Виктор Поротников - Князь Святослав. «Иду на вы!»
– Какой ужас! – прошептала Верхуслава, прижав к себе плачущую Тюру.
– И врагу не пожелаешь такой смерти, – покивал головой Святослав.
* * *Иоанн Цимисхий двигался по Болгарии как завоеватель. Великий Преслав, по воле василевса, был переименован в Иоаннополь. Цимисхий распустил совет великих болядов. Царь Борис вместе с братом Романом, как заложники, были отправлены под стражей в Константинополь. Восточная Болгария была объявлена провинцией Византийской империи под названием Фракия. Наместником Фракии был назначен Лев Саракенопул, дальний родственник Цимисхия.
Болгар Цимисхий насильно заставлял вступать в свое войско.
В конце апреля Цимисхий подступил к Доростолу. Ромеи разбили лагерь на вершине обширного холма в шести перестрелах от города, в том месте, где потерпел поражение магистр Склир. Два дня ромеи хоронили своих павших, с которых победители-русы сняли панцири и шлемы. Болгары, постоянно перебегавшие к русичам из стана Цимисхия, поведали Святославу, что Цимисхий привел к Доростолу шестьдесят тысяч пехоты и семь тысяч конницы. Цимисхий медлит нападать на Доростол, так как ожидает подхода своего арьергардного войска с осадными машинами.
Святослав вывел за стены Доростола всю свою конницу и напал на ромеев, занятых обустройством лагеря. Русичи опрокинули легковооруженные отряды апелатов и разграбили обоз ромеев.
На другое утро ромеи построились в боевой порядок и двинулись к стенам Доростола, громкими криками вызывая славян на битву.
Святослав принял вызов.
Это была очень упорная битва. Несколько раз то ромеи, то славяне брали верх; звенящий железом вал из многих тысяч людей, закованных в латы, то подступал к самой стене Доростола, то откатывался к ромейскому стану. Равнина покрылась многими сотнями убитых. Стояла удушливая жара. Панцирная пехота Цимисхия и катафрактарии выдохлись прежде воинов Святослава, кольчуги и шлемы которых были намного легче.
К тому же болгары во время битвы во множестве переходили на сторону русичей.
Так и не добившись победы, ромеи отступили в свой стан.
Цимисхий попросил у Святослава перемирия на три дня, чтобы похоронить павших.
* * *В Доростоле Харальд подружился с дружинником Добровуком, по речи которого можно было догадаться, что тот родом из сербов. Добровук был гораздо старше Харальда, но держался с ним на равных, по-приятельски. Харальд сразу заприметил, что Добровук заглядывается на Тюру. При первой же возможности Харальд посоветовал сестре обратить внимание на серба, который отличался храбростью, был недурен собой и пользовался доверием Святослава. Таким способом Харальд старался отвлечь Тюру от тяжкого уныния, владевшего ею после известия о страшной гибели Улеба и Сфандры.
Поскольку Кейла в последнее время тоже сблизилась с Тюрой, то она со всей возможной деликатностью стала помогать Харальду в его затее.
Однажды вечером Харальд сказал Добровуку, что Кейла и Тюра собираются прогуляться по крепостному валу над берегом Дуная, поглядеть на закат, послушать пение соловьев.
– Я буду сопровождать их в этой прогулке, – молвил Харальд. – Хочу и тебя позвать, дружище. – Харальд подмигнул Добровуку. – Сестра велела мне взять с собой еще кого-нибудь. Я хотел было позвать Регнвальда, но Тюра пожелала, чтобы я взял тебя.
– Меня?! – встрепенулся Добровук. – Почто же меня? Я же не княжеского рода в отличие от Регнвальда.
– Эх ты, тютя! – Харальд потрепал приятеля по волосам. – Усы отрастил, а в сердечных делах кумекать не научился! Зачем Тюре Регнвальд, ежели мысли ее лишь о тебе, дурне!
Добровук смутился и покраснел. Он был безудержно храбр в сечах, но перед сестрой Харальда почему-то робел.
После этой вечерней прогулки Тюра и Добровук стали встречаться, уже ни от кого не таясь.
Молодшая дружина Святослава, в которой состояли Харальд и Добровук, размещалась в цитадели Доростола. Там же стоял каменный княжеский терем, в котором жила Тюра, соседствуя в женских покоях с Верхуславой, Кейлой и Весняной.
После смерти любимого старшего сына воевода Свенельд, к удивлению многих дружинников, стал оказывать Весняне доброе отцовское покровительство. То ли скорбь Весняны по погибшему Славовиту, то ли собственные горькие переживания подействовали на Свенельда и заставили его признать Весняну своей родственницей, сыновней вдовой.
