. — Они хранили лорда от вражьей стали, они принесли ему удачу в бою. Не совсем легкие, но прочные, и вам, похоже, будут впору. Если что — мастера-оружейники постараются, подгонят под размер.
Мелин снял с подставки округлый шлем, украшенный венцом из серебряных дубовых листьев — символом лордов Данн, поднял забрало, чтоб проверить крепление. Так же внимательно осмотрел латные перчатки; присел, чтоб ознакомиться с наколенниками и поножами.
— Единственное повреждение — от удара копьем слева на панцире, — указал Дитер. — Была хорошая вмятина, но все выправлено. Еще надо ремни крепежа поменять: наверняка кожа от времени потрескалась.
— Все в очень хорошем состоянии, — сказал молодой лорд, удовлетворившись первым осмотром, — будто вчера из лавки.
— Вы мне льстите, ваша милость, — покачал головой смотритель Латной Залы. — Конечно, я следил, чтоб все было в порядке, но сам вижу многие упущения. Да еще хворь меня от дел оторвала…
— Ты не будешь против, если я поделюсь этим добром с моими воинами? — продолжил юноша, рассматривая кольчуги, развешенные на стене.
Дитер даже подпрыгнул от возмущения:
— Как это? Как это? Это все знатные доспехи! Не для того они тут, чтоб кто попало их надевал!
— На войне лишнего железа не бывает, — ответил Мелин, меняя тон голоса с дружеского на повелительный. — Я пришлю людей. Отдашь им все, что они выберут…
Глава одиннадцатая
В этом году, казалось, даже природа решила вести себя так же непредсказуемо и коварно, как люди: весна не наступила, а обрушилась. Почти сразу после позабытого всеми Воротея солнечные лучи безжалостными клинками ударили в снежные шубы долин и холмов земли Данн. Глубокие и пушистые сугробы поначалу осели, сомкнули свои ряды, не желая просто так сдаваться, но тепло побеждало: день становился длиннее, на лазоревом небе не было ни одного облака, которое могло бы подарить спасительную тень, жаркое солнце будто отыгрывалось за мрачный и студеный февраль, и снег потек, лед потрескался, а сосульки закапали. Не прошло и недели, как все возможные низины, в прошлом году бывшие полями или лугами, превратились в мелкие озера,
— Нам очень некстати такое быстрое потепление, — говорил Коприй Мелину, когда они с несколькими рыцарями верхом отправились смотреть, что стало с трактом, ведущим на Змеиный мост и дальше — к земле Гош, куда и собиралось выступить войско кронпринца. — От талой воды дороги совершенно раскисли. Коннице, баллистам, обозам не пройти, да и пехота не осилит. Если только их в грязеходы не обуть. Но где взять столько грязеходов? Да и что одна пехота сможет сделать, когда доберется до поля боя?
— Не стоит сокрушаться, — отвечал Мелин, все-таки хмурясь из-за того, что его скакун без малого по колено проваливается в красноватую грязь дороги. — Ведь эта проблема — не только для нас проблема. Уверен: у Гая Гоша и его союзников — те же заботы. Или у его лошадей и людей крылья за спиной? Судьба дарит нам передышку, Коприй. Так используем это с максимальной пользой.
— Ваша правда, ваша милость, — кивнул оруженосец.
Они уже готовились повернуть жеребцов, утомившихся топтать грязь и снег, от Змеиного моста обратно к Двуглавой Крепости, но потом задержались: на той стороне реки показались четыре всадника. И они, и их лошади имели очень усталый, даже измученный, вид. По всему было ясно: маленький отряд уже много дней скакал-торопился по плохой дороге. Мелин сразу опознал флажок на копье одного из конников — красные цвета лорда Гоша — и без промедления выдернул из чехла у седла лук, чтоб приготовиться стрелять, и буркнул:
