Юрий Торубаров - Далекий след императора
Таким был и третий день пути. Устраиваясь на ночь, проводник порадовал, сказав:
— Завтра будем на месте.
И действительно, местность стала меняться. Лошади перестали вязнуть. Под их копытами появилась твёрдая земля. Менялся и лес. Низкорослому и хилому березняку и кустарнику на смену шли золотистые стволы сосен. Вскоре они въехали в сосновый бор. Пересекли его, выехали на песчаный берег какого-то озера. Его гладь убегала куда-то за горизонт.
— Красотища! — глядя по сторонам, воскликнул Камбила. — Чем-то напоминает мою Пруссию.
— Забывать надоть! — подметил Егор.
— Надоть! — в тон ему ответил Камбила. — Эх ма! — восторг от природы у Камбилы ещё не угас. — Пойду горсть серебра зачерпну! — кивая на безбрежную гладь озера, воскликнул Гланда.
И только хотел слезть с коня, как его остановил проводник.
— Не высовывайся, — крикнул тот и добавил: — если жить хоть!
— А что? — завертел головой Камбила.
— А то! Вон за той косой, — показывая на лесистый язык, вдающийся в озеро, — пояснил он, — деревня. Мужики чужих не любят.
— Осип сказывал мне обетом, — подтвердил Егор.
Они поехали лесом. Миновав косу, увидели частокол, над которым виднелись почерневшие крыши. Только одна, возвышаясь над ними, была покрыта свежим тёсом. Стало ясно, что это боярские хоромы. У Егора сильно забилось сердце. Там, в них, живёт она. Ждёт ли его, а может, нет? Нет! Она ждёт его! «Я иду!» — кричало в его груди.
— Стой! — подал команду Камбила.
Отряд послушно остановился, и все почему-то поглядели на Егора. А тот, в свою очередь, на Камбилу.
— Разведуём! — коротко произнёс он, спрыгивая с коня.
Все последовали за ним.
— Отведите коней, — приказал Камбила своим людям, — я пойду понюхаю, чем там пахнет.
— Я с тобой! — заявил Егор.
Тот возражать не стал.
Таясь за редкими соснами, они двинулись в сторону деревни. Ворот с этой стороны почему-то не оказалось и, подойдя к частоколу, они прислушались. На той стороне всё было тихо. На удивление, даже не лаяли собаки. И они, крадучись, стали пробираться вдоль тына. Таясь от людей, они забыли смотреть под ноги. Шедший впереди Егор вдруг куда-то провалился. Это случилось так внезапно, что Камбила даже не успел растеряться. Услышав ругань Егора, он осторожно подошёл и увидел перед собой яму. Она была умело прикрыта прутьями и дёрном. В неё-то и угодил Егор. Камбила опустился на колени:
— Как ты, Егор? — тихо спросил он.
— Да плечо ободрал, — ответил тот и попросил подать руку.
Но яма была столь глубока, что до руки Камбилы Егор не мог достать. Пришлось тому возвращаться и брать верёвку. Она помогла им перелезть через высокий частокол.
Пробравшись вовнутрь, они заметили, что земля здесь была покрыта густым кустарником. И только ближе к домам они увидели «плешины», засаженные всякой всячиной: огурцами, тыквами, редькой, луком...
Пробираясь где ползком, где на карачках, Камбила, следовавший за Егором, шепчет ему:
— Под ноги смотри! Ве...
Егор оглянулся, Камбилы не было!
«И он попал в яму!» — догадался тот.
Пришлось возвращаться. Да, и тут была подобная яма. Сняв пояс и намотав на руку, он спустил его вниз.
— Держи, — зашептал он.
— Держи, держи, — раздражённо ответил Камбила, — я, похоже, чуть на кол не сел!
Егору пришлось прыгать вниз. И, действительно, Камбиле повезло. Остриё вкопанного кола попало со спины под кафтан и, скользнув по ней, вышло у затылка. Несколько раз дёрнувшись, Камбила перепугался: самому освободиться не удастся. Прыжок Егора успокоил прусса. Солнце, хорошо освещавшее яму, позволило Егору спокойно расстегнуть на кафтане друга пуговицы и со словами: «Говорил же — сиди дома!» одну за другой освободил ему руки. И Камбила оказался на свободе. Он поглядел на Егора, как на чародея.
— Надо выбираться! — сказал Егор.
Они оба посмотрели вверх. Яма была глубокой.
— Чё же делать? — спросил растерянно Гланда.
Егор молча подошёл к стенке, присел и показывая на свои плечи, произнёс:
— Вставай!
— Ну и ну! — только изрёк прусс, поняв замысел Егора.
Когда Егор выпрямился, Камбила всё равно не мог достать до кромки.
— Не хватает! — сказал он, сверху вниз глядя на Егора.
— Подними ногу! — приказал тот, потрепав одну из них.
Камбила поднял. Егор подхватил её рукой.
— Давай вторую!
Выпрямившись и выжав друга, спросил:
— Достаёшь?
— Щас!
И Егор почувствовал, что Камбила освободил его руки. Прусс уже лежал на краю ямы и, опустив вниз голову, пошутил:
— Придётся те тут сидеть! Ты ж мою руку не достанешь.
