Олег Северюхин - Как изгибали сталь
Затем последовали массовые нарушения границы, сдерживаемые нашими и иранскими пограничниками. Два погранкомиссара, советский и иранский, находились на нашей наблюдательной вышке и координировали действия своих подразделений. Иранские муллы выходили для увещевания назырских мусульман, но все было бесполезно. Десятки тысяч беснующихся людей на сопредельной территории. Жесточайшими мерами иранским властям удалось выдворить нарушителей из Ирана и хоть как-то закрыть границу. Свыше 15 тысяч человек были учтены как нарушители границы и не имели права на посещение родственников в случае открытия пункта упрощенного пропуска. Этот факт и информация об этом, доведенная до всех, снизила накал страстей и позволила навести относительный порядок на границе.
К моему приезду было открыто два пункта упрощенного пропуска. Вместо посещения родственников, о которых забыли сразу же, в Иран беспошлинно потекли товары со всей России. У нас, оказывается, выпускали автомобильные пылесосы, наши фотоаппараты-мыльницы ЛОМО (Ленинградское оптико-механическое объединение) не уступали аналогичным «Кодакам» и «Олимпусам», наши кухонные процессоры выглядели как «Ровенты» и «Мулинексы» и прочие товары. Все это было недоступно для обыкновенного советского потребителя, пряталось под прилавками для элиты и для блатных, и шло на экспорт, но для спекулянтов был создан режим наибольшего благоприятствования. Кем? Да теми же, кто и сейчас восседает в немалых креслах и задумчиво рассуждает о судьбе России.
После пересечения иранской границы этот дефицит оседал в мелких лавочках, в которых можно было купить прекрасный советский радиоприемник, гармошку, совковую лопату, дятьковский хрусталь и гжельский фарфор, индийский чай иркутской чаеразвесочной фабрики со слоном, швейные машинки с ручным приводом, гвозди, зубные пасты «Мятная», «Чебурашка», «Детская», самые разнообразные победитовые резцы для обработки металла, самарский (куйбышевский) шоколад и московскую карамель.
Иранцы удивлялись:
– Наверное, от таможенных пошлин вы имеете очень большую выгоду?
Это был самый большой секрет, не подлежащий разглашению, чтобы вообще не потерять авторитет государства.
Создавались интернациональные группы людей, достающих дефицит в России, Украине, Белоруссии, Прибалтике, перевозящих его в Магелан и переправляющих к «родственникам» в Иран. Полупустой поезд Тегеран-Москва превращался в перегруженный поезд Москва-Тегеран. Такое ощущение, что в мешке, похожем на карту СССР, прорезали дырку, через которую рекой потекло все то, что находилось под прилавком и не доставалось простым гражданам великого Советского Союза.
Затем наступила очередь шарикоподшипников, которые охотно покупались мелкими торговцами. Стояли трактора, машины, комбайны, а в Иран тащили тяжелые палки, унизанные разнокалиберными подшипниками. Оказывается, Иран поставлял эти подшипники в Японию, где из них производили отличные бритвенные лезвия.
Одновременно с официальной переправкой товаров в Иран наступила очередь и нелегальной переправы товаров: автопокрышек, агрегатов для техники, драгоценных металлов, наркотиков, оружия, сигарет.
Без поддержки местных властей борьба с этими преступлениями вообще не имела никакого смысла. Суды просто не хотели привлекать к ответственности нарушителей, задержанных российскими пограничниками. Еще недавно человек, задержанный с оружием при переходе границы, сидел в камере предварительного заключения, и следователи скрупулезно фиксировали и документировали признаки совершенного им преступления. Проходит суд, дающий ему условное наказание, и человек спокойно ходит по улицам, смеясь над пограничниками.
Особенно непримиримой к пограничникам была женщина-адвокат, которая везде писалась как русская и имела русскую фамилию. Более нетерпимого к русским человека я не встречал даже среди коренных магеланцев. Это характерно не только для Захребетья. В других республиках точно такая же ситуация. Люди, имеющие российские корни, становились святее Папы Римского. Так было всегда, что новообращенные, неофиты, намного праведнее носителей коренной религии или традиций. Русские в Прибалтике активно голосовали за независимость, обрекая себя на положение «унтерменшей» (недочеловеков). За что боролись, на то и напоролись.
