Виталий Полупуднев - Митридат
И вдруг этот человек с седой головой пешком преодолел кручи кавказских гор и предстал перед Митридатом. Всегда щеголеватый в прошлом, сейчас он был одет в рубище, а обут в постолы из сыромяти. Грязный и оборванный, он выглядел бродячим нищим.
Митридат всегда ценил этого человека за личную храбрость и острый ум, поэтому был рад его возвращению. Оставшись с ним наедине у пылающего очага, царь спросил:
– Что знаешь о делах там? – и кивнул головой на юг.
Олтак снял войлочный колпак, обнажив спутанные седые волосы. Поглядел на стены хижины, в которой ютился царь, и вздохнул.
– Тигран сдался Помпею и стал врагом твоим! – сказал он.
– Знаю. Дальше!
– Помпей пошел походом через реку Кири и разбил в сражении войско царя албанов Ороза!
– Слыхал и об этом.
– Теперь Помпей воюет с иберами и угрожает их царю Артоку! Достиг Фасиса!.. Но албаны опять поднялись по призыву брата Ороза Косида. В битве Косид угодил в грудь Помпею дротиком, но панцирь оказался крепок. Помпей убил Косида копьем!
– Ого, я не знал этого. Говори дальше!
– Но войско Помпея голодает, оборвалось, лазая по скалам, многие воины не могут идти – ноги изрезаны кремнями. Войско ропщет, ибо добычи нет, кругом враги и страшные горы!
– Так, так! – прогрохотал Митридат удовлетворенно, раздувая ноздри. – Боги решили унять гордыню Помпея и наказать римлян!.. Это все?
– Нет, не все. По слухам, Помпей уже покинул Фасис!
– Что? Покинул Фасис?.. И двинулся на север? – быстро поднял голову Митридат, меняясь в лице.
– Нет, великий государь, – успокоительно ответил дандарий. – Римское войско не в состоянии преодолеть перевалы, да и война с иберами и албанами только начинается!
– Молодцы горцы!.. Что же нам, идти им на помощь?
Олтак подумал, морщины на его лбу стали глубже. Он выглядел стариком.
– Горцы, великий государь, – начал он, делая жест грязной, заскорузлой рукой, на которой уже не было золотых перстней, им любимых, – сильны лишь в горах и не любят спускаться в равнины. Пойти к ним на помощь – значит надолго задержаться в их небогатых землях, где твоему войску трудно будет прокормиться. А двинуться дальше на юг – значит оказаться под ударом не только римлян, но и свежих ратей изменника Тиграна! Если ты думаешь вторгнуться в пределы своего царства, то учти, что ты уже не наберешь там новых воинов, ибо люди устали от войны, разорены и голодают… Твои города в развалинах, а твои сокровища – разграблены!
– Разграблены?.. Говори, что знаешь об этом!
– Не гневись только, говорю, что слышал.
– Не бойся, говори правду!
– Известно ли тебе, что твои сокровища в Новой Крепости в руках Помпея?
– Знаю…
– А ведомо ли тебе, что тайну твоих кладов выдала жена твоя, царица Стратоника?
– Стратоника выдала? – подскочил царь, словно коснувшись раскаленного железа. – Выдала сокровища?.. Да как она посмела?.. Или ее пытали?
– Опять-таки, государь, вижу твой гнев и страшусь говорить дальше!
– Говори, ты не в ответе за чужие дела!
– Стратоника хотела этими сокровищами купить у Помпея жизнь и прощение своему сыну Эксиподру, если он попадет в руки римлян!
Возмущение и ярость обуяли Митридата. Он схватился за рукоятку меча и повернул голову, намереваясь позвать Трифона и отдать приказание. Глаза его стали страшными, рот перекосился, но он сдержал себя и… рассмеялся! Олтак невольно схватил свой колпак и кинулся к двери. Он знал характер Митридата и что означает в таких случаях его смех.
– Подожди, Олтак, – проговорил царь медленно, с каким-то свистом в голосе. – Подожди! Ты за эту тайну отвечаешь мне головой! Ни одна живая душа не должна знать об этом!.. Разумеешь?
– Разумею, государь, – пробормотал Олтак.
– Теперь – каков твой совет, что нам делать?
– О великий царь, делать надо то, что указуют боги! А они указуют тебе один достойный путь – на Боспор!
– Слышал тебя. Уйди, оставь меня одного!
В этот вечер Митридат приказал подать вино, курильницу с одуряющим дымом и никого не впускал к себе в хижину. Его покой охранял Трифон с лучшими евнухами.
XIII
Миновала короткая южная весна, и пришло жаркое лето. Все следили за слухами о продолжающейся войне Помпея с воинственными албанами и иберами, радовались его неудачам.