Свенельду не понравилось, что Весняна принялась обучаться стрельбе из лука, а также владению мечом и кинжалом. Всему этому Весняну обучал Добровук, прекрасно владеющий любым оружием. Свенельд пытался воздействовать на упрямую Весняну через Кейлу и Верхуславу. Старый варяг был уверен, что девица-воин, даже хорошо обученная, не сможет выстоять в сече против мужей-воинов. Ей просто не хватит силы в руках и жестокости в сердце. Кейла и Верхуслава соглашались со Свенельдом, однако разубедить упрямую Весняну они не могли, как ни пытались.
«Вы, глупые, заняты нарядами и шитьем, – молвила подругам Весняна, – и не помышляете о том, что ратники наши гибнут в сечах почти каждый день! А замены павшим нет, стало быть, скоро придется женщинам брать оружие в руки».
Отправляясь в дальние походы, русичи непременно брали с собой невольниц и так называемых «походных жен», дети которых, впрочем, всегда признавались у русичей законными. По окончании войны «походная жена» зачастую делила кров с законной супругой князя или боярина. В войске Святослава таких женщин было немало, все они были неприхотливы и при случае могли взяться за оружие. Воеводы обычно ставили храбрых воительниц в шеренги лучников или поручали им подносить связки дротиков в боевые порядки пеших полков. Пример этих «походных жен» подтолкнул Весняну к тому, чтобы и ей самой обрести военную сноровку наравне с мужчинами-воинами.
Свенельд попытался однажды сам отговорить Весняну от ее опасной затеи, но и у него ничего не вышло.
«Напрасны твои речи, тато. – Так волыняне называли отца мужа. – Мне постыл удел вдовий! – непреклонно молвила Весняна. – Я хочу поскорее соединиться в царстве Нави с моим ненаглядным Славовитом!»
* * *Видя, что в открытых столкновениях русичи никак не могут разбить войско Цимисхия из-за его многочисленности, Калокир посоветовал Святославу напасть на ромейский стан ночью.
– Главное, пробиться к царскому шатру и убить Цимисхия! – молвил Калокир, придя поздним вечером в покои Святослава. – Со смертью Цимисхия война сразу же прекратится, ибо у ромеев начнется грызня за власть. В Царьграде находится Михаил Вурца, который не упустит возможности занять трон василевса. Я уверен, что и магистр Склир не останется в стороне от дележа власти.
– Неплохая мысль, Калокир. – Святослав в одной исподней рубахе прохаживался по спальне, задумчиво теребя себя за ус. – Когда начнется новолуние?
– Завтра, – ответил Калокир, – но вылазку нужно сделать этой же ночью, покуда воины Цимисхия не обнесли свой стан частоколом, ведь ров они уже выкопали.
– Верно мыслишь, друже, – тихо проговорил Святослав. – Ударим на ромеев немедля! Потревожим крепкий сон Цимисхия!
Калокир удалился. Святослав принялся торопливо одеваться.
Из своих покоев пришла Верхуслава в тонкой ночной сорочице до пят, с распущенными по плечам длинными густыми волосами.
– Далече ли собрался, милый? – негромко окликнула она Святослава.
– Спи, лада моя! Я скоро вернусь, – ответил Святослав, надевая сапоги. – Хочу в гости к Цимисхию наведаться. Заодно проверю, как у ромеев ночные дозорные службу несут. – Святослав усмехнулся.
– Какая же битва ночью? – забеспокоилась Верхуслава. – В темноте же не разобрать будет, где друг, где враг? Не дело ты замыслил, милый.
Святослав облачился в кольчугу, надел пояс с мечом. По его решительному виду можно было понять, что от своего намерения он не отступит.
– У ромеев в стане полно огней, поэтому мои кмети отличат недруга от друга, – сказал Святослав и крепко обнял Верхуславу. – За крупной рыбой идем на вылазку, лада моя. За головой самого Цимисхия!
За дверью опочивальни раздался топот ног, лязг доспехов и голоса воевод.
Святослав торопливо поцеловал Верхуславу, схватил со стола свой островерхий шлем и скрылся за дубовой дверью. Голоса и звуки шагов, стремительно удаляясь, затерялись в гулких дворцовых переходах.
Для ночного удара по стану ромеев Свенельд отобрал четыре тысячи ратников, молодых и ловких. Попал в этот отряд и Харальд. Самому Свенельду Святослав приказал остаться в крепости. Не позволил князь и Калокиру идти на вылазку, хотя тот пришел к месту сбора в числе первых с оружием в руках.
– Как же так, княже? – обиделся Калокир. – Ведь это же моя задумка, и я же остаюсь не у дел! Это не по справедливости!
– Не серчай, друже! – Святослав встряхнул Калокира за плечи. – Дело сие опасное, а ты мне живой нужен. Коль прикончим Цимисхия, тогда трон в Царьграде для кого освободится? Для тебя! Вот и подумай, стоит ли тебе головой рисковать?