— Сыми кушак! — послышалось снизу.
— Молодец! Догадался! — смеётся Гланда.
Вскоре они оба, улыбаясь, сидели рядом.
— Понарыли ям, — ругается потихоньку Камбила.
И вдруг раздался грозный лай. Друзья враз оглянулись. На них мчалась огромная черно-белая псина. Но... мгновение — и из ямы раздался жалобный писк, а потом всё смолкло. Друзья переглянулись: псу не повезло! А могло быть и по-другому.
Отвлечься от собачьей судьбы заставил донёсшийся шум, и друзья вынуждены были спрятаться в кусты. И вовремя. Невдалеке проходила дорога, а по ней гурьбой шли несколько мужиков. Все рослые, здоровые бородачи и вооружены кто дубьём, кто рогатиной.
— Куды ето они? — зашептал Камбила. — Не к нашим ли?
Егор пожал плечами. Потом высказал предположение:
— Наверное, где-то ломыгу заметили.
— Здоровы дядьки! — заметил Гланда.
— Осип предупреждал, что тута мужик здоров. Пока они ходют, мы всё и узнаем, — сказал Егор, поднимаясь и направляясь к дороге. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как Камбила рывком повалил его на землю.
— Ты чё? — взревел Егор.
Камбила вместо ответа зажал его рот рукой и выставил вперёд подбородок. Глянув в ту сторону, Егор увидел вторую группу мужиков. Подождав, когда те скроются из вида, они вышли на деревенскую улицу. С обеих сторон её стояли в окружении высокого кустарника почерневшие избы, что говорило о довольно далёком зарождении деревни.
— Старая деревушка! — глядя то в одну, то в другую сторону, произнёс Камбила.
— Татары зашали! — пояснил Егор.
— Да, тута им никакие татары не страшны, — решил Камбила.
И на память обоим пришла дорога, по которой они ехали сюда.
— А чё тута не жить! — сказал Егор. — Рыбы полно, в лесу дичи тоже полно. Бей, не ленись.
Перед каждым домом на длинных верёвках вялилась рыба.
Хоронясь под кустами, они прошли несколько десятков шагов и увидели впереди новый частокол, из-за которого выглядывала крыша боярских хором.
— Пойдём? — нетерпеливым голосом спросил Егор.
— Егорушка, — он впервые так назвал своего друга, — давай-ка оглядимся. Если такие мужики на нас подымутся, нам вдвоём с ими не совладеть.
Правдивость его слов Егор понимал, но желание скорее увидеть её, толкало вперёд. Да благоразумный Камбила не дал ему это сделать. И пока они препирались полушёпотом, ворота заскрипели и оттуда вышло с десяток мужиков. Камбила так посмотрел на Егора, что тот без слов всё понял.
Время ужасно медленно идёт, когда надо, чтобы оно бежало быстрее. Казалось, этому дню не будет конца. А для кого-то наоборот. В боярских хоромах надвигаюсь событие, которое заставляло кое-кого ужасаться от того, что назначенный вечер приближался с лихорадочной скоростью. Осип правильно сказал Егору, где тот может найти Фёдора и Марфу, если боярин её увёз, и она не погибла на пожаре. А он её увёз. Марфа от пережитого долго и сильно болела. Фёдор терпеливо и внимательно ухаживал за ней, надеясь на её благодарность. И вот, когда она поправилась, он объявил ей, что в этот вечер будет венчание и что для этого он едет в ближайшее село за батюшкой. Услышав такое решение, а говорил он таким голосом, который не допускал возражений, Марфа не знала, что и делать. И отказывать было неудобно, он так выхаживал её. Но она ничего не могла сделать со своим сердцем. Сколько дней и ночей она ждала, мечтала, видела свою встречу с Егором. Иногда даже сердилась на него: что так долго не идёт? Но почему-то ей на ум ни разу не пришла мысль, что он нашёл другую. Марфа верила своему сердцу, а оно говорило, что Егору, кроме неё, никто не нужен. Она с боязнью поглядывала на оконце. И ей казалось, что темнота мчится просто на крыльях.
И она решилась! Пусть простит её Фёдор. Она не виновата, что так всё получилось. И достала из потаённого места давний подарок своего возлюбленного. Спрятав его на груди, она даже почувствовала какое-то облегчение. Да, так бывает порой! Два сердца, два любящих сердца, стремящиеся друг к другу, разделялись только стеной из толстых брёвен. Внутри почти не было охраны. Две пожилых тётки да два полуседых мужичка — и всё! Но кто его знает! Кого спросить! А если кто-то поднимет крик? Нет! Ночь для таких дел нужна. Вот опять на дороге шум. Возвращаются мужики. Несколько человек на длинной жерди несут лося. Ясно, зачем ходили скопом. Где-то прикормили. Но почему несут на боярский двор? Для чего? Одному боярину его не съесть. Уж не затевается ли что тут? Егор смотрит на Камбилу. Тот понимает его, но что сказать? А теперь мужиков там два десятка человек. Остаётся одно: ждать и надеяться. Сколько иронию времени, трудно сказать. Но почему-то туда стали подходить бабы. Зачем?
