Амур Бакиев - Легионы идут за Дунай
– Я плюю на вас! Твоя взяла, жалкий предавензийский сыроед! Но и свою шкуру ты не протаскаешь дольше моей! Траян идет к Сармизагетузе! Скоро, скоро взвоют все Децебаловы прихвостни, когда их потащат на прочной конопляной веревке продавать на базарах Рима и Равенны!
Мужи дакийские слушали его, не перебивая.
– Что вам остается! – кричал Корат. – Не пройдет и месяца, и император Марк Ульпий Траян наступит кованой римской сандалией на ваши грязные шеи. Разве в состоянии какой-то дикарь Децебал справиться с самим Римом? И вы еще на что-то надеетесь?
– Ты все сказал? – необычайно спокойно спросил пленника Котизон, когда тот откричался.
– Да, ублюдок!
Наследник сожалеюще вложил фалькату в ножны. Громко фыркнула и заржала лошадь, привязанная к дереву.
– Даки! – обратился сын Децебала к стоявшим в ожидании воинам. – Чего заслуживает человек, изменивший своему царю?
– Смерти! – казалось, это прошумел в ответ лес.
– Продавший родину?
– Смерти!
– Разрушивший жилища своего народа и убивавший наших жен и детей?
– Смерти!
– Возьмите его и предайте смерти как изменника, по законам, завещанным предками.
Корат изменился в лице.
– Ты не смеешь, патакензийская собака! Я сын вождя и вождь по праву рождения!
– Ты просто грязная римская подтирка, и ничего больше.
К траве пригнули вершины двух молоденьких сосен, волосяными арканами плотно прикрутили ноги предателя.
– Великий Замолксис, – обратился к богу Котизон, – суд вершился от твоего имени и под твоим всевидящим оком!
Дикий вопль заполнил окрестности и разом оборвался. Воины, проезжая мимо деревьев, брезгливо плевались.
6
Труднее всего было возводить кастеллы. В степи не хватало камня и леса. Саперы плотно утрамбовывали глинистую землю, вынутую из рва, и затем лопатами придавали валам форму стен и башен. Адриан, почерневший от солнца, в грязной полотняной тунике и галльских брюках дни и ночи проводил на строительстве. Траян доверил племяннику ведение войны на востоке Дакии. Под командованием бывшего трибуна перешел I Минервин легион.
После падения Тибуска римская армия, разделившись на четыре группировки, перешла в решительное наступление. Стремясь уничтожить центр сопротивления даков, Траян направил главный удар на Сармизагетузу. Другие корпуса наступали на городки Альбурнус-Мацор, Напока и Пороллис, распыляя силы дакийского царя.
Параллельно с действиями на западе и севере выступили три легиона и развернули боевые операции против кочевавших между Пиретом и Тирасом степных сарматов. Положение Децебала резко ухудшилось. Союзная кавалерия Адномата и Борака покинула царя для защиты родных очагов. На бескрайних равнинах за Пиретом заполыхали пожары. Горели хижины бастарнов и войлочные кибитки на колесах – жилища сарматов. Ревел угоняемый скот. Теряя воинов под залпами метательных машин Адриана, бессильная против густой щетины копий римской пехоты степная конница откатывалась все дальше, в глубь материка.
Отогнав варваров насколько хватило сил, Адриан, выполняя распоряжение Траяна, принялся возводить грандиозный вал от берегов Пирета до Тиры на побережье Понта. Глубокие рвы, волчьи ямы, земляные насыпи и башни с катапультами преградили дорогу дружественной дакам кавалерии степняков. Устье Данувия и римские крепости вдоль него стали недосягаемы.
Молодой легат I Минервиного легиона наравне с рядовыми солдатами рыл землю, устанавливал в траншеях плетенки от осыпей. Ветераны в редкие минуты отдыха с упоением пересказывали новобранцам подвиги командира.
– Сиятельный! В кастра Пироборидава прибыл императорский корникулярий с известиями для вас! – центурион щурился под козырьком кожаной каскетки.
Адриан воткнул в откос лопату, вытер грязные руки о тунику и, подтянувшись, ловко выпрыгнул наверх.
– Ювений! Продолжать в том же темпе! До вечера закончите до третьей отметки и снабдите кольями волчьи ямы, которые нарыли вчера.
Сотник, переведенный за храбрость при штурме Тибуска из II Траянова в I Минервин легион с повышением (центурионом третьей когорты), уважительно вытянулся:
– Будет исполнено, сиятельный! Лутаций! – заорал помощнику. – Передать по рядам: полчаса перерыв!
Легат вскочил на подведенного коня и наметом поскакал по пыльной степной дороге, протоптанной тысячами людских и лошадиных ног.