Сторонники южного похода оживились и стали смелее напоминать о себе, появляясь и хижине царя.
– О великий государь! – говорил с поклоном Тирибаз. – Ныне настал час твоего решения! Смелые кавказские племена защищаются геройски, даже наносят римлянам поражения! Сейчас самое время помочь им – и победа будет на твоей стороне!.. Поможем горцам и сообща опрокинем Помпея! Гордый полководец выдохся, его воины ропщут, изголодались, измотались в горах! Сейчас началась жара, много римлян погибло от укусов змей! И это в твою пользу! Легионеры боятся ядовитых гадов и требуют возвращения на равнины!
Но Митридат отмахивался от подобных советов и проводил большую часть времени на охоте. Советники переглядывались и недоуменно пожимали плечами, полагая, что царь теряет время и упускает благоприятный случай для победы и возвращения домой.
Шли дни и недели. Митридат продолжал пускать стрелы в горных козлов и пировать в кругу близких ему людей. На охоту выезжал с пышностью. Брал с собою Клеопатру, чему она была несказанно рада. Девушка хорошо ездила на коне, умела стрелять из лука и метать дротик. Нередко среди окровавленных туш убитых животных были и ее трофеи, чем она очень гордилась.
Бывая в лесах, в ущельях гор, они знакомились с необыкновенной кавказской страной, когда-то привлекшей к себе сердца и корабли отважных аргонавтов, искателей «золотого руна», среди которых, по преданию, были и Диоскуры, сыновья Леды и Зевса, вылупившиеся из яйца.
Проводники-греки рассказывали, что у Диоскуров – Кастора и Полидевка – были возничие спартанцы Амфит и Керкий. Они-то и основали Диоскуриаду! Они же положили начало племени гениохов, расположенному к северу.
На вопросительный взгляд Клеопатры Митридат усмехнулся и заметил:
– Если слушать греков, то все народы произошли от них! Это эллинская легенда!
В прибрежных горах проводники показали царю и его дочери ту скалу, к которой, как гласит древний миф, был прикован великан Прометей, обреченный Зевсом на вечную муку за похищение божественного огня и передачу его людям.
Митридат с задумчивостью взирал на скалу, пытаясь мысленно представить себе сказочного великана, потом пожелал подъехать ближе, словно надеясь найти у ее подножия обрывки Прометеевых цепей.
Вертлявая Клеопатра с задорной усмешкой обратилась к отцу со словами:
– Прометея освободил Геракл! Но могучему титану надо было самому порвать цепи неволи! Это больше возвеличило бы его, чем похищение огня! Сила приносит больше славы, чем добродетель!
Митридат взглянул на дочь не то с одобрением, не то удивленно. Ничего не ответив, повернул коня и поскакал прочь. В последующие дни охотился в других местах. К Прометеевой скале больше не возвращался.
– Что задумал он? – спрашивали советники Тирибаза в доверительных беседах. – Или он хочет прогулять лето и остаться в Диоскуриаде на вторую зиму?
И словно в ответ на этот вопрос была получена поразительная весть: Помпей отказался от намерения добраться до Диоскуриады и решил спуститься с гор в равнины!
– Помпей отступает! – говорили друг другу обрадованные советники.
– Цари албанов и иберов хорошо били римлян! – весело говорил Митридат на пиру, устроенном по этому поводу. – Помпей отступил с позором! И нам не пришлось утруждать себя и воинов тем походом, на который вы меня склоняли!
Следующей ошеломляющей новостью было сообщение о том, что Помпей совсем уходит из Закавказья, оставляет завоеванное Понтийское царство! И направляется со всем войском в Сирию, воевать с непокорным царем Антиохом Восьмым. В покоренной стране оставляет лишь гарнизоны и поручает охрану римских завоеваний Тиграну, царю Армении, и Ариобарзану Каппадокийскому, ранее свергнутому Митридатом, а теперь восстановленному в своих правах на троне предков.
В Синопе Помпей оставил за себя трибуна Фавста Корнелия Суллу, сына знаменитого римского диктатора, того, что скрестил оружие с Митридатом двадцать лет назад, в первой римско-понтийской войне.
– Чудеса да и только! – ударили в бока руками приближенные Митридата. – Это диво дивное! Ждали грозы, а туча рассеялась, не уронив и капли дождя! Вот на что рассчитывал Митридат! Воистину боги нашептывают ему верные мысли! Он угадывает будущее лучше всякого оракула! Теперь, после ухода Помпея из земель наших, царю и всем нам один путь – домой, обратно в Понтийское царство!
Многие обнимались и со слезами на глазах поздравляли друг друга с предстоящим возвращением к родным очагам.