Контрабандисты начали вооружаться и нередко вступали в перестрелки с пограничниками. Появились первые потери.
Задержанная контрабанда, переданная в таможенный Комитет Магелана, повторно задерживалась на границе. Обнаружилось это случайно. В ходе перестрелки с контрабандистами была задержана крупная партия сигарет «Бонд» и «Магна», поступавших в различные области России в качестве гуманитарной помощи (на ярлыке был даже написан адрес получателя в РСФСР). Один ящик с сигаретами был пробит пулей и у отверстия осталась кровь переносчика. В другой ящик попала отрикошетившая пуля.
Контрабанду передали в республиканский таможенный комитет. Через две недели снова перестрелка (без жертв) и задержана примерно такая же партия сигарет. При осмотре снова было обнаружено кровавое пятно и след отрикошетившей пули.
Запускать контрабанду по третьему кругу? На заставах денег нет. Курильщики одинаково страдают от отсутствия табака, а мы выполнением пока действующего законодательства возвращаем контрабандистам отобранную контрабанду. (Чей окурок? Ничей, берите, товарищ сержант). Хватит. Все задержанные табачные изделия стали раздаваться в равных пропорциях солдатам и офицерам. Большая часть оставалась на той комендатуре, где произошло задержание.
Этим мы повысили заинтересованность личного состава в результатах охраны государственной границы и как-то отвадили охоту ходить с крупными партиями контрабанды, которую уже никто не вернет. Во времена Российской империи пограничники имели материальную заинтересованность от задержания контрабанды (четверть стоимости от задержанного), но о ней забыли в 1917 году и не помнят до сего времени.
Перед моим приездом был случай, когда солдат задержал российского гражданина с миллионом рублей в «атташе-кейсе» (это были огромные деньги в ценах 1990 года). Нарушитель отдавал солдату «кейс», чтобы он его спрятал и никому не говорил о наличии этих денег. Но солдат был человеком сознательным. Сдал задержанного и деньги. Получил премию в сто рублей. Вдумайтесь в цифру поощрения – целых СТО рублей за задержанный МИЛЛИОН (это тысяча тысяч рублей). Буквально через несколько месяцев эти сто рублей превратились в один «кайф», то есть в стоимость одного посещения платного туалета в славном городе Москве. В следующий раз этот солдат и его товарищи откажутся от премии в сто рублей и будут довольствоваться тем, что попало им в руки.
Вся деловая жизнь столицы и райцентров крутилась вокруг пропусков на упрощенный переход границы. Это была основная валюта. Пропуска выписывались Министерством внутренних дел автономной республики, но должны быть заверены либо пограничным комиссаром, либо одним из двух его заместителей. Все деловые люди старались стать друзьями этих должностных лиц.
Мы также знали, что «фронтовики» и местное население охотно отвечают на все вопросы, задаваемые им сотрудниками соответствующих ведомств сопредельной стороны. По этой-то причине иранцы принимали меня за человека, который использует свое служебное положение для нанесения политического ущерба Ирану, вероятно, за знание китайского языка и остатков фарси. Иранские офицеры мялись при ответах на самые невинные вопросы. Вместе с тем, отдельные офицеры сами напрашивались на разговоры политического и другого характера. Но с такими собеседниками у меня почему-то не было охоты беседовать.
Иранские офицеры информации (контрразведчики) знали о том, что я являюсь главным должностным лицом по расследованию нарушений границы, ну а выводы из этого можно сделать разные. Как Василий Иванович в известном анекдоте о логическом мышлении: если ест селедку, то пьет воду, если пьет воду, то ходит мочиться, если мочится, то есть гениталии, а если есть гениталии, то он (она) естественно интересуются противоположным полом. Внешне это никак не проявлялось, но изучение фактов выдворения назырских граждан из Ирана показало, что выдворяли и неоднократно проверяли лиц, имевших подписанные мной пропуска. По пятницам мы с командиром части подписывали примерно по три сотни пропусков каждый. С его подписью не выдворяли никого. Аллах им судья.
Однажды, когда я встречался с помощником иранского погранкомиссара по решению вопросов передачи нарушителей границы, приехал начальник уголовного розыска Магелана, который просил передать погранкомиссару письмо с просьбой разрешить поиск пропавшего мальчика на территории Ирана.