Полевой лагерь римлян, выстроенный неподалеку от небольшого дакийского городка Пироборидавы, рос и преображался буквально на глазах. В отдельных местах вместо палаток стояли уже добротные саманные домики под черепичной крышей. Две главные улицы – Кардо Максимус и Декуманус Максимус – обозначены бордюром из кусков известняка и плотно утрамбованы деревянными битами. На южной стороне Кардо находилась гордость префекта лагеря – приземистое здание провиантского склада и легионной тюрьмы. Курились высокие конусы гончарных печей. Команда солдат с приданным отрядом рабов месила в ямах глину, формовала кирпичи и черепицу, закладывала на обжиг готовые просушенные изделия. Проехав ворота декумануса, Адриан бросил мимолетный взгляд на оконный проем караульного помещения. Наметанный взгляд командира сразу выхватил из тьмы обнаженное женское плечо и длинные распущенные волосы. Гастаты отвели глаза.
– Слава Адриану! – чересчур истово заорал начальник караула.
Возле коновязи три пожилых ликтора с невыразимым удовольствием лупили по обнаженному заду распластанного легионера. Лежащий только крякал. На площадке претория легат остановился. Спешился. Бросил поводья дежурному центуриону.
– Корникулярий здесь?
– Так точно, мой легат! Трибун Светоний Транквилл отдыхает в доме самого командующего.
Адриан просиял:
– Так прибыл Светоний?
– Так точно!
– Ну спасибо, Лукиан, за хорошую новость! Да, распорядись, чтобы мне доставили подогретой воды и поесть! Два дня толком не ел. Потом пришлешь префекта кастры для доклада.
– Будет исполнено! – Вояка вскинул подбородок и ушел выполнять приказ.
В комнате царил полумрак. Оконца завешаны бурыми солдатскими плащами. Глиняный пол чисто подметен и сбрызнут водой. Светоний, свалив грудой всю амуницию возле стены, спал на походной кровати Адриана в чем мать родила. Коротко остриженные надо лбом волосы торчали дыбом. Легат набрал в легкие воздуху:
– Тревога! Даки! Горим!
Трибун, не открывая глаз, вскинулся с постели и метнулся к оружию.
– Ха-ха-ха!!!
Ошалело присел прямо на пол. Протер глаза:
– Э-э... Это ты, Элий? Н-да, шутка? Сколько я спал?
Глядя на заспанное лицо друга, Адриан не мог остановить смех.
– Представляю, Транквилл, как разбежались бы даки, увидев тебя во главе когорты в таком виде... Ха-ха-ха!
Снаружи раздался стук.
– Входи!
Центурион Лукиан лязгнул подковками каллиг о порожек:
– Купальня давно готова! Кушанья занести сюда или сиятельный поест во дворе под навесом?
Светоний, отыскав в куче снаряжения меч, нацепил его на голое тело.
– С позволения легата, – поклонился он Адриану и, повернувшись к прибывшему, продолжил: – Еду принести в помещение. Две простыни и раба для купальни! Заранее благодарю!
Старый служака, много повидавший на своем веку, вытаращил глаза. Беспомощно посмотрел на начальника. Адриан незаметно кивнул.
– Есть!
Когда изумленный сотник вышел, они всласть похохотали. Час спустя, посвежевшие, смывшие с себя вместе с пылью и потом всю усталость, легат и трибун сидели за деревянным дакийским столиком и, разговаривая, наслаждались бесхитростной пищей – копченой сарматской кониной, дакийским овечьим сыром, ячменным солдатским хлебом и красным дакийским же вином.
– Император очень интересуется, как у тебя продвигаются работы по строительству «вала Траяна»?
– За лимес он может не беспокоиться. Так и передай! Завтра проедем вдоль линии работ, посмотришь все сам. Потери в когортах минимальные. Всю добычу я отправляю в Диногенцию. Ну, а что у вас? Как идут дела цезаря под Сармизагетузой?
Светоний допил вино из кованого серебряного стаканчика Перевернул вверх дном и постучал пальцем по полированной поверхности.
– Изящная вещица. Стоит около пяти денариев. Как ни парадоксально, варвары умеют делать красивые вещи. Где ты раздобыл этот кубок?
– Принесли солдаты в числе моей доли из какого-то селения даков. Тебе нравится? Дарю!
Посланец императора пошевелил бровями:
– Благодарю, Элий! Но мои легионеры не забывают своего трибуна, когда шарят по домам. Впрочем, они не забывают в первую очередь себя. Не знаю, насколько пополнится казна Рима, но и император, и солдаты в этой войне не остались обездоленными.
– Светоний, не тяни.
Корникулярий налил себе еще вина.
– Ну, ладно. Известия просто прекрасные. Под Сармизагетузой Децебал потерпел поражение. Признаться, я сам удивился, до чего быстро на этот раз варвары обратились в бегство. После Берзовии, Адамклисси, Тапэ и Тибуска такое могло показаться невероятным. Хотя почему нет? У варваров почти не было кавалерии. А тот немногочисленный отряд, что был, первым и побежал с поля боя. Пешие даки дрались, как звери. Но, сам понимаешь, пять наших полных легионов загнали в их город. Убитых у них было в четыре раза больше, чем у нас.
