Сергей Мильшин - Волхв
— Волхв! — общим выдохом пронеслось над ущельем.
Княжич окоротил коня.
Глава 24
Когда родноверы узнали о том, каким образом княжьи люди выманили из леса бойцов Власа, с Буслаем собрались идти все. Нарышка выбрал пятерых.
Телега со связанными понарошку гораками скрылась за пригорком с глаз первых дружинников, саженей на двадцать опережающих основной строй, и атаман махнул рукой. Буслай и с ним еще пятеро добровольцев, среди которых Гор разглядел Рядка, Тугарина и еще трех незнакомых молодых парней с соседнего хутора — сыновей хозяина, рванули вниз по склону.
Прячась за елками, они начали быстро скрадывать бойцов у телеги. Трое приближались с одной стороны ущелья — Гор видел их мелькающие между камней и деревьев спины, и столько же — с другой. Этих парень не видел, хоть и вглядывался до слез в глазах в навороченные булыжники косогора.
Гораки ехали расслабленно, лишь изредка кто-нибудь один поднимался на стременах и оглядывал склоны ущелья. Подобраться к ним почти вплотную, перебегая от камня к камню и умело прикрываясь густыми елками, опытным охотникам и воинам оказалось проще пареной репы.
Гор видел, как притаились за укрытиями перед последним ударом бойцы. Каждый сжимал лук с прижатой к тетиве стрелой. Вот телега в окружении гораков медленно поравнялась с ними. Наверное, Буслай дал команду: родноверы выпрямились одновременно с двух сторон. У гораков не было ни единого шанса, как и у варягов в телеге. Все шесть стрел нашли мишени. Родноверы бросились вниз. Гор увидел как раненый варяг вытянул руку над сеном и попытался свесить ногу, слезая. Рядок выскочил на дорогу ближе всех к нему. Он не колебался. Короткий тычок ножом в голую спину, и рука варяга вяло упала на борт телеги. И только после этого Рядок поднял голову варяга и вгляделся в лицо. И растеряно уронил ее, оглядываясь.
— Это Тагр, сотник, — он остановил за руку пробегавшего мимо Буслая.
Тот отмахнулся:
— Без разницы, волоките их в кусты.
Рядок зацепил убитого под мышки и потащил с телеги. Закинув луки за плечи, воины начали помогать ему. Ухватив погибших княжьих людей за руки и за ноги, они принялись бегом уносить тела убитых за камни. Один из парней с соседского хутора взял лошадь под уздцы. Вскоре на пустой дороге почти ничего не напоминало о мгновенной схватке с ворогами. Разве что острый глаз различит на траве подозрительные бурые пятна, но к ним же еще надо приблизиться.
У Гора испуганной белкой запрыгало в груди сердце, когда он увидел, как Белогост один, без оружия пошагал навстречу дружинникам. Впереди него важно вышагивал Бойка. Удивительно, но пес, словно чуя напряженность момента, даже не пытался обнюхать окрестные кусты. Атаман дал команду родноверам обогнать волхва и занять позиции в елках на верхних точках склонов. И быть готовыми в любой момент открыть огонь из луков. Сигнал должен был подать сам Нарышка — подняться и свистнуть.
Парень бесцеремонно затолкал выглянувшую головенку рысенка поглубже за пазуху и, скрывшись за округлым хребтом, как будто наперегонки с мальчишками из Коломен, рванул, что было силы вперед. Краем глаза он отмечал бегущих рядом товарищей. Вавила, чертыхнувшись, полез через перегородивший путь навал из вывороченных бревен левее и немного отстал от него. Клёнка Смагин пыхтел почти в затылок. Говорили, что за последние дни он неплохо овладел стрельбой из лука, вспомнив все еще детские навыки. Ну, посмотрим. Парень только сейчас понял, что за последние несколько дней никто не сказал ему, что он еще мал и не дорос до серьезного дела. Наоборот, все обращались к нему в подчеркнуто уважительных тонах, как равные с равным. Вот и сейчас никто не оттолкнул его — посиди в сторонке, пока взрослые сражаются. «Как здорово быть взрослым», — подумал Гор. К действительности его вернул голос атамана:
— Не высовывайся, когда мы вниз побежим. Без тебя справимся.
Слезы обиды сами собой навернулась на глаза. Он украдкой вытер щеку и сердито оглянулся. Но Нарышка уже осторожно спускался вниз, укрываясь за узким камнем.
«А вот шиш вам, — парень заложил кукиш и другой рукой ухватился за меч. — Мне только ведун может приказывать. А он мне ничего не говорил».
Выглянув из-за камней, он увидел как Белогост, вытянутый как его посох, обвитый длинным серым волосом, который на крепком ветру и головотяжец не удерживал, неторопливо поднялся на пригорок и остановился, спокойным взглядом оглядывая выстроившееся перед ним войско. У ноги встал пес. Шерсть на его загривке вздыбилась. Но он пока не шевелился.
