От «Варяга» до истории учебника - Алексей Николаевич Кукушкин
Весь рассказ приводить не буду, отрывок позволяет составить представление о содержании, противостоянии снаряда и брони, на фоне исторических фактов. Офицеры и матросы разных стран рассказывают о себе, кораблях, попаданиях. Ситуация меняется в зависимости от причинённых сторонами повреждений.
Приведу отзывы читателей, на книгу «Курсант-Адмирал», которые диаметрально противоположны:
«Для меня это уже четвертая книга и я не пожалел потраченных денег. Автор редкостный моринист-альтернативщик и еще с техническим уклоном. Живо, интересно, технически и исторически грамотно. жду новую книгу».
Спасибо читателю за отзыв, но он чересчур лестный, я с большой критикой отношусь к себе и своему творчеству. Технические и исторические факты я стараюсь соблюдать, так как придумывать по многим фронтам мне не нравиться. Для примера придумать: мир, окружающий героя, технику, на которой идет бой, противника, экономику и природу с погодой я не могу. Что-то одно, на край два. В последнем рассказе, про «Кёниг», я лишь заменил им «Гебен», все остальное смоделировал. Второй отзыв:
«Не буду читать. Не очень связанные фразы. Описание и лексикон краткие, подростковые: летающие автомобили, ментовские методы управления и т. п. Графоманщина какая-то».
Я уважаю любую корректно высказанную точку зрения. Слог в данном рассказе простой, рубленный, это верно подмечено. О капельке утренней росы стекающей со ствола орудия в предрассветные часы, действительно не сказано. Летающих автомобилей читатель представить через тридцать лет не может, хотя сейчас уже существует множество действующих образцов. Полицейские методы управления, в современном мире, можно разглядеть во многих государствах, я лишь возвел её в абсолют, чтобы показать её уродство и не привлекательность. Упомянул читатель в отзыве и графоманию. Есть такая точка зрения на данный вопрос:
«Болезненное влечение к бесполезному сочинительству, патологическое стремление к созданию претендующих на обнародование текстов — таково общеизвестное определение графомании», — так пишет в рецензии на книгу Ю. Щербининой о графомании Т.А. Фетисова. И продолжает:
«Сами же графоманы называют себя непризнанными, непонятыми, недооцененными, и это позволяет им без стеснения выставлять на публичный суд текст сомнительного качества и рождает у пишущего иллюзию собственной уникальности и презумпции личной правоты. Графомания — это не мания создания формы, а мания навязывания себя другим».
Ещё один очень интересный взгляд. Иными словами — не в текстах дело, а в том, что их навязывают, требуют признания их заслуживающими внимания и публикации. Автор так же тонко подметила, что сегодня графоман — не ругательное слово, не клеймо бездарности и абсурда. Слово активно используется в самых разных сферах литературной жизни, «нередко употребляется в значении «многопишущий автор», «плодовитый писатель».
Я никому себя не навязываю, скорее наоборот, все книги продаются, пусть и за небольшую цену, так как я считаю, что если человеку дали что-либо просто так, то он это не ценит, от слова совсем. Если человек заплатил, пусть даже небольшие деньги, то он сделал осмысленный шаг. Между читателем и писателем заключена фактом оплаты сделка. Первый гарантирует оригинальный и качественный продукт, пусть и со своей «фабрики», а читатель прочитает ту книгу, за которые заплатил деньги.
10) Греческая революция и 300 спартанцев
Упорядочив свои рассказы 2018 года, я занялся исследованием темы, про которую много читал. Вопрос Греции и революции в данной стране у меня всплывал в книге «Испанская партия маркиза Ито», когда я изучал, где и зачем действовал Сенявин. Так же, я периодически возвращался к теме действия флота Ушакова, как на Черном море, так и на Средиземном, походы адмирала Нельсона и других английских и французских адмиралов.
Что интересного может подчеркнуть читатель в XXI веке в событиях двухсотлетней давности? Почему какие-то греки могут нам быть интересны? Где актуальность информации?
Оказывается, злободневность разрушения Османской империи, именно на одной из её частей и возникла Греция, более чем актуальна. Из бывшей Османской империи образовались государства: Турция, Болгария, Греция, Сербия, Черногория, Албания, Кипр, Сирия, Ирак, Израиль, Иордания, Египет, Саудовская Аравия, Ливия, Тунис. Я возможно, кого и пропустил, но дело не в этом, а в том, что сила объединенной державы была выше мощи перечисленных стран по отдельности. Османская империя была колыбелью для всех этих народов. Во всех городах империи существовали армянские и еврейские кварталы. На флоте султана греки были в основном моряками, именно теми, кто управлялся с парусами и самим кораблем. Солдатами и канонирами были турки или представители других народов, часто бывало, что и европейских.
Ведь до 19-го века, не было целого региона населенного другим народом. Существовал один городок, потом второй, рядом третий. Все торговали друг с другом, произведенными товарами, устраивались ярмарки. Да, с христиан брали налоги больше, но это не повод устраивать революцию и требовать отделения. Олигархи же не отделяются в отдельное государство?
Как и во многих, более поздних событиях, не обойтись без влияния из вне. Всё дело в том, что полуостров Пелопоннес и архипелаг стояли на пути хлеба из южных регионов Российской империи (по официальной истории), к портам Италии и южной Франции, где с едой было туго. Развитие регионов, предотвращение голода и бунтов, напрямую зависело от регулярности подвоза пшеницы. К тому же морская торговля весьма прибыльна, а налоги то платились Султану и всех, кроме него, подобное положение не устраивало.
Сами османы захватили Морею, согласно официальной истории, совсем недавно: «После второй Морейской войны территория Пелопоннеса вновь оказалась в составе Османской империи. Возвращение Пелопоннеса оттоманами ускорило распад военно-ленной системы хозяйствования, существовавшей на полуострове. На полуострове начал складываться класс крупных греческих землевладельцев. Начался в Морее и рост сельскохозяйственного производства. Греческие товары, собственного производства: зерно, хлопок, табак, шелк-сырец, воск, меха, а также шкуры, имели устойчивый спрос во всех странах Западной Европы. Торговля с европейскими странами осуществлялась, главным образом, через морские порты османской Греции: Месолонги, Галаксиди, Салоники и Янина. В это же время в руки греков начинает переходить большая часть внутренней торговли и перевозок в Македонии, Эпире, Фессалии и западном побережье Центральной Греции, то есть греческие торговцы осваивают как внешние, так и внутренние торговые пути, но возрастает конкуренция греческих купцов с иностранными торговцами. Существовавший в Османской империи режим капитуляций42 являлся дискриминационным по отношению к греческим купцам. Если таможенная пошлина для иностранных купцов была установлена на уровне трех процентов,