Дружинники переглядывались и чего-то ждали. От строя отделились двое: один с легкой улыбкой на лице в дорогом вотоле, под ним на груди выглядывала темная кольчужка. Его конь еле слышно позвякивал колокольцами на разукрашенной каменьями уздечке, второй — широкоплечий с грозно нахмуренными бровями, одетый по-походному — добротно и просто. Он закинул на плечо мощный топор с длинным топорищем и пристроился рядом. «Князь Владислав с воеводой Броником», — догадался Гор. Во время сборов он много раз слышал эти имена от родноверов.
Кони подъехали к ведуну и остановились напротив, беспокойно перешагивая. Бойка тихо зарычал и чуть присел на передние лапы. Воевода окинул тревожным взглядом окрестные скалы. Но, похоже, никого не увидел. Иначе бы не отвернулся успокоенный. Гор нашел местечко под широкой елкой еще и за булыжником в пол его роста прямо напротив них и слышал каждое слово. Князь оценивающе глянул на собаку, потом на ведуна:
— Кто ты такой? — он склонился вперед, придерживая горячего скакуна.
Ведун строго посмотрел ему в лицо:
— А здороваться со старшими тебя отец не учил в детстве?
Владислав смешался, но ненадолго:
— Здрав будь, человек. Извини, забыл. Ну, так кто ты такой, ответишь?
— Меня называют Белогостом, в селах кличут волхвом и ведуном, на капище Белбога Светлым. А как зову себя я сам — то вам знать не обязательно. Выбирай любое из имен.
Князь оскалился и выпрямился:
— Слышал про тебя. Смерти ты заслуживаешь. Как посмел явиться передо мной?
— Сметь или не сметь — то не для волхва. Мы Богам служим, что для нас княжеский гнев или смерть от руки неразумного дружинника, — он бросил взгляд на воеводу. — Так, суета. Плохо другое — ты, князь не ведаешь, что творишь. Память пращуров попрал, капища рубишь. Русичей за веру отцов и дедов в подвалах терзаешь. Забыл, что Сварог заповедовал не навязывать Веру людям насильно, что выбор Веры личное дело каждого свободного человека. В рабы нас записал… А русич с рождения вольный, кто тебе дал право воли народ лишать? Как ответ держать перед предками будешь? Что скажешь им? Что дурак был, простите? Так, не простят же, если не одумаешься.
— Нет, ну, ты наглец, — князь усмехнулся. — Видал я наглецов, но таких… Тебе до смерти осталось всего-то нечего, а ты, вместо того чтобы пощады просить, меня стыдить вздумал…
— А чего тебя стыдить? Стыдить можно тех, у кого совесть осталась, а ты свою, похоже, в чулан запер, и ключ от него потерял. Нет для твоей души спасения. А смертью меня не испугать. Я к ней всегда готов. А вот готов ли ты?
Воевода снова завертел головой, внимательно оглядывая склоны. В этот раз, он видно, что-то заподозрил: топор с плеча перекочевал на седло, а сам всадник чуть тронул коня и оказался поближе к волхву и перекрыл обзор Гору. Парень почувствовал, как нарастает напряжение в округе. Он вытащил рысенка и опустил его у ног на траву. На удивление зверек повел себя смирно: уселся, подобрав лапки, и свесив мордочку набок, стал разглядывать ползающих по мшистой поверхности камня муравьев и букашек. Парень поднял одну из разложенных перед ним стрел и наложил ее на тетиву. Волнение начинало сказываться — пальцы мелко подрагивали. Повертевшись, он устроился удобнее и приготовился выскочить по команде атамана.
Князь выкинул руку вперед. Гор не понял, что произошло. Ведун вдруг взмахнул посохом почти одновременно с Владиславом. Что-то блеснуло в воздухе, и князь почему-то начал заваливаться с седла. Воевода взмахнул топором и бросился на волхва. Одновременно с ним Бойка подпрыгнул и вцепился ему в ногу. Бронислав взвыл, и топор просвистел мимо намеченной цели. На второй у Броника не хватило времени — оперенный наконечник стрелы закачался в его туго согнутой спине. Гор понял — пора, и резко выскочил из-за елки.
Дружинники, споро вытягивали мечи из ножен и расчехляли топоры, родноверы, выстроившись по склонам ущелья, молча натягивали луки. Но пока не стреляли: атаман не свистел. Белогост рывком шагнул вперед и поднял перед собой посох:
— Остановитесь! — его громовой голос быстрокрылой стаей горлиц разлетелся по всему пространству.
Все головы, и дружинников, и родноверов одновременно обернулись к нему. Волхв широкими шагами сокращал расстояние между ним и дружинниками, подняв, как стяг, посох с ликом сокола-Белбога на нем, а впереди него оглядываясь, вышагивал Бойка.
